Лина - Вступление

— Всегда такая искренняя, — в монотонном тоне Лии мелькнула нотка резкости. — Всегда

готова признать, что была неправа. — Её взгляд скользнул к папке на моих коленях, и её голос в

миг стал ровным. — И всё же снова и снова совершаешь одни и те же ошибки.

— Лия, — сказала я. — Я не пытаюсь встать между вами двумя…

— Вот и отлично, Кэсси. Я ведь сказала — ты здесь не причем. Неужели ты, правда,

считаешь, что дело во мне?

Я не знала, что и думать. Лия слишком далеко отошла от своего привычного поведения, так

что профилировать её я не могла. Я была уверенна лишь в одном — в её верности Дину.

— Он бы не хотел, чтобы ты читала это, — она звучала уверенно — но ведь Лия всегда

звучала уверенно.

— Я думала, это поможет, — сказала я. — Если бы я поняла, я могла бы…

— Помочь? — закончила за меня Лия, выплевывая слово. — В этом твоя проблема, Кэсси.

Ты всегда поступаешь из лучших побуждений. Ты всегда хочешь помочь. Но, в конце концов, ты

не помогаешь. Кому-то причиняют боль, и ты никогда не бываешь этим кем-то.

— Я бы никогда не навредила Дину, — яростно возразила я.

Лия прыснула:

— Мило, что ты веришь в это, но, конечно же, навредила бы, — она сползла по стене и

присела на пол. — Бриггс заставил меня слушать аудиозапись с интервью Рэддинга, когда мне

было четырнадцать, — она крепко прижала колени к груди. — К тому моменту я прожила здесь

около года, и Дин не хотел, чтобы я и близко подходила к чему-то, хоть как-то связанному с его

отцом. Но я была так похожа на тебя. Я думала, что смогу помочь ему, но не помогла, Кэсси.

Каждый раз, когда она произносила слово «помочь», её голос всё больше походил на

рычание.

— Эти допросы — шоу Дэниела Рэддинга. Он лжец. Один из лучших, что мне доводилось

слышать. Он заставляет слушателя считать правду ложью, а затем говорит вещи, вовсе не

походящие на правду.

Лия покачала головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё воспоминания.

— Прочитаешь слова Дэниела Рэддинга, и они устроят у тебя в голове настоящий хаос,

Кэсси. А узнай Дин, что ты читала это, и он тоже слетит с катушек.

Она была права. Дин не хотел, что бы я читала это. Его отец описывал его маленьким

мальчиком, рожденным с улыбкой, невероятно любвеобильным, с легкостью сближающимся с

людьми, но Дин, каким я знала его, всегда был настороже.

Особенно со мной.

— Скажи, что я неправа, Кэсси, и я красиво извинюсь перед тобой. Скажи, что Дэниел

Рэддинг не успел забраться под твою кожу.

Я знала, что не смогу соврать Лие. Внутри меня существовала некая часть — она считала

людей головоломками, нуждающимися в решении, жаждала ответов, хотела чтобы поступки —

ужасные поступки, жуткие вещи, вроде того, что произошло с моей матерью или того, что Дэниел

Рэддинг сотворил с теми женщинами — обрели смысл.

— Дин не хотел бы, чтобы я читала это, — признала я, прикусывая нижнюю губу, прежде

чем выпалить: — Но это вовсе не значит, что он прав.

В мою первую неделю участия в программе, Дин пытался заставить меня уйти. Он сказал

мне, что профилирование убийц разрушит меня. А ещё он сказал, что к тому времени, когда агент

Бриггс стал приходить к нему за помощью с «нераскрытыми» делами, не осталось уже ничего, что

можно было бы разрушить.

Если бы всё было иначе, если бы я оказалась втянута во всё это, Дин бы не отступил.

— Я провела ночь в комнате Майкла, — Лия подождала, пока я осмыслю её слова, а затем

улыбнулась, словно чеширский кот. — Я хотела отыграться в покер на раздевание, а месье

Таунсенд был очень уж рад помочь.

Мне показалось, что она проткнула мою глотку сосулькой. Я замерла, заставляя себя ничего

не чувствовать. Тем временем, Лия потянулась ко мне и выхватила из моих рук папку. Она

фыркнула.

— Честное слово, Кэсси, это было слишком легко. Если бы я действительно решила

провести ночь с Майклом, ты бы узнала об этом на следующее утро — ведь ты стала бы

невидимкой, а Майкл не отрывал бы от меня взгляда. Ну, а пока… — Лия захлопнула папку. —

Кажется, я второй раз за пять минут не дала тебе вляпаться во что-то, что тебе не понравилось бы,

так что не за что, — она сверлила меня глазами. — Ты не хочешь залезать в мысли Дэниела

Рэддинга, Кэсси, — она перебросила волосы через плечо. — И поверь, если мне снова придется

вмешаться, я буду креативна.

С этими словами она вышла из комнаты — унося с собой папку и все её содержимое.

Разве она может так поступить? Я сидела, глядя ей вслед. В конце концов, я сердито сказала

себе, что она была права, что мне вовсе не нужно было знать подробности дела отца Дина, чтобы

помочь ему. Но даже с этим знанием, даже поверив в это, я не переставала размышлять о той части

допроса, которую я не успела прочитать.

Чему ты научил своего сына? — спросил агент Бриггс.

Я никогда не видела фотографий отца Дина, но всё же я могла представить улыбку на его

лице, когда он ответил: «Почему бы тебе не спросить у твоей жены?».

Глава 10

Дин пропустил ужин. Джадд отправил его полную тарелку в холодильник. Я гадала,

привык ли он к тому, что Дин исчезает на несколько часов. Возможно, когда Дин впервые приехал

сюда, подобное было в порядке вещей. Я стала всё больше и больше думать о Дине —

двенадцатилетнем мальчике, отца которого только что арестовали за серийные убийства.

Ты знал о том, чем он занимается, — я, сама того не желая, проскользнула в голову Дина.

— Но ты ничего не мог с этим поделать.

Я глубоко прониклась чувствами Дина: его переживаниями насчет отца и тем, что

творилось в его голове после одного взгляда на тело той девушки. Я не могла упрятать эти мысли

подальше — они кровоточили вперемешку с моими собственными.

Прямо сейчас, Дин почти наверняка думал о крови убийцы, бегущей по его венам. В моих

же текла кровь Лок. Может Лия была права. Может я не могла полностью понять всего, через что

сейчас проходил Дин — но профайлер во мне всё не переставал пытаться. Я не могла перестать

чувствовать его боль и находить её отражение в моей собственной.

После ужина я собиралась подняться наверх, но ноги сами понесли меня к гаражу. Я

замерла перед дверью. Из гаража доносились глухие звуки ударов — снова и снова. Я подняла

ладонь и опустила её на дверную ручку.

Он не хочет, чтобы ты была здесь, — напоминала я самой себе. Но в глубине души, я не

могла удержаться от мысли о том, что Дин меньше всего хотел отдаляться от всех нас — он скорее

не позволял себе хотеть этого. Существовал шанс — и довольно большой — что Дину вовсе не

хотелось быть одному, однако он считал, что заслуживает одиночества.