user - Крис Брэдфорд

темного песка обнажил желто-коричневые зубы с недовольством.

- Прости, Малик, но самолет задержали, - ответил Хазим, поклонившись с почтением

мужчине, восседавшему как царь в дальнем конце прямоугольной белой комнате мафрай

[2].

Малик раздраженно фыркнул, но махнул ему садиться. Хазим, юноша из Йемена с

выдающимися бровями и угловатым лицом, был бы красивым, если бы не его опущенные

вниз уголки губ. Он осторожно занял место среди других членов Братства.

Комната была полна мужчин, одетых в одеяния длиной до лодыжек, белый цвет

оберегал от жары. У некоторых на голове не было ничего, у других – красно-белые платки.

Они сидели на больших подушках, левая нога подогнута, правая рука лежала на правом

колене, а левый локоть – на подлокотнике. Перед каждым стояла миска, откуда мужчины

брали листья и жевали, оживленно общаясь.

По традиции в комнате мафрай было два ряда окон, верхние были украшены

витражами, лучи вечернего солнца окрашивались в цвета радуги, падая на покрытый

ковром пол. На нижнем ряду обычные окна были распахнуты, чтобы комната

проветривалась. Хазим не привык к местной жаре и был рад ветерку. С верхнего этажа

ему открывался прекрасный вид на Сану, столицу Йемена. Выгоревшие на солнце крыши

белых и песочного цвета домов тянулись вдалеке, переходя в горы.

- И где твой кат? – осведомился Малик.

Хазим виновато вскинул руки.

- Простите, я беспокоился о перелете, на рынок зайти не успел.

- Пф! – фыркнул Малик. – Я не потерплю опозданий и неуважения к нашим

традициям. Понятно?

Хазим кивнул, заерзав под тяжелым взглядом мужчины. Но выражение лица Малика

быстро сменилось улыбкой, он хлопнул Хазима по спине.

- На этот раз прощаю, Хазим. Ты ведь был осторожен. Кедар, поделись с ним, -

приказал он сидящему слева от Хазима мужчине. – Нельзя в Йемене сидеть без ката.

Кедар напоминал Геракла телосложением, борода его была тонкой, он протянул

Хазиму пригоршню листьев. В Йемене было принято жевать кат. Мужчины собирались

вечером, сидели и жевали листья, общались, это было так же, как для американцев зайти в

кафе и выпить кофе, а для англичан – как чаепитие, вот только кат оказывал действие,

схожее с реакцией на несколько чашек крепкого эспрессо.

Благодарно кивнув, Хазим сунул пару листьев в рот и разжевал. Горький сок попал на

язык.

- У вас нет кокаина? – спросил он, стараясь не кривиться.

Малик недовольно вскинул руки, кривясь, и повернулся к мужчине с редеющими

волосами и в круглых очках.

- О чем я и говорил, Бахир! В нем американский яд. Вон хорошая йеменская вода, -

он указал на большой кувшин на круглом деревянном столике. – Но здесь ты насладишься

только катом.

Выбрав самые сочные листья, Малик сунул их за левую щеку. Он медленно жевал,

глядя, как Хазим наполняет свой стакан.

- У него даже нет бороды! – фыркнул он.

Потягивая воду, Хазим невольно коснулся бритого лица и огляделся на бородатых

товарищей. Все следили за ним.

- Он похож на младенца, - отозвался Бахир. – Эй, народ, да это же малыш Хазим!

Собравшиеся рассмеялись. Хазим стыдливо покраснел, уставившись в пол. Но шутки

были без злого умысла, ведь все здесь знали правду. Хазима пригласили в высший круг

Братства, потому что он доказал, что может легко влиться в американскую жизнь.

Малик ободряюще похлопал Хазима по плечу.

- Хватит! Все собрались, пора начинать! – сообщил он.

Смех быстро утих, все разговоры прекратились.

- Братья мои, - начал он, раскинув руки. – Наша организация слишком долго

скрывалась в тени. Пора с ужасающей силой напасть на нашего врага. Атака на башни-

близнецы поразила сердце Америки. Я же хочу, чтобы мы уничтожили ее душу!

Малик гладил кинжал джамбийя , пока говорил. Изогнутый нож был за его кожаным

поясом, чтобы всего его видели. Полудрагоценные камни украшали деревянные ножны,

они мерцали в свете угасающего солнца, рукоять кинжала была из редкого рога носорога,

и потому никто не усомнился бы в его статусе лидера. У большинства мужчин в Йемене

такие кинжалы были признаком мужества, но были тупыми, Малик же затачивал лезвие,

он перерезал им много глоток врагов.

- Мы ударим Америке по больному месту, - продолжил он, распаляясь. – Мудрец как-

то сказал: «Убей нескольких, рань многих, оставь шрамы тысячам». Но мы в этот раз

похитим лишь одного неверного.

Он замолчал, чтобы все насторожились и слушали только его.

- Кто цель? – выдохнул Бахир.

- Дочь президента.

Ответом ему были вскрики и вздохи. Но не отвращения, а восхищения планом.

Но Хазим не мог скрыть скепсиса.

- Вы собрались похитить дочь президента? Его семью вообще-то защищают сильнее

всех в мире.

- Да, - отозвался Малик. – Это смело, но эффект будет разрушительнее тысячи бомб.

Получив ее, мы потребуем освободить наших братьев, заставим неверных покинуть наши

земли.

Мужчины радовались новостям, потрясая кулаками в воздухе. Хазим пытался

говорить так, чтобы его услышали.

- США не будут вести переговоры с теми, кого считают террористами. Почему вы

решили, что президент согласится с требованиями?

Малик выхватил свой кинжал, разглядывая сверкающее лезвие.

- Какой отец оставит в плену свою кровиночку?

1 – кат – свежие или сухие листья жуют или заваривают чай; легкий наркотик-

стимулятор;

2 – мафрай – комната на верхнем этаже с прекрасным видом на город, где мужчины

общаются, жуют ката и курят трубку.

Глава шестая:

Большой палец Коннора замер над кнопкой звонка мобильника. Номер уже был на

экране, но он никак не мог себя заставить позвонить.

«Правильно ли я поступаю?»

Он слышал, как суетится на первом этаже мама, готовя завтрак. Коннор не знал,

справится ли она одна. Из гостиной слышался громко включенный телевизор, ведь

бабушка плохо слышала. Никто не возмущался, соседи тоже были старыми, а больше в их

доме никого не было.

На его кровати лежало содержимое конверта. Брошюра компании, что обещала

качественную заботу о старых и больных, а еще письмо, где подробно излагалось

предложение полковника Блэка. Коннор уже знал, что там было. И чем больше он читал

письмо, тем больше смысла видел в этих словах.

Его мама страдала от рассеянного склероза. И он присматривал за ней и помогал

бабушке. Но когда он был в школе или на тренировках, то не мог следить за ними. И

бывали случаи, что доставляли беспокойство, - она роняла кастрюлю с кипящей водой,

как-то раз упала с лестницы и сломала запястье. Состояние ее ухудшалось, вскоре за ней

придется присматривать круглосуточно. И он заметил, что бабушке стало сложнее