Саманта Тоул - Жажда жизни

— У тебя всегда есть выбор, Леандро, — говорю я мягко. — Не будет ничего такого, что вызывало бы у тебя дискомфорт. Если тебе покажется, что я слишком давлю, скажи об этом. Мы остановимся и пересмотрим подход.

— Я пошутил, Индия, но полезно знать твою позицию. И все в норме. Давай сделаем это. В припаркованной машине со мной ничего не случится, так ведь?

— Именно. — Я улыбаюсь, наши взгляды встречаются.

— Итак...

— Итак?

— Ты собираешься перелезть через мои колени, чтобы поменяться местами или мы выйдем из машины? — Он ухмыляется, смотря на меня, и моё лицо краснеет.

Перелезть через его колени...

— Мы выйдем из машины.

Мы обходим машину сзади и, на удивление, он оказывается на сидении раньше меня.

Я закрываю дверь машины с мягким щелчком.

— Как ощущения? — спрашиваю, изучая его лицо.

— Нормально, кажется. Я чувствую себя... глупо.

— Глупо?

— Ага. — Он опирается на руль. — Я взрослый мужик, которому нужна помощь, чтобы сесть в машину.

— Нет, ты взрослый мужик, который восстанавливается после серьезнейшей аварии, почти отнявшей твою жизнь. — Я глубоко вдыхаю и делаю рискованный шаг, произвожу оценку ситуации. — Леандро, слышал ли ты о посттравматическом стрессовом расстройстве?

— Да. Оно есть у людей, вернувшихся с войны.

— Верно. Но ПТСР страдают не только военные. ПТСР может быть у людей, перенесших травматический опыт, как ты.

Он поворачивается ко мне.

— Думаешь, у меня ПТСР? — Он пальцем указывает на себя.

— В лёгкой форме.

Леандро разворачивается и смотрит через лобовое стекло. Долго молчит.

— Знание этого беспокоит тебя? — спрашиваю я, нарушая тишину. - Я не вешаю ярлык, Леандро. Просто даю точку опоры, от которой мы можем отталкиваться, чтобы нам было с чем работать. Понять твою проблему – это наполовину ее преодолеть.

— Говоришь, как учебник по психологии.

— И много их ты читаешь? — Я улыбаюсь.

Встречаясь со мной взглядом, он отвечает на улыбку, и его темные глаза загораются.

— О да, все время трачу на них. На прикроватном столе лежит целая кипа. «Гид по психологии для идиотов» .

— Моя любимая.

Он смеется. Его глубокий и гортанный смех пронизывает меня до кончиков пальцев на ногах. Я поджимаю их в обуви.

— Да. Давай свои ключи. — Он тянет руку ко мне.

— Тебе нужны мои ключи?

— Да. — Он смотрит прямо на меня, но его лицо расслабленно.

— Зачем?

— Я собираюсь проверить, смогу ли завести двигатель и не струсить, как слабак, снова.

— Ты уверен, что готов? Только прошлой ночью ты пытался…

— Я уверен.

Его рука по-прежнему протянута, так что я достаю ключи из кармана пиджака и передают их ему. На этот раз не дотронуться до него невозможно, но я делаю это быстро и резко, и в это время избегаю зрительного контакта, чтобы он не смог понять, какой эффект на меня производят его прикосновения.

Поворачиваясь лицом к лобовому стеклу, он делает глубокий вдох и начинает разминать руки.

— Не торопись. Как только почувствуешь тревогу или панику, просто остановись и глубоко вдохни.

— Я понял, — ухмыляется он мне.

— И не беспокойся, если снова не получится. Я застрахована.

— Это разрешение разбить твою машину? — смеется он.

— Конечно. Почему бы и нет? Мне давно пора обновить авто. — Мои губы изгибаются в полуулыбке.

Он снова смеется. Мне правда нравится слушать его смех. От этого мне кажется, что мы движемся вперед, и это никак не связано с тем, что от его смеха происходит у меня внутри.

Еще один глубокий вдох, он вставляет ключ в зажигание и без единого колебания поворачивает его.

Я вижу, как от звука ревущего двигателя моей машины закрываются его глаза.

Руками он сжимает руль, костяшки его пальцев белеют от напряжения.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я мягко.

— Лучше, чем прошлой ночью. — Он открывает один глаз и смотрит на меня, улыбка касается его губ.

— Черт, значит, я не получу новую машину вместо этой.

Он усмехается, и я чувствую, что напряжение почти покинуло его тело.

Леандро снова закрывает глаз. Руки все еще на руле, он откидывает голову назад на спинку сидения и выдыхает.

Мы так сидим довольно долго. Он приспосабливается к обстановке. Я же наблюдаю за ним, определяя вероятность наступления панической атаки.

Но его дыхание кажется размеренным, и руль он держит уже не так сильно.

— Когда очнулся в больнице, я знаю, что должен был ощутить облегчение от того, что жив. Думаю, что часть меня его ощутила. Но гораздо бо́льшая часть жаждала, чтобы я умер в этой аварии… потому что уже тогда я знал, что не смогу вернуться за руль. И если я не участвую в гонках, то с тем же успехом могу быть мертвым. — Открывая глаза, он наклоняет голову в моем направлении и смотрит на меня. — Я знаю, ты наверно не понимаешь этого, но гонки – вся моя жизнь. Это все, чего я когда-либо хотел, единственное, в чем был хорош. Лишение этого… медленно меня убивает.

— Ты вернешь все это, — говорю я ему уверенно. Затем делаю то, чего не делала никогда прежде. Я даю обещание. — Я помогу тебе вернуться. Обещаю. — Прежде чем могу остановиться, я кладу свою руку на его предплечье.

— Спасибо, — произносит он мягко и снова смотрит через лобовое стекло, на котором начинают появляться еле заметные капли дождя.

И я отдергиваю горящую руку назад, понимая, что мне необходимо прямо сейчас вернуть профессиональное спокойствие.

Глава седьмая

В КАРМАНЕ ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. Вытаскивая его, вижу, что это Каррик.

— Я в пути, уже в такси. Просто опаздываю. У меня была встреча в Лиссе. — Лисса — центральный офис команды. Убирая мобильный ото рта, называю таксисту адрес ресторана.

На протяжении месяца я, пытаясь вернуться в машину, работаю без устали. Индия брала меня на авто-прогулки. Сначала я сидел на заднем сидении, затем пересел на пассажирское. Пока еще мне не довелось водить, но я больше не слетаю с катушек от звука ревущего мотора, или когда сажусь в машину.

Звучит так себе, учитывая, чем я зарабатываю на жизнь, но мне нужно двигаться размеренно. Это слова Индии. Она говорит, если я потороплю события, то могу в итоге затормозить самого себя, рискуя вызвать ощущение тревоги и тем самым сделать несколько шагов назад.

Я этого не хочу.

В какой-то степени вся эта ересь про крошечные шажки раздражает, потому что нет ничего, чего бы мне хотелось больше, чем быть способным водить машину. Но я доверяю Индии, потому что совершенно очевидно — это работает, ведь не похоже, чтобы сейчас в такси у меня сносило крышу или чтобы я паниковал, будто девственница перед первым разом, когда сажусь за руль, как было до тех пор, пока Индия не начала помогать мне.