Unknown - i 210de1b8c36208e1

узнаю ее точку зрения до того, как сегодня дерьмо попадет в вентилятор. Я провел

предыдущие два часа разговаривая с комиссаром Фриманом, медиа­службой Чикагского

полицейского департамента и Сэмом Кокрэйном. Та машина стоит четыреста тысяч

долларов!

— Вычтите их из моего жалования, — недовольно пробурчала Алекс, закусив губу.

— Ты имеешь в виду из жалования, которое ты больше не будешь получать? — Эли

глубоко вздохнул, схватившись руками за столешницу, словно мог запастись

спокойствием из какого­то внутреннего резерва. — Ладно. Расскажи мне, что произошло.

Щеки Алекс вспыхнули. Примирительный тон Эли не остался незамеченным ею.

— Он был груб. Назвал Гейджа пидором, Бэка гастарбайтером, а меня бабой.

Эли развел руками.

— Мир бывает грубым, Александра. Он полон невероятной грубости и ужасно

нетерпимых людей.

— О, я знаю, — язвительно сказала Алекс.

Мэр выразительно выгнул бровь, насмешливое выражение не покидало его лица.

— Но мы — общественные служащие, и эти грубые люди платят нам жалование.

— И финансируют твою кампанию, — Алекс поднялась, что выглядело невероятно

эффектно. — Этот мудак решил оскорбить л

юдей, которые п

рибыли, чтобы вытащить е

го

из машины, попавшей в аварию, причиной которой стал он же. Он был пьян и мог убить

себя или кого­нибудь еще.

— Нет очевидцев его вождения в пьяном виде.

Алекс ахнула.

— От него воняло, как от пивоварни! Чикагский департамент полиции как раз должен

был проверить его на алкоголь после того, как мы уехали.

Эли скрестил руки.

— Результат пришел, он не превысил допустимого лимита.

Новость, кажется, сдула паруса Алекс, но как обычно с Дэмпси, это не продлилось

долго. Она повернулась к Уайатту и выругалась таким красочным языком, который

больше подошел бы армейской столовой.

— Этот боров ненавидит нашу семью, потому что Бэк влюблен в его дочь. Когда Люк

подрался с мудаком МакГиннисом, Кокрэйн со своей газетой встал на сторону

департамента полиции, а теперь те у него в кармане.

Кинси внимательно наблюдала за реакцией Эли. Он хорошо скрывал ее, но правда в

высказывании Алекс нашла в нем отклик. Тем не менее, он оставался непоколебимым

политиком.

— Необоснованные обвинения в коррупции не помогут тебе здесь, Александра. И все

еще остается небольшой вопрос с причинением ущерба очень дорогой машине. Пьяный

или нет, теперь он, вероятно, подаст в суд на город.

— О, я уверена, что ты сможешь с этим разобраться, Эли. Ты обладаешь властью, а

влиятельные ребята всегда держатся вместе.

— Пожарная Дэмпси, — Кинси выразительно посмотрела на Уайата, который

откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки, и с

ж

адным л

юбопытством н

аблюдал

за обменом репликами, разворачивающимся перед ним. Эта ситуация полным ходом

вырывалась из­под контроля, а старший брат, который, как предполагалось, должен был

убедиться, что все интересы Алекс будут учтены, выглядел так, словно хотел, чтобы в

одной руке у него была коробка “Милк дадс”​

[2]​

, а в другой — большая бутылка Колы.

Уайатт на мгновение глянул на Кинси и, очевидно, не проникшись отчаянием,

сквозившим в ее взгляде, снова обратил внимание на спорящих.

Да во имя ее женского начала, неужели Кинси придется все делать самой?

Она умоляюще взглянула на Эли.

— Мистер мэр, она расстроена и...

— Нет, подожди секундочку, — отрезал Эли, подняв руку, чтобы прервать защиту

Кинси. Его взгляд впился в Алекс. — Да ты хотя бы знаешь значение слов “обладать

властью” или “иметь право”? Потому что если ты посмотришь, то там будут выходные

фотографии Дэмпси, Александра. Думаешь то, что у тебя в

семейном д

еле есть п

огибший

пожарный и твой крестный является офицером, делает тебя неприкасаемой? Это так не

работает. Ты слишком мала во всей этой системе и то, что ты сцепилась с Кокрэйном, н

е

делает тебя больше. Это делает тебя глупой. Я бы спустил все на синдром

тигрицы­защищающей­своих­детенышей, но рискую быть о

бвиненным в

том, что являюсь

патриархальным ненавидящим женщин ублюдком.

— Меня воспитывали, чтобы я гордилась своей семьей, а не принимала дерьмо от

людей, которые оскорбляют их, — огрызнулась Алекс.

Во взгляде Эли вспыхнуло восхищение, между ними произошел достойный Оскара

обмен взглядами, но они быстро снова напустили безразличие.

— О, так гордись, Александра. Будь гордой, но без работы.

— Отлично! Я подам в отставку.

— Алекс, — предупредительно сказал Уайатт. — Ни слова больше, — ​

наконец­то. Он

поднялся и открыто посмотрел на мэра. — Пожарная Дэмпси будет сотрудничать на

любых разбирательствах дела.

Эли ответил сердитым взглядом.

— Центральное управление ЧПД свяжется сегодня на счет дальнейших шагов, — его

реплика завершала разговор, и все поняли это, кроме Алекс, к

оторая присела н

а корточки

и чесала за ушами Шэдоу, отчего пес радостно бил хвостом. Кинси подозревала, что она

пыталась взять себя в руки и использовала пса, чтобы вернуть контроль над эмоциями.

Уайатт направился к входной двери. Кинси поднялась, чтобы присоединиться к нему.

— Задержись на секунду, — сказал Эли.

Кинси замерла, ее грудь наполнилась страхом, потому что она знала, что именно это и

услышит.

— Не ты, Кинси. Зайдешь ко мне в офис, как только появишься сегодня в мэрии.

Александра, я хочу поговорить наедине.

Уайатт ощетинился.

— Все, что вы хотите сказать...

— Все в порядке, Уай, — оставив в покое собаку, Алекс поднялась и коснулась руки

брата. — Если я не выйду через пять минут, можешь вызывать поисковую команду за