Лина - Вступление

ты так внезапно проявили интерес к моему коллеге? Боишься, что он плохо расскажет нашу

историю?

— Нет у нас никакой истории.

— Моя история — твоя история, — в глазах Рэддинга появился странный блеск, но ему

удалось усмирить его и унять напряжение в голосе. — Если ты хочешь знать, о чем писал

профессор и на что он способен, думаю, стоило спросить у него.

— Я спрошу, — сказал Дин. — Как только ты скажешь, где мне найти его.

— Ради всего святого, Дин, этот парень не стоит у меня на быстром наборе. Мы не друзья.

Он пару раз расспрашивал меня. В основном, он задавал мне вопросы, а я отвечал на них, а не

наоборот.

Дин встал, собираясь уходить.

— Но, — жеманно добавил Рэддинг, — он упомянул, что чаще всего пишет в своем домике

в горах.

— Что за домик? — спросил Дин. — В каких горах?

Рэддинг жестом закованных в наручники рук попросил Дина сесть. После долгого мига,

Дин сел.

— Возможно, мне понадобится освежить память, — сказал Рэддинг, слегка наклоняясь

вперед, его глаза бережно изучали Дина.

— Чего ты хочешь? — голос Дина был абсолютно ровным. Рэддинг либо не заметил этого,

либо его это просто на просто не заботило.

— Тебя, — произнес мужчина, в то время как его взгляд скользил по Дину, впитывая

каждую деталь, словно художник глядел на своё лучшее творение. — Я хочу узнать тебя, Дин. Чем

занимались эти руки на протяжении пять последних лет? Что повидали эти глаза?

Было что-то странное в том, как отец Дина разделял его тело на части.

Дин для тебя всего лишь вещь, — подумала я. — Его руки и глаза, его рот. Что-то, что ты

можешь уничтожить. Чем ты можешь завладеть.

— Я пришел сюда говорить не о себе, — голос Дина не дрогнул. Его отец пожал плечами.

— А я вот совсем забыл, где находится домик профессора — у горы Катоктин или у горы

Шенандоа.

— Я не знаю, что мне сказать, — Дин сверлил отца глазами. — Тут не о чем говорить. Это

ты хотел услышать? Что эти руки, эти глаза — ничто?

— Они — всё, — голос Рэддинга вибрировал от напряжения. — Ты столь многое мог бы

сделать.

Рядом со мной агент Стерлинг встала. Она на шаг приблизилась к стеклу. Приблизилась к

Рэддингу.

— Ну же, Дин, должно ведь в твоей жизни быть что-то, о чем стоит поговорить, — Рэддинг

говорил непринужденно и свободно — кажется, он не замечал ненависти, кипящей в глазах Дина.

— Музыка. Спорт. Мотоцикл. Девушка, — Рэддинг склонил голову вбок. — Ох, — произнес он. —

Значит, у тебя есть девушка.

— Никого у меня нет, — огрызнулся Дин.

— Мне кажется, ты слишком бурно отрицаешь это, сынок.

— Я не твой сын.

Руки Рэддинга дернулись. В долю секунды, он вскочил на ноги. Наверное, Дин склонился

вперед, потому что, каким-то образом, Рэддингу удалось схватить его за футболку. Отец заставил

сына встать.

— Ты мой сын намного больше, чем когда-либо был сыном своей матери. Я внутри тебя,

мальчик. В твоей крови, в твоих мыслях, в каждом твоем вздохе, — теперь лицо Рэддинга

находилось близко к лицу Дина, достаточно близко, чтобы Дин ощущал тепло его дыхания. — Ты

это знаешь. Ты боишься этого.

В какой-то миг Дин просто стоял, а затем его кулаки врезались в оранжевый комбинезон его

отца и он потянул Дэниела Рэддинга через стол.

— Эй! — Бриггс встал между ними. Рэддинг первым отпустил Дина. Он поднял руки,

сдаваясь.

На самом деле, ты никогда не сдаешься, — подумала я. — Ты никогда не отступаешь. Ты

получаешь то, чего хочешь — а сейчас ты хочешь Дина.

Агент Стерлинг схватила меня за локоть.

— Мы уходим, — сказала она.

Охранник попытался остановить её, но она испепелила его взглядом.

— Ещё одно слово, один шаг, и, клянусь Богом, ты лишишься работы.

Я взглянула на Дина. Бриггс опустил руку ему на грудь и с силой надавил. Словно внезапно

очнувшийся лунатик, Дин отпрянул, отпуская отца. Он взглянул в двухстороннее зеркало, и я была

готова поклясться, что он видел меня.

— Кассандра, — резко сказала агент Стерлинг. — Мы уходим. Сейчас.

Последним, что я услышала, прежде чем уйти, был голос Дина, пустой и жесткий.

— Расскажи мне о домике профессора.

Глава 20

— Это было ошибкой, — произнесла Стерлинг, когда мы вернулись в машину.

— Пойти с охранником? — спросила я.

— Привести сюда тебя. Привести сюда Дина. Быть в той комнате, наблюдать за всем этим.

Всё это было ошибкой.

Когда Стерлинг произнесла «всё это», мне показалось, что она говорила не только о

способе, которым Бриггс и директор хотели раскрыть это дело.

Она имела в виду жизнь, которой жил Дин. Программу «Естественных». Всё это.

— Это не одно и то же, — сказала ей я. — То, чем занимается наша команда, и то, что они

заставили Дина делать с его отцом — это не одно и то же.

Отправив Дина в одну комнату с Дэниелом Рэддингом, они вскрыли все старые шрамы,

каждую рану, оставленную этим человеком на психике Дина.

Наша программа была другой.

Мы занимались не этим.

— Если бы вы только видели Дина, когда нам позвонили, чтобы сообщить, что ФБР нашли

Маккензи Макбрайд, — сказала я, думая о Дине. О нашем Дине. — Он не просто улыбнулся. Он

просиял. Вы вообще знали, что у него есть ямочки?

Агент Стерлинг не ответила.

— У Дина не могло быть нормального детства, — не знаю, почему я так старалась

объяснить ей это. — Есть вещи, которых не обратить вспять. Нормальность для нас не вариант, —

я думала о словах Слоан. — Если бы у нас было нормальное детство, мы бы не стали

естественными.

Агент Стерлинг наконец обернулась, чтобы взглянуть на меня.

— Мы говорим об отце Дина или о твоей матери? — она подождала, пока я осознаю смысл

вопроса. — Я читала твой файл, Кэсси.

— Так теперь я стала Кэсси? — спросила я. Она нахмурилась. Я уточнила. — С самого

вашего появления, вы звали меня Кассандрой.

— Ты хочешь, чтобы я продолжила называть тебя полным именем?

— Нет, — я замолчала. — Но вы хотите. Вам не нравятся сокращения. Они сближают вас с

людьми.

Стерлинг вдохнула.

— Тебе придется прекратить это.

— Прекратить что?

— Большинству людей не нравится, когда их профилируют. Некоторые вещи лучше не

упоминать вслух, — она сделала паузу. — Где ты была прошлой ночью?

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Такого вопроса я не ожидала.

Я притворилась дурочкой.

— Что вы имеете в виду?

Она угрожала программе, стоило Слоан всего на всего создать сцену преступления в нашем

подвале. Я понятия не имела о том, что она сделает, если узнает, чем мы с Майклом и Лией

занимались накануне ночью.

— Ты думаешь, что ты мне не нравишься, — Стерлинг говорила голосом профайлера,