Kathryn Perez - Therapy

— Нет, ты не сделала ничего плохого.

Он опускает голову и не отвечает на мой взгляд. Я понятия не имею, что происходит, но знаю, что заставляет большинство парней почувствовать себя лучше. Тут же всплывает моя потребность удовлетворять, и я раздумываю, как моя старая автоматическая реакция может пригодиться прямо сейчас. До сих пор я была в состоянии держать себя в узде с Кингсли, но сегодня чувствую себя по-другому.

Без задней мысли, я протягиваю руку и нежно глажу его ногу. Я чувствую, как он напряжен, так что двигаю руку дальше в сторону середины его бедра. Он инстинктивно шевелит рукой и накрывает мою своей. Он коротко сжимает мою руку и поворачивает голову так, что мы смотрим друг другу в глаза.

— Позволь мне сделать тебе очень хорошо, Кингсли. Ты был так добр ко мне, это меньшее, что я могу сделать для тебя.

Я наклоняюсь к нему для поцелуя, но он внезапно встает.

Меня жалит горькая пощечина отторжения.

— Что с тобой? Ты целуешь меня, как будто это последний поцелуй в твоей жизни, а сейчас даже не хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе? — все чувства, которые я пыталась подавить к Джейсу, сразу начинают метаться: сомнение, страх, никчемность, стыд.

Он испускает огромный вздох, прежде чем отвечает:

— Джессика, это сложно. Прошла уже очень много времени с тех пор как я был с девушкой, очень много.

— Это просто секс, Кингсли. Это как езда на велосипеде, ты не забыл, что нужно делать, и, после того поцелуя я практически уверена, что ты знаешь, что делаешь.

Он смотрит на меня ошарашено.

— Просто секс? Вот так ты на это смотришь? Что произошло в твоей жизни, что ты смотришь на самый личный акт между двумя людьми как на «просто секс»? — его слова застают меня врасплох, это были не слова обвинения, а просто искренняя забота. Я не знаю, как реагировать, поэтому останавливаюсь на возмущении.

— Да, просто секс. Каждый парень хочет его. Девочки делают так, потому что мы знаем, что только так вас получим. Это работает только так, — говорю я, выплескивая весь сарказм.

Он качает головой и смотрит на меня пристально.

— Вау, не могу поверить, что ты только что сказала это. Если ты действительно в это веришь, то ты никогда не была в настоящих отношениях. Ты получаешь парня не сексом, Джессика. Отдавая свое тело, ты ничего не выиграешь, ты получишь парня только тогда, когда отдашь свое сердце, — говорит он, и я вижу сочувствие на его лице, которое злит меня еще больше.

— Да? Ну, я пробовала один раз, и это не дало мне ничего, кроме боли. Так что, к черту, — говорю я сердито.

Он подходит, опускается вниз, кладет руки на мои плечи и смотрит прямо на меня.

— Я не знаю, что ты пережила или что привело тебя к групповой терапии. Я не знаю, какую боль всегда вижу в твоих глазах, я понятия не имею, с какими внутренними сражениями ты сталкиваешься ежедневно. Я знаю, ты стоишь гораздо больше, чем «просто секс», — его искренность почти разрывает меня.

Я роняю голову, чувствуя слезы готовые заполнить мои глаза, но я борюсь с ними и пытаюсь заставить их высохнуть. Я отказываюсь быть слабой сейчас. Он кладет свой указательный палец под мой подбородок и поднимает мою голову вверх так, что я на него смотрю.

— Послушай меня прямо сейчас. Ты заслуживаешь человека, который влюбится в твой ум и будет любить каждую твою мысль. Ты заслуживаешь человека, который хочет видеть, как ты постепенно будешь разрушать стены, которые возвела вокруг себя. Ты заслуживаешь мужчину, который будет усердно работать для тебя, пока ты позволишь ему находиться в своем сердце.

Такое ощущение, будто каждое его слово, высасывает весь воздух из моих легких. Я едва могу дышать, и сейчас у меня сильнейшее желание бежать. Я хочу уйти и никогда не вернуться, но в то же время хочу протянуть руку и обнять его. Обнять его сильно, чтобы он не говорил все эти красивые слова в мой адрес. Вместо этого я стою здесь со страдальческим выражением на лице. Он наклоняется вперед и целует меня в лоб. Его губы теплые и мягкие. Очень медленно, он отстраняется и убирает волосы с моего лица.

— Поговори со мной, Джессика. Скажи мне, что это, кто это. Откуда взялась эта боль в твоих красивых и грустных глазах?

Что, все так плохо? Так очевидно, что он может это увидеть?

Я не могу справиться с этим. Это слишком большой, слишком тяжелый груз, и я не могу это сделать. Я должна выбраться отсюда.

— Мне нужно идти, Кингсли. Эм, я просто... извини. Я просто должна идти. Я вызову такси, — говорю я и встаю, стараясь собраться с мыслями.

— Ты не должна уходить. Это я должен извиниться. Я поцеловал тебя на кухне, потому что хотел, и, поверь мне, я хочу большего, но не все так просто. Это большой шаг для меня, чтобы снова ввязаться в отношения с кем-нибудь. Это не имеет ничего общего с тобой, — я слышу его, но на самом деле не услышала его. Я слишком занята, так как сосредоточена на том, чтобы убраться отсюда.

— Ничего страшного, я понимаю. Я все еще думаю, что мне следует уйти, — я иду туда, где висит моя сумка, и перекидываю ее через плечо, выходя за дверь.

— Пожалуйста, не уходи. Останься, — его хриплый голос ломается, когда он говорит «останься», и я наконец-то могу посмотреть на него.

Он стоит перед дверью, засунув руки в карманы. Его голова немного наклонена, и он выглядит как грустный маленький мальчик. Он такой сильный и мужественный, но сейчас похож на парня, который не хочет быть в одиночестве, на парня, который страдает от боли. Я знаю этот взгляд слишком хорошо. Тот же, что я вижу каждый раз, когда смотрю в зеркало. Он видит мою боль, а я вижу его. Если я останусь, мы можем посидеть вместе в нашей боли и быть наедине вместе, а не отдельно и обособленно. Я делаю глубокий очищающий вдох.

Я останусь.

Я кладу свою сумку на пол у двери, опускаю руки по сторонам и смотрю на него снизу вверх. Он бросает взгляд на мою сумку, а затем обратно ко мне. Неловкое молчание вращается вокруг нас, пока мы оба берем себя в руки.

— Спасибо, — шепчет он. Протягивает руку ко мне и дарит маленькую улыбку, а я протягиваю свою руку и вкладываю в его. Он немного сжимает ее и ведет меня к двери, мы выходим на крыльцо.

— Давайте посидим.

Мы усаживаемся на белые деревянные качели, и он вытягивает одну руку за моей спиной, другую вокруг меня, и это ощущается очень комфортно. Мы в первый раз ничего не говорим и все нормально. Это хорошо просто быть рядом друг с другом в разгар очень громкой войны, которая происходит у нас обоих в сознании.

— Я рад, что ты осталась, — говорит он.

— Я тоже, — я кладу голову на его плечо.

— Это приятно, — говорит он через несколько минут.

— Да, это действительно так.

— Итак, ты хочешь поговорить? Расскажешь мне, почему ты в группе? — спрашивает он нерешительно.