Unknown - i 1cd2928cc9eb1168

Потому что это место именно им и является. Ад в чреве корабля.

Я заканчиваю проверять свой угол, не выпуская из рук рукоятку пистолета.

– Чисто.

Только я не уверена…

Вдоль одной из стен выведена красивая надпись: « Она идет во всей красе…».

И на противоположной стене: « Ее стены говорят...».

На еще одной стене, прямо на настенных панелях, написана еще одна строка из

страшного стихотворения: «И будет уж совсем не та волос агатовая прядь, Не те

глаза, не те уста…».

И прямо над Эйвери расположена надпись, выполненная идеальным подчерком:

« Мы все ученики в школах, где никто не становится мастером».

Последняя подсказка – цитата из Эрнеста Хемингуэя. Как поэтично.

Я глубоко выдыхаю и встречаюсь газами с Куинном. Он кивает мне один раз, и я

не колеблюсь. Я убираю пистолет в кобуру и падаю на колени рядом с Эйвери.

- Все хорошо, - уверяю я ее. Мои руки освобождают ее обнаженные плечи от

веревок. Красное платье изуродовано. Пальцами я чувствую рубцы, покрывающие ее

кожу. Ее тело трясѐтся, она истощена, конечности дрожат. – Ш-ш-ш…- пытаюсь

успокоить ее я, - Эйвери, все будет хорошо.

Я продолжаю вновь и вновь повторять слова заверения о том, что все

закончилось, пока санитары спускаются вниз. Карсон находит то, чем можно

перерезать цепи, и принимается освобождать Эйвери.

Ее тело измученно. Ее разум не в лучшем состоянии. Ее некогда яркие,

сверкающие глаза закрыты и отказываются встречаться с моим взглядом. Она ни разу

не подняла взгляд от пола, не дала понять, что узнала хоть кого–то из нас. Она лежала

на полу, избитая и напуганная, так долго, что сейчас находилась в шоке.

Но она жива.

На этом ее история не заканчивается.

Она не вскакивает на ноги и не бросается с криками радости в объятия своих

спасителей, как это обычно происходит в кино. Она даже не станет плакать от

облегчения. Она будет дрожать, ее будет выворачивать наизнанку, пока медики не

обследуют ее и не дадут успокоительное, чтобы она смогла уснуть.

Сейчас я хочу, чтобы она смогла пережить еще одно событие, ставшее таким

важным для меня. Я хочу, чтобы он был убит на ее глазах. Я боюсь, что она никогда

не сможет зайти в темную комнату или выключить свет в своей лаборатории, чтобы

проверить доказательства, не опасаясь, что он появится снова.

Это все, чем я могу помочь ей сейчас.

87

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Я следую за санитарами, сопровождающими Эйвери. Они поднимаются на

палубу, я обхватываю ее руку и крепко сжимаю до тех пор, пока ее голова не начинает

поворачиваться ко мне, и ее глаза встречаются со мной, они на самом деле смотрят на

меня.

Нарушая протокол, я тяну ее в сторону убитого мужчины, все еще лежавшего на

палубе.

– Посмотри на него, - я показываю ей способ выжить, пережить все это. –

Запомни и сохрани его в своей памяти.

На мгновение ее взгляд фокусируется на обмякшем теле, и дрожь утихает. Затем,

чуть развернувшись ко мне, она произносит:

– Спасибо.

***

Уже за полночь, мы находимся по-прежнему в больнице, обслуживающей

Арлингтонское отделение полиции. Теплый кофе и пончики. Тысяча молитв,

произнесенных в коридоре. Медсестры слабо, но обнадеживающе улыбаются. Копы,

расположившиеся в зале ожидания.

Эйвери держалась молодцом. Пока никто не решался встретиться с ней, и это к

лучшему. Она еще не готова. Но позже она по достоинству оценит то, что многие ее

коллеги, борцы с преступностью, предложат ей свою поддержку. Когда она будет

готова принять ее.

Я сидела, прислонившись спиной к прохладной стене и наслаждалась тишиной. В

этом крыле больницы тихо, свет приглушен. Верхнее освещение перегорело, и мои

глаза, отчаянно нуждающиеся в отдыхи от люминесцентных ламп, испытывали

облегчение.

Не знаю, как давно я закрыла глаза, мне казалось, всего на секунду, но вдруг я

чувствую, как теплая чашка скользнула в мои ладони. Горячая… намного теплее, чем

дурацкий кофе, который я пила раньше. Я делаю глоток.

– Спасибо.

Куинн сползает на пол рядом со мной.

– Я хотел разбудить тебя, но ты так мило выглядела.

Я улыбаюсь.

- Видимо, это плохо.

- Ужасно. – Он поднимает свою чашку кофе и делает большой глоток. – В

кармане Саймона нашли мой зуб.

- Ты собираешься потребовать его обратно?

- Очень смешно, – он поглядывает на меня. – Скорее всего, его передадут в

хранилище улик, где он и сгниет.

Я пожимаю плечами и снова опираюсь на стену.

– Слишком грустно. Мы могли бы похоронить его с причитающимися почестями.

Я знаю, как ты будешь скучать по нему.

- Не будь такой задницей.

Тишина оседает между нами, пока мы неторопливо пьем кофе. Мне

некомфортно, и сердце сжимается в тревожном чувстве.

– Мне нужно увидеть маму и Колтона… прежде чем все это затянет меня. –

Говорю я, нарушая тишину.

Он проводит ладонями вдоль своих бедер, разглаживая складки на брюках. Даже

в этот момент ему важно, чтобы его одежда была в порядке.

– Я уже принял решение по этому поводу, – говорит он, продолжая разглаживать

уже несуществующие складки. – Я только что выдержал свой разбор полетов. Проктор

завалил меня бумажной работой.

88

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Я поворачиваюсь и смотрю на Куинна.

– Он не мог сделать исключение на сегодняшний вечер?

Куинн со смехом фыркает.

– Возможно, сделал бы. Но там все еще стоит вопрос касательно смерти

Коннелли.

Мое дыхание замирает в груди

- Коннелли был объявлен пропавшим без вести. Тело так и не нашли. После той

ночи, когда ты начала подозревать его, я возобновил расследование по факту его

исчезновения.

Взгляд Куинна рассеянно скользит по потертому линолеуму.

Я крепче цепляюсь в чашку. Вдыхаю.

– Необходимо заявление от меня, – говорю я. – Все в порядке. Я поеду с тобой в

отделение. Давай сделаем все официально.

Он тяжело вздыхает.

– Видимо, федералы никогда полностью не закрывали расследование по его делу.

Когда они явились сюда, я подумал, что их заинтересованность в этом деле была

связана и с Коннелли. На это были некоторые намеки… и меня это беспокоило, Бондс,

– он внимательно смотрит на меня. - Из-за тебя. Я бы хотел, чтобы все закончилось

совсем не так.

Гнев охватывает мое лицо.

– Потому что ты хочешь, чтобы меня отстранили.

Он тихо чертыхается.

– Неужели ты думаешь, я хочу видеть, как моего напарника будут судить

федералы?

- Тогда о чем ты говоришь, Куинн?

Он забирает из моих рук чашку кофе и ставит ее на пол. Внимательно смотрит в