Калинин Николаевич - попрыгунчик

Все были растроганны такой неожиданной встречей. Я распустил отряд и распорядился приготовить землянку для спасённых командиров и обед, а сам ушёл к озерку и усевшись на берегу предался ностальгии.

Там меня Янка и нашла, молча села рядом и положила голову мне на плечо. Мы помолчали, наслаждаясь тишиной, а потом Янка меня спросила: - Скажи Сергей, а что делал в этом лагере простой лейтенант - артиллерист? Я улыбнулся и ответил: - Вот поэтому я и влюбился в тебя без ума с первого взгляда! - Потому, что дурацкие вопросы задаю? - фыркнула Янка. Я повернулся к ней, посмотрел на неё и ответил: - Совсем не дурацкие вопросы, а наоборот очень умные. Которые говорят о наблюдательности, умении правильно оценивать ситуацию, делать логические выводы и приходить к определённым умозаключениям, на основании неполной информации и сложности обстановки. Умении видеть то, что не замечают остальные и выбирать нужный момент и место, когда можно задать вопрос по непонятному тебе моменту! Янка подумала немножко и спросила: - Это ты сейчас меня умной дурой назвал? Я расхохотался и упав на землю бил рукой себе по коленке, а Янка колотила меня по плечам кулачками, при этом улыбаясь. Потом не выдержала и тоже залилась смехом вместе со мной. Отсмеявшись, легла головой мне на живот и уставилась в небо. Я перебирал её волосы, слегка массируя голову. Янка млела и чуть не мурлыкала. Помолчав, я сказал: - Это сын Сталина! Яков Джугашвили. - Кто сын Сталина? - удивилась разомлевшая Яна. - Лейтенант - артиллерист! - уточнил я. Янка резко села и уставилась на меня. Смотрела своими изумительно синими, широко распахнутыми глазами, в которых плескалось и небо и море, и восхищённо молчала. - Да, я такой! - загордился я от её взгляда, растекаясь как мороженое, под ярким солнцем по полянке. Янка легла рядом со мной на бочёк и подперев голову рукой, смотрела на меня. Я зеркально повторил её позу и тоже стал смотреть ей в глаза. Когда мы начали целоваться, я не понял, возбуждение захватывало меня всё больше и больше, чувствуя, что ещё чуть - чуть и всё случится, попытался остановиться, но Янка так посмотрела на меня, что я махнул рукой. Пусть, что будет, то и будет. И я у Янки, и она у меня, в этой жизни мы стали первыми друг у друга. Краем глаза, заметил какую - то суету, слева от нас метрах в двадцати, но сразу плюнул и продолжил, потом разберёмся. Искупавшись в озерке и обсохнув, пошли в лагерь, держась за руку и время от времени останавливаясь на объятья и поцелуи. Незабываемое чувство счастья охватило нас, мы были ему искренне рады, в юности всегда так, мелочь может принести такую гамму чувств и переживаний, что в старости не вызовет даже мимолётной эмоции на эту мелочь. А сейчас нас обоих захлестнуло самое прекрасное чувство на свете, любовь. И мы были готовы поделиться ей со всеми абсолютно безвозмездно, то есть даром. Совершенно забыв, что кругом война и другим может быть очень больно, от нашего счастливого вида. Но юность она беспечна и не замечает такие мелочи, расплата за такие моменты бывает очень жестокой. Вот и мы не заметили, какими глазами смотрела на наше возвращение в лагерь Маша, а зря. Очень даже зря, то что случилось потом... Впрочем, обо всём по порядку. Обед прошёл весело с шутками, все уже перезнакомились и народ перестал пугаться генерала и дивизионного комиссара, которые тоже оказались и любителями пошутить и мастерами розыгрыша. Дивизионный комиссар уже успел со всеми побеседовать и убедиться в высоком моральном уровне моих бойцов. Генералу понравилась продуманность и организованность лагеря и оборонительных сооружений. Он даже успел всё обойти и посмотреть вместе с Егором. Егор, сначала робевший в общении с генералом и старавшийся общаться строго по уставу, в конце концов, заговорил нормальным человеческим голосом, а выслушав несколько советов от генерала по улучшению обороны лагеря, проникся к нему огромным уважением. Говоров, ставший последнее время моим не видимым телохранителем, сообщил, что к моему телу пытался пробиться старший лейтенант, но он его временно отговорил, что бы так сказать не мешал процессу. Я после этих слов так на него глянул, что он чуть не подавился котлетой и отрицательно замотал головой. - Никому командир и сам ничего не видел! - прожевав, сообщил старшина. - Вот и пусть никто не знает - посмотрел я на старшину и тот согласно закивал головой.

