Борис Муравьев - Гнозис. Том первый. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви

наука развивается в опасной изоляции. Впечатляющий прогресс технологий не

внес, да и не может внести никаких важных изменений в условия человеческого

бытия, поскольку сама сфера его компетенции ограничена событиями повседнев-

ной жизни. Поэтому он затрагивает лишь самую поверхность духовной жизни че-

ловека. А ведь еще с древнейших времен известно: важно не то, что снаружи, а то,

что внутри.

Оценивая современную ситуацию, все мы, как правило, согласны в том, что в

истории человечества наступил переломный момент. Картезианский дух, разру-

шивший философию схоластов, сегодня обернулся против себя самого. Логика

истории требует выработки нового восприятия и мышления. Разрыв между зна-

нием традиционным, т. е достоянием Традиции, хранительницей которой является

религия, и приобретенным знанием — порождением науки — угрожает сделать

бесплодной всю христианскую цивилизацию, столь много обещавшую при своем

возникновении.

И все же утверждение, что наука уже по своей природе противоположна Тра-

диции, в принципе ошибочно. Следует подчеркнуть, что в Традиции нет ничего

изначально противостоящего науке. Напротив: сами апостолы предвидели, что нау-

ка будет развиваться и достигнет удивительных успехов.

Обширная программа эволюции человеческого знания выражена в знаменитой

формуле апостола Павла: «Вера, Надежда и Любовь» (I Кор 13: 13). Анализируя

эту формулу в связи с ее контекстом (то есть со всей 13-й главой 1-го Послания к

Коринфянам), мы обнаруживаем, что фигурирующие в ней первые два ее члена

являются переменными величинами, а третий — постоянной. Апостол утверждал,

что в исходном виде эта формула верна для его исторической эпохи; но со временем

она должна изменяться. Сегодня мы видим, что все произошло так, как и предска-

зывал св. Павел. Он предполагал, что наука и знание, развиваясь ускоренными

темпами, повсеместно заменят собой Веру и Надежду (предельные величины, ка-

кие были доступны человеческому мышлению эпохи апостолов). Поэтому он до-

бавлял: «а как стал я мужем, то оставил младенческое»(1Кор 13:11). —Т.е. здесь

мы видим описание перехода or Веры к Знанию. Затем мы видим, что, по мысли св.

Павла, Знание даже в том объеме, который необходим для развития, не является его

окончательной стадией, поскольку оно несовершенно по своей природе. «Ибо мы

отчасти знаем и отчасти пророчествуем, — говорит он, — когда же настанет

совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (I Кор 13: 9—10). «Совер-

шенное» — это Любовь, объединяющая в себе достижение всех добродетелей, всех

пророчеств, всех таинств и всего Знания. Св. Павел настаивает на этом, призывая:

«Достигайте любви» (I Кор 14: 1).

Для исполнения программы, намеченной св. Павлом, человек должен объе-

динить усилия традиционной науки, то есть Веры и Надежды, с усилиями науки

приобретенной, то есть позитивного знания. Именно таким образом он сможет

наконец достигнуть Любви в ее целостном значении.

Одна из целей этой книги заключается в том, чтобы, развив постулаты тра-

диционной науки, показать их связь с наукой позитивной как сводом эмпирических

знаний.

Автор убежден, что только синтез этих двух ветвей знания есть ключ к ре-

шению проблемы человека; и что от решения этой проблемы зависит решение всех

остальных проблем современности.

Согласно Традиции, после завершения доисторического периода развитие че-

ловека прошло через три цикла' Цикл Отца, лишь отчасти изученный историками;

Цикл Сына, который в наше время уже подходит к концу; и Цикл Святого Духа, к

которому мы приближаемся.

Согласно антропологическим данным, homo sapiens fossilis существовал на

земле уже около сорока тысяч лет назад. Считается, что жизненным укладом чело-

века тогда был матриархат как следствие группового брака. Около четырнадцати

тысяч лет назад, с развитием вида homo sapiens recens, уклад матриархального

племени постепенно сменился укладом патриархального племени, характерной

чертой которого была полигамия. В целом такую перемену можно назвать прог-

рессивной; однако следует во всяком случае отметить, что при патриархальном

укладе женщина, например, превращается в живой товар, и такая тенденция весьма

устойчива.

Об этом свидетельствует Аристотель, когда описывает отношение своих сос-

тоятельных современников к женскому вопросу. Он говорит, что у всех у них есть

законные жены для продолжения рода, куртизанки для удовольствия и наложницы

для повседневного пользования. Естественно, при этом говорить о Любви не при-

ходится.

Христос ввел в человеческие отношения нечто, о чем практически не знали до

Него. Бытовавший прежде закон джунглей: «око за око и зуб за зуб» (Исх 21: 24;

Втор 19: 21; Лев 24: 20) Он заменил новой заповедью: «любите друг друга» (Ин 13:

34; 14: 12; I Ин 3: 11). Это произвело революцию в отношениях между мужчиной и

женщиной: Любовь была введена в сферу социальной жизни. «Меркантилизм» бы-

лых времен лишился гражданских прав, хотя, разумеется, не полностью и не сразу.

Был установлен принцип взаимного выбора в любви. А это, в свою очередь, по-

родило такое психологическое явление, как роман.

Роман как средство, с помощью которого христианское общество выражало

принцип взаимного выбора, достиг вершины своего развития в средние века. И хотя

с тех пор роман постепенно пришел в упадок, а в настоящее время даже наметилась

тенденция к возрождению регрессивных форм межполовых отношений, взаимный

выбор до сих пор остается общепризнанным идеалом нашего общества. Поэтому

есть ли основания утверждать, что роман «умер»? Скорее, напротив, —происходит

«тихая революция», которая заменит свободный роман (отличительный знак эпохи

Христа) единственно возможным романом, характерным для эпохи Святого Духа.

Эпшроманом, превзошедшим одну лишь необходимость продолжения рода, будет

скрепляться неразрывный союз между двумя полярно противоположными сущест-

вами, — союз, который даст им возможность слиться с душой Абсолюта. По-ви-

димому, именно это имеет в виду св. Павел, когда говорит: «Впрочем, ни муж без

жены, ни жена без мужа, в Господе» (I Кор 11: 11).

О таком романе тысячелетиями грезили лучшие умы человечества. Мы на-

ходим отражение этой мечты в запечатленной Платоном легенде об Андрогине, где

изложены основы учения о единственно возможном романе; в мифах об Орфее и

Эвридике, о Пигмалионе и Галатее... К нему стремится человеческое сердце, страж-

дущее в «скуке бытия» и в безмерном одиночестве. Такой роман — одна из важ-