Ищенко Владимирович - Выброшенный в другой мир. Дилогия

- Ладно, согласен. Теперь давайте подумаем, как это проделать.

- Что умеет ваша дочь?

- Она неплохо стреляет из лука и мечет ножи.

- Уже хорошо. Мы поработаем с ее внешностью и проверим мастерство. А что умеете вы?

- Хорошо умею только драться.

- Мечом или вообще?

- Мечом лучше, но могу и так приголубить.

- Тогда вы у нас будете борцом в кругу. Никогда не видели?

- Не приходилось.

- Человек становится в круг и предлагает его оттуда вытолкнуть. Тот, кому это удастся, получает вознаграждение. Но за право участия тоже нужно платить. Так как я не знаю, сколько вы продержитесь, то оплачивать возможный проигрыш будете из своего кармана. Вся эта подготовка только на случай, если действительно придется выступать. Если этого не понадобится, просто прогуляетесь в нашей компании. Теперь давайте решим с лошадьми. Двух можно дополнительно запрячь в один из фургонов, а вот что делать с вашим конем, ума не приложу.

- Есть одна мысль, - сказал отец. - Приоденьте получше одного из ваших парней. Я дам ему пять монет, и он на моем коне едет в ближайший трактир и договаривается с хозяином, что коня перегонят в соседний город. Денег на оплату хватит с лихвой. Обычно в таких случаях хозяину коня дают специальную бирку, по которой он сможет забрать свою собственность. А чтобы вашему человеку не тащиться обратно пешком, а нам его не ждать, пусть возьмет заводного коня.

- Так и сделаем. Давайте ваши деньги, и за коня, и за все остальное.

Часа через три цирк матушки Хильды развернулся и покатил в обратном направлении к мосту через Парану. В обозе с циркачами Буше путешествовали три дня. При этом они смогли убедиться, что стража ищет пожилого мужчину с девушкой. Все, кто попадал под это определение, тщательно проверялись. Цирк никакой проверке не подвергался, беспрепятственно проезжая заставы и городские ворота. За это время было дано несколько представлений, в одном из которых довелось поучаствовать и Альде. Она ловко метала ножи, попадая в подбрасываемые яблоки.

- Какой талант пропадает, - вздыхала матушка Хильда.

Но пришла пора расставаться. С полученными от Буше деньгами Хильда решила на зиму остановиться в небольшом городе, так как добраться до нужного места до дождей циркачи уже не успевали. Отец с дочерью убрали грим, переоделись в свою привычную одежду, оседлали лошадей и, тепло простившись с циркачами, углубились в лес.

- Мы заметно приблизились к цели, - сказал отец, - но, если верить тому, что говорят о войне, в этой части провинции могут встретиться разбойники, и с провиантом здесь хуже. Если получится с охотой, то наличных продуктов должно хватить. Жаль, что у нас совсем не осталось времени. В этом году дожди задержались, но эта отсрочка ненадолго.

Они все-таки не успели. На следующий день зарядил дождь, который вскоре превратился в ливень. Грязи в лесу не было, но холодная вода пропитала одежду и так намочила лес, что ни о каком костре не могло быть и речи.

- Ходу, дочь! - торопил Альду отец. - Эти дожди зарядили на две декады, поэтому нужно найти пристанище и переждать. Города отпадают, да и не доберемся мы до города, раньше околеем. Нужно срочно найти хоть какую-то деревеньку и переждать.

Часа через четыре выехали на уже раскисшую проселочную дорогу и по ней к вечеру добрались до небольшой деревни в три десятка дворов. К этому времени у них уже зуб на зуб не попадал. Остановились в избе старосты, которая была больше других, заняв одну комнату на двоих. Вся одежда, в том числе и сменная, промокла, поэтому пришлось срочно переодеваться в то, что нашлось у старосты. Альду одели легко, а вот на отца, который был гораздо крупнее и хозяина, и его старшего сына, ничего подходящего не нашлось. Бывший барон закутался в одеяло и в таком виде сел за стол есть ужин, которым их накормила хозяйка. Только поев горячий мясной суп, они начали понемногу отогреваться.

Деревня, в которой они остановились, стояла на свободной земле.

- Кому мы нужны! - говорил отцу староста. - Неужто кто из благородных полезет в нашу глухомань? Сами отвозим герцогу налог два раза за год, нас никто и не трогает. А вы, ваша милость, живите, сколько надобно. Неужто мы не люди? Вам все только рады!

Эта радость была понятна, потому что Буше не скупились и за те две декады, которые им пришлось провести в доме старосты, отдали ему все свое серебро. Это время было, наверное, самым скучным в жизни Альды. Отец хоть болтал со старостой и с мужиками, заходившими посмотреть на заезжих гостей, а ей и поговорить было не с кем. Дочерей у старосты не было, только два сына, а его жена была на редкость неразговорчивой и угрюмой женщиной. Девушка даже начала ограничивать себя в еде, чтобы не растолстеть от почти непрерывного лежания.

- Ничего, - утешал ее отец. - Отъедайся и отсыпайся впрок, нам еще несколько дней добираться до столицы, а какой отдых в промокшем лесу.

Наконец почти непрерывные ливни закончились, и хотя дожди по-прежнему шли, но уже намного реже, и отец решил ехать. Выехали поутру и весь день провели в седле, на ходу перекусив тем, что захватили с собой из деревни. Ночевать остановились в лесу, подобного которому Альда еще не видела. Огромные ели уходили высоко в небо, полностью его закрывая своими кронами. Стволы деревьев поросли мхом и были опутаны многочисленными лианами, которые взметнулись вверх на десятки метров в тщетной попытке достичь солнца. Подлеска в этом вечном полумраке просто не было, как не было и травы: все вокруг поросло мхом. Было холодно, сыро и немножко страшно. По преданиям и сказкам, именно в таких лесах жили колдуны. Лошадям пришлось скормить последний овес, который берегли на крайний случай. Отец с дочерью прорвали мох, очищая большую площадку для костра.

- Выдирай все до земли, - говорил отец. - Нам только для полного счастья не хватало лесного пожара. Если загорится мох, то мы с тобой здесь и останемся. Вернее, останутся наши обгорелые кости.

- Может, тогда обойтись без костра? - предложила Альда. - Поставим палатку...

- Нет, - не согласился отец. - Ночью уже холодно, не хватало еще простудиться. К утру без костра вообще околеем. А запах костра может разнестись далеко, особенно если поднимется ветер. Лошади не позволят незаметно приблизиться чужим и дадут знать, а в палатке тебя можно брать голыми руками. Так что рви мох и не разговаривай.

Когда очистили площадку, отец принялся стаскивать к ней целые стволы, разыскивая достаточно сухие и не сильно тронутые гнилью. Потом он разжег обычный костер, наломав толстых сучьев, и, когда он разгорелся, положил в огонь одно из заготовленных бревен.

- Когда прогорит, продвинем дальше, - сказал он. - Дров нам хватит на всю ночь. Положи немного мха, а сверху постелем палатку. Хорошая получится перина. На лошадей уже можно набросить попоны, тем более что они у нас на голодном пайке.