Закончив обед, я сам подошёл к старшему лейтенанту и спросил: - Искали товарищ старший лейтенант? - Искал. Давай по именам, если ты не против? - посмотрел на меня Яков. - Не против - легко согласился я. - Ребята говорят, да и ты докладывал у тебя пушки есть? - заинтересованно спросил он. - Есть и много! Почти двести штук, а если миномёты добавить, то и все триста стволов будет - равнодушно ответил я - послезавтра у нас спланирована акция, захват здания бывшего МТС. Там сейчас немцы место сбора и ремонта вооружений создали, вот хотим уже отремонтированное у них конфисковать и наших пленных освободить. Там тоже пушек и миномётов богато, только нет у меня артиллеристов. Хотел их в Брянске из окруженцев набрать, да сам еле убежал, а тут где их искать? Только лагерь с военнопленными освобождать, только не пойдут ведь ко мне, я же пацан. Вот ты бы пошел ко мне? - с иронией посмотрел я на него. - Я то, как раз и хочу к тебе попроситься. Возьмешь к себе в отряд? Согласен даже рядовым артиллеристом - посмотрел на меня с надеждой Яков. - А, э. Да уж! Огорошил. Уверен? - Уверен! К отцу мне пока нельзя. Я должен кровью смыть. Доказать ... Я положил ему руку на плечо и сказал: - Мне ты уже всё доказал. Назначаю тебя начальником всей артиллерии отряда. Завтра отвезу тебя в авиагруппу, там у меня все артиллеристы, что есть. Семь человек. Пока же подумай, какие артсистемы нам больше подойдут, для охраны лагерей, для проведения диверсий и для борьбы с живой силой и бронированной техникой. Скоро нас, очень много станет, будем лагерь военнопленных освобождать, отбирай самых сильных и башковитых. Воевать в основном будем в лесах и болотах, иногда совершая рейды по тылам, поэтому тяжёлую артиллерию с собой не потаскаешь, но она у нас есть 12 орудий, 152мм гаубицы МЛ - 20. Снарядов полно. Вообще пушек хватает разных и снаряды ко всем есть, стрелять из них некому. Будешь сам формировать батареи и расчёты, рации для вас уже отложены, телефонный кабель и аппараты тоже есть в наличии. Завтра всё покажу и расскажу, а пока поздравляю должностью и добро пожаловать в отряд, на вечернем построении сделаю объявление - я крепко пожал руку Якову. Немного помолчав, спросил: - Как бы нам товарищу Сталину сообщить о тебе, что бы нам за это ничего не было? Есть какие мысли? Мне, ничего в голову не приходит - спросил у Якова. Тот отрицательно помотал головой и отвернулся. Ладно будем подумать, махнул я рукой и пошёл разговаривать с генералом. Может мудрый человек чего подскажет, и он таки подсказал. К ним в концлагерь завтра должна была приехать группа кинооператоров, снимать кинохронику для немцев. Если отбить у них машину с аппаратурой и пару операторов взять в плен, да снять кинохронику для товарища Сталина и советского народа, о партизанском движении на территории Беларуси. Вставить туда сюжет о сбежавших из лагеря для военнопленных и попросившихся в партизанский отряд рядовыми, бывших красных командиров и генерала, снять несколько операций отряда в настоящем бою, с нашим участием, а в конце показать, как рядовой Джугашвили подбил из орудия немецкий танк и уничтожил из автомата его экипаж. Да добавить, что это третий или пятый танк, уничтоженный этим смелым бойцом партизанского отряда специального назначения " Призрак". Думаю, товарищ Сталин поймёт всё правильно и сделает необходимые выводы.