Калинин Николаевич - попрыгунчик

Глава 12.

Проводив Тамару с генералом и комиссаром, отдав письмо от Якова с просьбой предать лично в руки товарищу Сталину. Мы поехали с майором НКВД, Кузнецовым Александром Петровичем, тем самым, что арестовывал группу диверсантов по моей наводке. Благодаря этому задержанию и материалам расследования, он представлен к ордену и повышению в звании. Теперь я его лучший друг и у него сразу появились ко мне просьбы. Выслушаем и подумаем, если ничего криминального, то и поможем.

Я просил человек тридцать, но ко мне попросилось почти триста человек. Когда майор назвал мне количество желающих вступить в мой отряд, я сначала подумал, что он шутит, но он сказал, отобрал только самых надёжных. Чувствую, придётся мне их самому проверить, засланные казачки мне в отряде не нужны. Я играю на доверии, нет доверия, нет игры.

Подъехав к бараку, где содержались окруженцы, попросил товарища майора, построить отобранных кандидатов с интервалом два метра между рядами. Пройдя вдоль построенного строя, глядя в глаза бойцов и включив интуицию на полную, пытался почувствовать их настрой и эмоции. Когда чувствовал сомнение, трусость, сожаление о своём решении, просил их выйти из строя и вставать за майором. Основная масса смотрела на меня с интересом и надеждой. Подойдя к Анне, улыбнулся и кивнул головой, дойдя до артиллериста Ивана, пожал ему руку и сказал, ещё увидимся. Таким образом, из 293 человек я отсеял 47,осталось 246 бойцов. Повернулся к майору, показав на отсеянных бойцов, сказал: - Этих не возьму! Для партизанской войны не подходят, по разным причинам. Товарищ майор мне нужны танкисты, артиллеристы и лётчики. Здесь от силы человек тридцать нужных специалистов. У меня завтра важная операция, а бойцов нет. Если вы не возражаете, я бы хотел побеседовать с оставшимися. - Хорошо Сергей. Их сейчас выведут - кивнул головой майор и отдал команду рядом стоящему лейтенанту. Тот при встрече со мной хотел меня арестовать, согласно приказу самого генерала Жукова, но после окрика майора успокоился. Хотя и смотрел на всё ошалевшими глазами. Невдалеке я заметил группу товарищей, наблюдавших за всем с нескрываемым интересом. Угадать в них людей ГУГБ, не смог бы только ребёнок. Так как я себя совсем ребёнком не считаю, явно просьба майора связана с ними. Тем временем увели отбракованных мной людей и стали выводить других, преимущественно тех военных специальностей, что я заказывал. Набралось около двухсот человек или около того. Некоторые смотрели с иронией, некоторые с откровенной издёвкой, кто-то презрительно сплёвывал и кривился, глядя на меня. Некоторые ничего не понимая, но основной массе было всё равно. Я вышел на середину и стал говорить, своим ещё звонким и не сформировавшимся голосом: - Я командир партизанского отряда " Призрак", товарищ Сергей. Мне четырнадцать лет. Я ещё очень молод, но говорят с годами это проходит. Судя по вашим взглядам, в командиры я никак не гожусь. Скажу сразу, я в командиры не стремился. Командиром меня назначила война и боевые товарищи. Мою семью убивали у меня на глазах. Отца и трёх сестёр. Сестёр насиловал взвод немецких солдат. Я умирал и всё это видел и