Неизв. - Дочери Лалады. Книга 2. В ожидании зимы

А князь, заметив на жене ожерелье из алых сердечек-лалов, которое она уже давно хранила в шкатулке и не носила, задумчиво насупил брови. Ожерелье это было сделано мастерицей золотых дел… как же её? Искрой.

– Хм, – промычал Искрен, потеребив бородку. И, посветлев лицом, добавил с усмешкой: – Значит, и правда поправилась, коли украшения снова полюбила носить!

*

Опираясь на перила мостика через замёрзший пруд, Лесияра ловила ртом студёную свежесть зимнего воздуха. Ветер колыхал седые ветки плакучих ив, стряхивая с них радужно сверкающие искорки инея и усыпая ими плечи повелительницы женщин-кошек. Когда-то на этом самом месте Златоцвета показала княгине две звезды на воде – заходящую и восходящую… Напряжённый холод медленно отпускал сердце, когти тревоги разжимались: Лебедяна, едва не повторившая судьбу своей матери, была спасена. Морозные звёздочки усеивали пряди волос Лесияры, а по мосту к ней приближалась вторая и последняя звезда её души – Ждана. В шубе внакидку, в шапке с пушистым околышем, надетой поверх белоснежного платка, и с улыбкой на ласковых губах, она надвигалась на Лесияру, подобная приходу весны: тепло излучали её глаза, нежным яблоневым цветом пахло от неё, а голос прозвенел, как вешняя капель.

– Что пригорюнилась, моя государыня? Что стоишь тут одна, печаль свою мне не поведаешь?

Ответная улыбка невольно тронула губы Лесияры. Выпрямившись, она протянула Ждане руки и приняла на свои ладони её лёгкие пальцы.

– Печаль ты мою и так ведаешь, лада: утрата вещего меча меня тяготит, – ответила она со вздохом. – Вот думаю, нельзя ли его как-нибудь восстановить… Уж коли кто и способен в Белых горах перековать такое оружие, так это только мастерица Твердяна Черносмола. К ней и думаю обратиться.

Пожатие рук Жданы окрепло, потеплело.

– Твердяна – великая мастерица, – задумчиво молвила она. – Попробуй… А вдруг получится меч возродить?

– Не знаю, любовь моя, – покачала в сомнениях головой Лесияра. – Доселе ещё никто и никогда таких мечей не перековывал. Возможно ли это вообще? Вот в чём вопрос.

– Не попробуешь – не узнаешь, – чуть улыбнулась Ждана, опустив ресницы так загадочно и очаровательно, что Лесияре захотелось их расцеловать. Склонившись, она ощутила губами их щекотный трепет, а потом прильнула к тёплым устам возлюбленной, которые раскрылись навстречу с ласковой готовностью.

Краем глаза во время поцелуя княгиня заметила что-то тёмное, мелькнувшее за стволами заиндевевших деревьев. Скрип снега под стремительно удаляющимися шагами заставил её прерваться и насторожиться, но сладкий плен объятий Жданы вернул её к приятному занятию, и поцелуй возобновился.

– Примешь меня сегодня ночью, лада? – распаляясь, шепнула Лесияра в жаркой близости от приоткрытых губ любимой. – Не могу долее терпеть…

С самого прибытия Жданы в Белые горы чувственное напряжение между ними росло, струнка страсти натягивалась всё невыносимее, но самое большее, что они себе позволяли – это поцелуи. Лесияра не торопила событий, ждала готовности Жданы, слова или какого-то знака от неё, но та была уклончива, всё раздумывала, медлила. Напором действовать Лесияре не хотелось, но после того как во время помолвки Дарёны готовая вот-вот случиться близость сорвалась из-за перелома носа у Любимы, ниточка терпения внутри у княгини лопнула. Вся подвешенная на этой нити страсть, всё желание, вся нежность, вся жажда единения с любимой женщиной обрушилась на неё, как обвал в горах.

От прямолинейности вопроса у Жданы проступили на скулах розовые пятнышки смущённого румянца, но отказа в её глазах Лесияра не видела.

– Государыня… Я, право же… – опуская ресницы, пролепетала Ждана. – Ох…

– Прости, что смущаю тебя этими речами, – молвила Лесияра, чуть не скрипнув зубами. – Наверно, я слишком тороплюсь. Давай пройдёмся по саду…

Казалось, Ждана испытала облегчение оттого, что Лесияра не стала настаивать на своём. Удручённая и разочарованная правительница Белых гор подставила ей свою руку для опоры, и они медленно пошли по заметённым снегом дорожкам под сонными деревьями в зимнем уборе. Гуляя, Лесияра исподволь направлялась туда, где она приметила подозрительное движение и слышала шаги: следы многое могли рассказать о том, кто за ними подсматривал.

– А когда ты собираешься к Твердяне, государыня? – спросила Ждана. – Дозволь пойти с тобою: мне с Дарёнкой повидаться хотелось бы.

– Сегодня после обеда, – ответила Лесияра, настораживая все чувства по мере приближения к нужному месту. – Разумеется, лада, пойдём вместе, коли желаешь.

Вот они, следы – небольшие, принадлежавшие, скорее всего, отроку. Не кошке-подростку, не девушке, а, судя по запаху и ощущениям, мальчику, прибывшему с запада: Лесияра напряглась, словно почуяв хмарь. Но откуда в Белых горах хмарь? Явного её присутствия, конечно, не было, но чувства княгиню охватили очень странные. Как будто здесь побывал Марушин пёс.

На обеде присутствовали военные советницы – Мечислава, Орлуша и Ружана, а также начальница пограничной дружины Радимира. Собственно, это было в большей мере совещание, нежели обед: Лесияра обсудила с Сёстрами свой разговор с Искреном, итоги разведки в Мёртвых топях и дальнейшие действия по подготовке к отражению возможного нападения. Решили, что в Светлореченское княжество для военного присутствия отправится по сотне кошек от каждой дружины – от Мечиславы, от Орлуши и от Ружаны. Дружинницам Радимиры предписывалось усиленно стеречь западную границу.

– А трёх сотен не мало ли будет, государыня? – заметила опытная седовласая Ружана.

– Пока хватит, – сказала Лесияра. – Пошлём лучших, а остальные должны быть готовы в любой миг переброситься на восток на подмогу. Если что-то начнётся, мы узнаем об этом сразу же, а перенестись туда – дело одного мгновения. Орлуша, тебя назначаю ответственной за оружейный вопрос. Искрену мы поставим столько оружия, сколько необходимо для оснащения двадцатипятитысячного войска. Мастерам придётся снова поднапрячься – да поможет им Огунь… Задействуем все до последней кузни, какие только есть в Белых горах. Заниматься им сейчас следует только оружием, прочая же утварь подождёт.

– Будет сделано, госпожа, – поклонилась Орлуша. – Разговоры, конечно, идут уж…

– Что поделать – шила в мешке не утаишь, – молвила Лесияра. – Мечислава, что говорят твои лазутчицы? Что делается к западу от Белых гор?

Грозная и воинственная, кареглазая Мечислава ответила:

– Достоверно известно, что Вранокрыл в отъезде, вместо него всем заправляет некий Вук, из Марушиных псов – якобы наместник князя, поставленный им на время своего отсутствия. Признаков того, что Воронецкое княжество собирается воевать, по-прежнему нет. Всё тихо.