Unknown - o 80a5fbb3c0cafda8

Моя задача помочь парню, а не предаваться романтическим фантазиям. У меня

отвращение к самой себе за то, что я такая взбалмошная и чересчур раздуваю наши

взаимоотношения до тех пор, пока они не приобретают какое то мифическое значение в моей

голове. Мози и я никогда не были несчастными любовниками. Ну и что если он спал в моей

постели? В подвале было холодно, а мы все ищем теплое местечко ─ даже дикие животные.

История Мози и Ланы ─ это не история любви. Это отношения, заключающиеся в помощи,

профессиональном обмене, говорю я себе, когда нажимаю на газ и наконец-то выезжаю на

скоростное шоссе.

При съезде с автомагистрали стоит знак «стоп» и я пристраиваюсь за седаном. Его окна

тонированы, так что я не могу видеть, кто сидит внутри. Я притягиваю ногу к груди и

переключаю радио. Мне так не терпится увидеть Мози и не только, чтобы снова услышать его

голос как на моем домашнем автоответчике, который гудит у меня в ушах, делая меня

безвольной. Седан дает немного назад и наконец-то выезжает на шоссе.

Кого я обманываю? Я ходячее, живое отрицание. За короткое время, что я его знала,

Мози Круз покорил мое сердце.

Ему предъявлено два обвинения в нарушении общественного порядка. Оба за

граффити. А вы не знали ─ его поймали и задержали за то, что считается незаконной

росписью? Мози хороший парень. Я поняла это в тот момент, когда впервые встретилась с

ним. Ну и что, если он член банды занимающейся живописью ─ это не похоже на

организованную преступность.

Оказаться в изоляторе, все равно, что оказаться в тюрьме. Вообще-то это и есть

тюрьма, менее охраняемая и без четких и соответствующих предписаний и наказаний. Люди

находятся здесь Бог знает за что, и черт знает на как долго. Некоторых просто ловят на

границе и депортируют в их страны для репатриации, не спрашивая, по какой причине они

оказались в стране. Здесь свое собственное государство, буквально чистилище, без окон и

дверей, и без надежды на будущее. Что за страшное чувство, считаться незаконным на кусочке

божией земли, на которой вам пришлось оказаться.

Я действую довольно убедительно, регистрируя себя как социального работника. У

меня даже есть удостоверение личности, чтобы доказать это. На мне шелковая блузка и

деловые-приделовые очки. Я даже надела юбку. Единственное, что не может успокоится, это

маленький шарик надежды, прыгающий у меня в груди, который прихорашивается, кусает

ногти и желает полного воссоединения. Этот шар надежды ─ слеп. Он женат. А ты и Дейл, ну

ты и Дейл просто существуете.

Я говорю этому шарику надежды заткнуться и окатываю его ведром полным

реальности. Прекращай глупо себя вести и воспользуйся своим положением.

Войдя, я сразу вижу Мози. Он ждет меня за столом и делает зарисовки ─ парень всегда

что-то создает. Он поднимает голову и видит меня, и я машу ему как нормальный человек.

Каждая клеточка моего тела гудит и пульсирует в предвкушении чего-то. Возможно, это

частички аннигиляции (полного уничтожения) и я исчезну, как Капитан Кирк, прямо из

данной организации и закончу свои дни на какой-нибудь сумасшедшей планете из

пенополистирола, среди блестящих и горячих камней и инопланетных девочек амазонок.

Потому что даже это , не было бы более невероятно, чем происходящие. Прошло три года, а

мое сердце болит, словно все было только вчера.

Мози подходит ближе и притягивает меня в свои объятия. Я так люблю его объятья,

хочу жить и умереть окутанная ими. Хочу стать частью этих объятий и больше никогда и

ничего не делать. Он по-прежнему пахнет кедром и мускусом, лесом и красками. Его волосы

больше не такие длинные и лишь спадают на его глаза, делая его невероятно сексуальным.

Теперь он больше похож на зрелого мужчину, даже стал больше и сильнее, или это просто

шарик надежды слишком переволновался. Объятия затянулись, но я не хочу их разрывать.

Затем я вспоминаю, что он муж и отец и быстро отступаю от него.

─ Привет Лана. Прекрасно выглядишь. Так рад снова увидеть тебя.

─ Я тоже рада увидеть тебя Мо. Ты выглядишь старше. В хорошем смысле! ─ быстро

добавляю я, иногда я бываю такой идиоткой. Напомнить ему о разнице в возрасте. Заметано.

Сделано.

─ Прости, что заставил тебя притащиться сюда. У меня больше никого нет. Я мог бы

позвонить Лексу, но я не хотел пугать его.

─ А что насчет твоей жены? У нее нет гражданства?

─ Ах, да. Мы расстались. И да, у нее не было гражданства. Но у моего сына есть ─ так

что, это хорошо, но едва позволяет мне видеть его.

Нет жены. Нет жены. Нет-жены-нет-жены-нет-жены.

─ Я хотел разобраться со своим дерьмом прежде, чем снова увидеть тебя. Хотел, чтобы

у меня была прекрасная работа, и что-нибудь хорошее, что я мог показать тебе. Я не хотел

встретиться с тобой вот так. ─ извиняясь, он обводит рукой вокруг нас.

Он до сих пор ищет моего одобрения. До сих пор видит во мне соцработника, которого

он хочет задобрить своими достижениями.

─ Мне просто приятно встретиться с тобой, Мози. Ты не должен быть идеальным.

Боже, ты знаком с моей сумасшедшей семьей! В любом случае я не верю в совершенство. Ты

уже говорил с адвокатом?

Он проводит рукой по волосам, и я вижу, что он по-прежнему носит серебряное кольцо.

Браслетов больше нет, как и шапочки. Но возможно здесь такой дресс-код и его стиль не

изменился.

─ Да уж. Это, скорее всего, проигрышное дело. Похоже, что меня депортируют, как

только пройдет процесс. Они уже не в первый раз пытаются, Лана и у меня несколько

правонарушений. Все картины взаимосвязаны, но они настаивают на их нравственной

распущенности. Ты знала, что когда добавляешь политические нотки в свое публичное

творчество, они могут привлечь тебя по обвинению в терроризме.

─ Это самое нелепое, что я когда-либо слышала, ─ говорю я присаживаясь на стол. Это

граффити, а не Аль Кайда.

─ Да, но в последнее время они стали строго наказывать. Это не Pathways, где мы

каждый раз меняли мир своей живописью. Помнишь? ─ спрашивает он и его лицо озаряется

улыбкой.

О, да, я помню. Дело всей моей жизни было брошено в руки публичного голосования.

И я помню, как находилась под вашим пристальным вниманием, под вниманием Мози и

чувствовала себя так же как сейчас ─ разгоряченной и нервной, и такой по сумасшедшему

увлеченной им. Думаю, это не изменилось.

─ И это все? Нет апелляции? Ты просто вернешься в Мексику? Сколько тебе было,

когда ты уехал из страны? У тебя хотя бы есть там хоть какие-нибудь знакомые?