слышал. Их крики о помощи до сих не дают мне спать ночами. Потом я потерял сознание, а когда очнулся, увидел убитых сестёр. Им вскрыли животы и уезжая, кто-то из немцев милосердно перерезал им горло, видимо насытившись их мучениями и страданиями. Почему и как я выжил, не знаю! Похоронив семью, я поклялся на их могиле уничтожать фашистов, пока они не уберутся с моей Родины. Только я плохо справляюсь, со своей клятвой. Убил всего около сотни фашистов, а мой отряд уничтожил около тысячи. Мне за это стыдно! Поэтому в тылу у врага мы создаём отдельную особую партизанскую дивизию. У нас есть танки, пушки, самолёты. Достаточно снарядов и продовольствия, но не хватает бойцов. Все отказываются воевать под моим началом. Да я молод! Но я не дурак и не прожектёр. Все мои операции разрабатываются оперативным штабом. Мой начальник оперативного штаба, генерал - лейтенант Карбышев - генерал вышел вперёд - Мой начальник оперативно - диверсионного отдела товарищ Лукашенко - Кузьма Фёдорович чуть удивлённо вышел вперёд. Я помолчал несколько секунд и продолжил: - Также в моём отряде воюет старший лейтенант Яков Джугашвили. Сын товарища Сталина, геройски бежавший из немецкого плена вместе с генералом Карбышевым и ещё несколькими высокопоставленными командирами - после моего заявления лица у всех вытянулись и все удивлённо заговорили между собой. Я поднял руку, показывая, что я ещё не закончил. Через минуту все замолчали и стали смотреть на меня и слушать гораздо внимательнее, чем в начале моей речи. - Мне нужны, только лучшие из лучших! Кто не струсит воевать против превосходящих сил противника, в самых тяжелейших условиях. Кто готов умереть ради Победы над фашистами, может быть доведётся умереть так, что об этом никто и никогда не узнает. У нас у партизан случается всякое. Сразу предупреждаю! За трусость у нас расстрел, за воровство повешение. Дисциплина у меня жесточайшая, а завтра вам уже в бой. На освоение вверенной техники и боевое слаживание, всего несколько часов. Кто готов служить Родине и громить фашистов в составе отдельной особой партизанской дивизии, выходим из строя и встаём справа от меня! Остальные свободны - скомандовал я. Почти весь строй перешёл ко мне по правую руку. Оставшиеся, человек тридцать - тридцать пять направились обратно в барак. Я снова шёл вдоль строя и сканировал эмоции. Человек пятнадцать я забраковал, трёх предателей и среди них одного явного диверсанта. Проходя мимо него, у меня только, что волосы на голове не встали. Матёрый волчара. Попросив его выйти из строя, незаметно стрельнул глазами на майора и почесал правой рукой ухо. Этот жест мы с ним заранее обговорили, если вдруг замечу в строю опытного диверсанта, а если просто предатель, то подёргать рукой левое ухо. Левое ухо я уже три раза подёргал, а вот чесать ухо я стал в первый раз. Поправив кепку, я пошёл дальше вдоль строя. Закончив обход, назначил временных командиров, приказал строиться в колонну, выдвигаться к окраине города и ожидать меня там. К моему удивлению набралось порядка сорока девушек, назначил им командиром Анну. Майор отправил с ними лейтенанта и десяток бойцов, на случай форс - мажора, а нас повёл к себе в кабинет.

