Виктория Угрюмова - Кахатанна. Тетралогия (СИ)

* * *

В Кайембу они пришли вечером следующего дня. Рогмо бывал здесь дважды. Первый раз, когда был телохранителем какого‑то таорского вельможи, прибывшего в Мерроэ на свадьбу к собственному брату, второй — по своим личным делам. Личные дела в основном выражались в бесконечном посещении знаменитых на весь Вард кабачков, в которых крепкое вино сначала поджигали, а потом уже подавали на стол. В полумраке винных погребков это производило потрясающее впечатление.

Поэтому на улицах города Рогмо ориентировался вполне сносно. Выяснилось, что альв тоже неоднократно посещал столицу, и они быстро договорились, что остановятся в известной гостинице «Шестнадцать утопленников». Наверное, хозяин и сам не знал, почему его заведение называлось так странно, но факт оставался фактом — одна вывеска привлекала толпы любопытствующих, так что от постояльцев отбоя не было.

Это было прелестное небольшое здание, выкрашенное в яркий и сочный голубой цвет, с высокой розовой крышей. Особое очарование ему придавали несимметричные балкончики с чугунными решетками, водосточные трубы из зеленой бронзы в виде чешуйчатых змей и высокие стрельчатые окна, забранные веселенькими занавесками. Парадная дверь выходила на маленькую террасу, верхняя площадка которой была выложена цветной мозаикой. С обеих сторон от входа росли громадные древние тополя, да и весь двор гостиницы был зеленым, как небольшой кусочек леса. В центре двора стоял не правильной формы фонтан, имитирующий озерцо. Вода весело журчала по куче камней, наваленных посредине, в фонтане плавали прекрасные водяные лилии и лотосы нежных розовых, желтых и сиреневых тонов. А между их длинными ярко‑салатовыми стеблями весело сновали золотые рыбки. Позади «Шестнадцати утопленников» раскинулся не самый большой, но зато один из самых ухоженных и любовно пестуемых в Кайембе садов, в котором росли преимущественно персиковые и вишневые деревья.

Полуэльф всегда останавливался здесь и однажды даже прожил в этом гостеприимном месте около четырех недель. Теперь он рассчитывал на давнее знакомство с хозяином, хоть и побаивался, что тот не вспомнит его.

Однако Нертус признал Рогмо, несмотря на то что прошло довольно много лет со времени их последней встречи.

— Привет! — сказал он, как будто они расстались вчера. — Остановишься у меня?

— Был бы рад, — ответил полуэльф, спрыгивая с коня.

— Тогда в чем вопрос? Только сегодня утром освободилась комната на двоих. Берете?

— Берем. Познакомься, это мой друг и спутник… — Рогмо слегка замялся, чтобы не допустить ошибки, и уверенно произнес после паузы:

— Воршуд. Воршуд из старинного и славного рода Воршудов — медик, ученый и историк.

— Приятно удивлен, — сказал Нертус, крепко пожимая мохнатую лапку.

Хозяин гостиницы был абсолютно нетипичным представителем своей профессии. Деньги, конечно, не являлись для него мусором, нo и не играли важной роли. Он вполне довольствовался тем, что приносило его предприятие, и не стремился его расширить. Тем более он не зарабатывал деньги там, где за это приходилось расплачиваться собственным достоинством, в связи с чем гораздо охотнее принимал у себя людей, которые ему были симпатичны, нежели тех, кто мог заплатить больше. Рогмо в этом отношении был исключением, и исключением весьма приятным. С хозяином у него буквально с первых же минут знакомства установились теплые и дружеские отношения, а деньги у него водились всегда — и немалые, потому что эльфийские меченосцы очень высоко ценились и за свои услуги получали весьма и весьма много.

Рогмо был точной копией своего отца. То, что в его жилах текла человеческая кровь, могли определить только сами эльфы, а вот люди его своим не признавали, считая представителем древней расы. Наследника Энгурры подобное положение вещей всегда устраивало. Он не чувствовал себя изгоем потому, что легко сходился с людьми в силу общительности своего характера, да и потому, что в глубине души все‑таки был человеком, как его мать.

Нертус искренне привязался к полуэльфу и даже был в курсе некоторых его любовных приключений — где бы Рогмо ни странствовал, он обязательно влюблялся, и никогда его чувство не оставалось без взаимности. Правда, нужно отметить и то, что страсть его так же быстро угасала.

— У меня еще пес, — смущенно показал Рогмо на стоявшего в стороне лохматого спутника.

— Это ты называешь псом? — нарочито округлил глаза хозяин «Шестнадцати утопленников». — Это дополнительный конь, и я не знаю, из каких соображений ты его переименовал в собаку. Но своя рука владыка, и потому пусть его будет пес. Как звать?

— Тод…

— Хорошее имя, — похвалил Нертус. — Пса и должно называть именем коротким и удобопроизносимым. Иначе его не дозовешься. Тут недавно собачьи бои были, так такой потешный вышел случай. — И хозяин сам захихикал, вспоминая. — Один, значит, из Аллаэллы прибывший участник выставил такого же громадину — ну, может, чуть поменьше твоего. И имя было соответственное — Эугусто‑Громобой. Положил этот Эугусто наших мохнатиков за милую душу, и предстоял ему последний бой со всегдашним фаворитом: такой, знаешь, был у нас гладкошерстный, мощный, с крокодильими челюстями, по кличке Демон. И как на грех какая‑то котяра обезумевшая заскочила за оградку и напугалась до полусмерти при виде этих монстров. Взвыла, значит, и драпать. Те, конечно, за ней — какая собака устоит? Хозяева за ними, следом болельщики, зеваки, представляешь, бежит толпа и орет на все лады: «Демон! Демон! Эугусто! Эугусто!» Представляешь?

Рогмо рассмеялся, до того живо Нертус изобразил бегущую и орущую толпу. Номмо тоже захихикал. Довольный произведенным эффектом, хозяин продолжил рассказ:

— Демон, кстати, быстро вернулся. А Эугусто‑Громобой даже ухом не ведет. Тут его хозяин не выдержал да как заорет: «Гуся! Гуся! Иди к мамочке!» Повернул моментально, подлец.

Последние слова Нертуса потонули в раскатах громового хохота обоих гостей. Даже Тод, кажется, понял весь комизм ситуации, потому что уселся и распахнул свою необъятную пасть в подобии улыбки.

— Хорошо, — сказал Рогмо, отсмеявшись. — Покажи нам комнату да вели подать обед на троих. Мы отдохнем с дороги, приведем себя в порядок, а потом придем к тебе поболтать о последних новостях.

Заперев за собой двери в уютную, чистенькую комнату, альв спросил полуэльфа:

— Ты, князь, уверен в этом человеке?

— Теперь ни в ком нельзя быть уверенным, но в общем Нертус совсем неплохой, много добра делает людям, и его уважают.

— Это уже очень много, — откликнулся Номмо.

— А как он тебе?

— Понравился, — просто ответил альв.

* * *

Когда пожилой человек в темной одежде, с незапоминающимся, невыразительным лицом появился из ниоткуда и двинулся к ней через всю комнату, Каэтана не испугалась, не огорчилась, но и не обрадовалась.