Синчан - Паутина Белого Паука

Шестнадцать лет.

Еве всегда будет шестнадцать. Вечный подросток.

Ее знакомые и друзья будут взрослеть и меняться в череде неспешных и суматошных дней. Состоявшиеся мужчины и женщины — вчерашние студенты, с которыми она делила конспекты и тряслась в ожидании зачета — будут идти по жизни, работая, заключая браки, рожая детей и заводя семьи. А Ева останется где-то там, позади, бледным призраком вечной неуверенной юности. Через много-много лет у нее по-прежнему будут спрашивать, есть ли ей восемнадцать для покупки алкоголя или устройства на временную работу.

— Измаил, — придушенно обратилась она к вампиру.

— Да, Ева?

— Ненавижу тебя.

Когда Ева, Исаия и Илия в сопровождении Филиппа покинули гостиную, с лица Измаила сошло всякое доброжелательное выражение.

— Перенаправь своих лучших людей на охрану Евы, — приказал он вошедшему главе по безопасности. — Бери всех, если потребуется, сдублируй их, но Ева должна быть защищена от всего: от любого умысла и любой случайности. Это ясно?

— Лучшие охраняют Вас и центр, — счел Вася нужным напомнить. — Не стоит ли, для ее же безопасности, оставить Еву здесь, при Вас?

Измаил медленно повернул голову к подчиненному. Его глаза — серые, бездонные, словно снежная бездна — взирали на вампира с тяжелым равнодушием, таким, что грозило судьбой хуже смерти, если его поколебить. Вася знал этот взгляд, знал слишком хорошо. Он упал на колено там, где стоял, низко опустив голову. Безмолвно принося извинения. Попытайся он сказать что-либо вслух, то уже лишился бы языка.

— Лучшие займутся охраной Евы. И ты вместе с ними, Ной, — отрезал Измаил, и коленопреклоненный вампир вздрогнул при упоминании собственного, так ненавидимого им имени. — К слову, — сменил тон князь на более благодушный, — как тебе показалось, Ева похожа на Агарь?

— Я не увидел в этой девочке Вашу сестру, — ответил Вася, помолчав и тщательно обдумав свои слова.

— Иди, — хмыкнув, отослал его Измаил и, оставшись один, произнес в никуда: — Изменишь ли ты свое мнение, если она тебя полюбит так же отчаянно, как и Агарь?

…

Еву приятно удивило, что ее с братьями вызвался отвезти тот самый азиат Степан. Который красавчик. Было в нем что-то притягательное, завораживающее и мужественное, несмотря на почти женственную красоту.

— Что, Вася, уже соскучился по нам? — дружелюбно хлопнул его по плечу Илья.

— Почему «Вася»? — моргнув, спросила Ева.

— Так его зовут, — ответил Исаия.

— Ты же говорил, что тебя зовут Степой? — нахмурилась девушка.

— Я - Вася, — повторил азиат с абсолютной серьезностью и сел за руль черного автомобиля. Лицо его скрыло тонированное стекло.

Исаия занял соседнее с водителем место, растерянная Ева с Ильей устроились на задних сиденьях.

— Ну, как ты? — в полголоса спросил Илья. Не ответив, Ева легонько пожала плечами. — Безумные деньки, да?

— Точно, — заставила она себя ответить. Болтать ей не хотелось. Ничего не хотелось, только отрубиться и проспать пару лет. Темнота в салоне этому способствовала.

За окном стояла глубокая ночь. Огни фонарей и вывесок магазинов проносились смазанными вспышками. Ночь гудела, дышала, менялась каждую секунду. Смотреть на это было невыносимо.

Ева оторвалась от вида из окна, села прямо, но тут же снова сгорбилась. Украдкой посмотрела на Илью. Он заметил, повернул к ней рассеянно-довольное лицо. Счастлив быть вампиром. Свет отразился в его глазах красным проблеском, как у сиамского кота.

Ева вздрогнула.

— Что такое? — спросил он, сверкнув клыками. Ева вздохнула и покачала головой.

Вечная жизнь — это, на первый взгляд, чудесно. Не стареешь, превосходишь по силе, и смотрят на тебя кто с благоговением, кто со страхом. Это пьянит. Минусов у такого существования, вроде бы, не так уж и много.

Церковь кричит об отсутствии у вампиров души. Но что, если не душа, — задалась Ева вопросом, — заставляла Филиппа оплакивать ту женщину, Алиану? И даже пойти на риск и попытаться помочь ей, совершенно чужому для него человеку? Пусть помощь эта и заключалась в убийстве. А не душа ли Измаила тосковала по Агарь?

Значит, — убеждала себя девушка, — и братья не изменятся. Так? Ну, подумаешь, кровь пить будут. Да девчонки в очередь выстроятся в добровольные доноры!

Однако, несмотря на собственные уговоры, на сердце Евы было неспокойно. Во что выльются все эти метаморфозы?

Она смотрела в отсвечивающие красным глаза Ильи и просто не знала.

Обругав себя пессимисткой, она обняла брата за талию и опустила голову ему на грудь. А там, может быть лишь чуть учащенно, билось его сердце. Его живое, человеческое сердце.

Когда Илья попробует ее кровь, человек в нем умрет? И сердце тоже навсегда остановится?

— Ты, правда, не против стать вампиром? — тихо спросила она, не смея поднять на него глаза.

Ладонь брата легла ей на плечи. Грудь поднялась и опустилась при глубоком вздохе.

— Честно? Я такого не планировал, — Ева замерла в его руках, а он продолжил: — Но это случилось, так чего переживать?

Медленно, очень медленно Ева расслабилась. Настолько, что обратила, наконец, внимание на беседу Исаии со Степаном-Васей. Нет, ну, все-таки, что у него за проблема с именами?

— Да, Измаил — князь. В нашей области он главный.

— Он действительно князь?

— Это титул, который заслуживают силой, — голос красавчика-азиата звучал пусто и нейтрально. До сих пор Ева не услышала от него хоть какой-нибудь эмоции.

— И что делает князь? — продолжал выуживать информацию Исаия. Ева о таком и не подумала, а ведь это мир, в котором им придется теперь жить. Хорошо все-таки, когда у них в семье есть хотя бы одна светлая голова.

— Правит. В его праве судить, миловать и наказывать любого из нас.

— А иерархия? Какова она?

— Над каждым новообращенным ставят наставника, по возможности одной или похожей сути.

— А много у вас тут оборотней?

— Нет, это редкость. Князем формируется ближний круг, им он присваивает титул дворянина. Дворяне делят между собой обязанности по контролю, охране, сборе информации и прочее на территории князя. Они отчитываются только перед князем и служат только ему. Князь — вампир, достигший уровня аристократа и официально признанный нашей царицей.

— Кем-кем? — не удержался от смеха Илья. — Какой царицей?

— Нашей. Российской.

— Не объяснишь подробнее? — попросил Исаия.

Машина ползла, увязнув в пробке. Агарт всегда был полон туристов, помешанных на вампирах. Ночью их становилось особенно много, что в достаточной мере перегружало дороги, раздражая местных жителей.

— Новообращенный. Над ним — наставник. Над простыми вампирами — дворянин, — продолжал равнодушно перечислять Вася. — Выше — князь города или области. Выше князя — царь или царица среди славян или король/королева в Европе, император/императрица в Азии. Выше — Ассамблея, Совет. В Ассамблею входят сильнейшие среди правителей. И их не больше двенадцати.