Как я и предполагал, там я познакомился с командиром той самой группы, что наблюдала за нами со стороны. Им оказался Дмитрий Николаевич Медведев, капитан ГУГБ из особой группы товарища Судоплатова. Он получил приказ, на создание партизанского движения в Могилёвской, Орловской и Брянской областях. Мой отряд действовал в Могилёвской, Гомельской и в Минской области, а также в так называемом Полесье. То есть везде, где я побывал лично. Просто прыгать неизвестно куда, я не умею. Для начала сообщил о диверсанте, капитан уверил, что его бойцы возьмут его аккуратно, без пыли и шума. Сделал вид, что поверил. Обговорили взаимодействие, частоты и время для связи. Пароли для курьеров и места встреч отрядов для проведения крупных операций. Пообещал помочь оружием и боеприпасами, медикаментами и продуктами питания. Поделился некоторыми секретами минирования и выживания в лесу, тактикой боевых действий в лесу и заболоченной местности. Капитан слушал вначале чуть заинтересованно, зато потом стал записывать и уточнять непонятные вопросы, уже с уважением поглядывая на меня. Да ещё генерал Карбышев, рассказал о моей системе охраны лагеря и караульной службе, о минировании подходов и обустройстве искусственных засек в лесу. Я много чего ввёл, вспоминая всё, что читал про войны у нас и во Вьетнаме. Плюс собственный опыт и вуаля. Немцев ждёт много сюрпризов, не смертельных, но весьма болезненных. Чем больше инвалидов увезут в Германию, тем быстрее немцы поймут, что здесь им не курорт. Договорились с капитаном, что послезавтра я помогу им перейти линию фронта. Пока к себе в отряд, а оттуда они уже сами пойдут, куда им надо. На улице раздались выстрелы и крики, а затем сочный русский мат. Я про себя ехидно улыбнулся, вот так ребята. На войне нельзя недооценивать и переоценивать врага, плохо кончается. Вместе со всеми вышел на улицу и через несколько минут увидел, как всю четвёрку ведут к зданию. Кроме бойцов группы Медведева там был и десяток конвоя с винтовками. У некоторых Медведевских разведчиков были хорошие такие синяки на пол лица, а один шёл только поддерживаемый товарищами. Немецкий диверсант сверкал единственным синяком на скуле, в остальном был не пострадавший. Я скользнул к нему поближе и услышал как он тихо матерится по польски. О целый польский шляхтич к нам пожаловал, наверняка Бранденбург - 800. - Приветствую! Какими судьбами в наших краях пан ... - взглянул я на него вопросительно. Тот презрительно скривился и отвернулся. - Ну раз сиятельный пан не хочет назвать своё имя будем звать его Яцек (цветок гладиолуса) Оборваныш или Гавел (петух) Общипанский! Какое имя больше нравиться пану? - нагло уставился я в глаза нацику. - Да ты .... - и тут я услышал целую историю, какой я редиска и т.п. В некоторых местах я не сдержавшись стал хохотать и Кузьма Фёдорович меня поддерживать. Видя, что на меня это не действует, а остальные его не понимают, он плюнул мне на ботинок и отвернулся, а я обиделся. Какая то диверсантская шваль плюнула на мои новые, ни разу до этого не надеванные ботиночки! Да он щас мне мордой лица свой плевок вытрет. - А вот это Эгидиус ( молодой козёл), ты зря сделал! Оскорблять казака, себе дороже - зло ощерился я, глядя на плевок на моём ботинке - Придётся господина диверсанта из Бранденбурга - 800, немного поучить правилам приличия! Развяжите его и сделайте нам круг, только держите его на прицеле, а то этот трусливый пшек ещё убежит со страху! Остальные попытались возразить, но я зло гаркнул: - Быстро! Видимо столько властности было в моём крике, что поглядывая друг на друга, все встали в круг, диверсанта развязали и он массируя запястья с насмешкой поглядывал на меня. - Как будешь готов, нападай! - сказал я ему, сняв кепку и куртку. Сам замер, прикрыв глаза и готовясь к бою. Собрав все чувства в кулак, стал ждать. Вот он прыгнул ко мне и попытался ударить ногой и сразу локтем, красивая связка и явно отлично отработанная, но я просто отшагнул и уклонился, снова замерев, ожидая атаку, и она последовала. Удары посыпались один за другим, просто уходя от соприкосновения, я ждал момент для нанесения всего одного удара и дождался. Вот он чуть провалился и открыл мне правый бок, за что тут же был наказан. Всего один точечный удар и диверсант упал на колени не в силах подняться, вот из его горла пошла кровь и через минуту конвульсий диверсант замер. Все смотрели на меня ошарашенно. - Зачем ты его убил? - спросил майор. - Я его не убивал. Через пару часов очухается, только ссать пару недель будет кровью. А нефиг плевать на ботинок целого командира партизанского отряда! Если все кому ни лень будут плевать мне на ботинок, ни один боец меня уважать не будет. Какой я тогда командир? То то и оно! Только так и никак иначе - самоуверенно произнёс я и для понтов, провел связку ударов ногами из Тхэквондо и закончил всё вертушкой в стиле Жан - Клода Ван Дамма. В бою бесполезно, но со стороны смотрится очень красиво. Потом ещё и встал на вертикальный шпагат, зря что ли я каждое утро растягиваюсь и тренируюсь. Вот восхищаетесь и правильно, пока меня не трогают, я мягкий и пушистый. Ну а погладили против шерсти, на себя и обижайтесь. Вот такая я сволочь! - Циркач! - неодобрительно покачав головой, сказал генерал Карбышев и Лукашенко его поддержал. - Поддубный выступал в цирке и никто ему не кричал циркач, а тут один раз выступил на потеху толпе и сразу циркач! Злые вы, уйду я от вас! - сложив руки на груди и гордо задрав подбородок, картинно повернулся в профиль к генералу. Ржут гады, весело им, ишь циркача нашли, рассердился я.