Калинин Николаевич - попрыгунчик

Как только мы вышли из штабной комнаты, узнав у капитана - адъютанта, где туалет, сразу убежал туда. Облегчившись и вновь, почувствовав себя человеком, вернулся и с удовольствием умял банку тушёнки с хлебом, запив кипятком, с какой - то ароматной травкой. Я выбрался на крыльцо, увидев рядом с забором свободную скамейку, решил посидеть на солнышке. Время около 15 - 00, капитан сказал, машина будет через полчаса, можно и расслабиться. Сел вытянув ноги, опустил фуражку на глаза и стал напевать песню, которую помнил ещё с пионерских лагерей. Почему то всегда на закрытии смены мы её пели хором, всем лагерем.

Ребята, надо верить в чудеса.

Когда-нибудь весенним утром ранним

Над океаном алые взметнутся паруса

И скрипка пропоёт над океаном.

Не три глаза, ведь это же не сон,

И алый парус, правда, гордо реет

В той бухте, где отважный Грэй нашёл свою Ассоль,

В той бухте, где Ассоль дождалась Грэя.

С друзьями легче море переплыть

И есть морскую соль, что нам досталась.

А без друзей на свете было б очень трудно жить,

И серым стал бы даже алый парус.

Когда-то где-то счастье ты найдёшь,

Узнаешь горе и беду узнаешь.

Свою мечту ты знаешь и её ты не предашь -

Гори, гори на солнце алый парус.

Узнаешь зло - без этого нельзя,

Ведь люди не всегда бывают правы,

Но боли никому не причиняй ты никогда,

И пусть не станет серым алый парус.

Пел я негромко, для себя. Вспоминал своё детство и юность. О чём я тогда мечтал и к чему стремился. Я допел и счастливо улыбался от приятных воспоминаний. Все мы мечтали стать капитанами и приплыть к любимой девушке на корабле с алыми парусами. Всё вокруг казалось добрым и прекрасным. Моё тихое кайфование, прервал девичий голосок: - Какая красивая песня! Я тоже читала Алые паруса, Грина! Но так красиво выразить свои чувства я бы не смогла! Ты Сергей поэт? Я резко сел и во все глаза рассматривал девушку лет 17, немного похожую на мою сестру Дашу. Вроде бы простое симпатичное лицо, но какой свет шёл от её глаз. Глаза дарили лицу, необъяснимое обаяние и свет жизни, восторг от увиденного ими мира вокруг. Казалось, они затягивают тебя в себя, делая твои помыслы светлыми и чистыми. Омывая своей невинностью и свежестью. Женская красота! Какая же она разная и неповторимая! - Да! Я - Сергей! Тебе говорили, что у тебя невероятно красивые глаза! Они как два солнышка освещают всё вокруг и не дают поблёкнуть краскам дня! Изгоняют зло и дарят людям улыбку! Как тебя зовут, волшебное создание? - спросил я зардевшуюся девушку. - Тамара, но ты можешь звать меня Тома! - ответила вконец засмущавшаяся красавица. - Тамара! Какое красивое имя, а главное редкое! Позвольте представиться, Калинин Сергей Николаевич! Но ты очаровательная прелесть можешь звать меня просто - Серёжей! Мне будет очень приятно! - проснулся во мне старый ловелас. - Хорошо Серёжа! Меня дядя Миша прислал. Сказал забрать тебя и отвезти к нам домой. Папа хочет с тобой вечером поближе познакомиться! - почти прошептала, совсем растерявшаяся Тома. - А! Твой папа генерал из штаба! Я всё понял Тамара. Можем ехать - подскочил я и протянул ей руку. Она взялась за неё, я помог ей подняться и не отпуская руку повёл к штабу. Тома так мило покраснела под взглядами проходящих мимо военных, с удивлением смотрящих на мою одежду, два ордена и красивую девушку, что я резко остановился перед ней. Она была выше меня на голову, но это меня совершенно не смутило. - Я наверное тебя дискредитирую? Прости пожалуйста, я не специально! - отпустил я её руку. - Не говори глупости! Я уже взрослая девушка! Пошли уже - схватила Тома меня за руку и покраснев до кончиков ушей, потащила меня к машине. На крыльце стоял капитан - адъютант и делал вид, что он ничего не видел. Только смеющиеся глаза выдавали его с головой. - Дядя Миша я его забрала - крикнула Тамара и запрыгнула в открытую бойцом водителем дверь. Я отдал честь капитану и тоже запрыгнул в салон машины. Правда, что это за модель машины я не знал. Тома сидела у окна, отвернувшись от меня, кусала от досады губу. Я её понимаю, какой - то мелкий шкет, наговорил комплиментов и выставил дурочкой перед всем штабом, ну это она так думает. В юности всё выглядит в одном цвете, а в старости совсем в другом. Мы ехали молча, я не выдержал и повинился. - Прости, я не хотел тебя обидеть или посмеяться над тобой. Просто ты в тот момент была так похожа на мою сестру, что я повел себя как с ней! Не обижайся, пожалуйста? - повинился я за свою фамильярность. Тома подняла голову, посмотрела мне в глаза и спросила: - Как её зовут? - Звали! Её звали Даша! Всю мою семью убили немцы. Я один чудом выжил - ответил я. - Прости, я не знала! - стала извиняться Тома и в этот момент, я услышал залп из винтовок. Закрутив головой, увидел строй солдат с винтовками, человек восемь и командира, судя по форме из НКВД. - Окруженцев расстреливают - ехидно ухмыльнулся водитель. - А ну стой! - закричал я. Водитель с буксом остановился и с испугом взглянул на меня. - Ждите меня здесь! - скомандовал, выскочив из машины и быстрым шагом, пошёл к расстрельной команде. Там уже подвели к вырытой яме, новую партию казнимых. Командир скомандовал: - Целься! Я сходу крикнул: - Отставить! Что здесь происходит? Опешивший лейтенант НКВД смотрел на меня, не понимая как себя вести. Решив переть буром, представился: - Командир партизанского отряда специального назначения младший лейтенант Калинин. Что здесь происходит товарищ лейтенант? Тот немного очухавшись, попросил мои документы. Достал своё новенькое удостоверение и протянул лейтенанту. Он его внимательно прочитал несколько раз, видимо не до конца веря в то, что видит, а потом ответил: - Расстреливаем предателей и дезертиров, согласно приказу Љ270.

Забрав своё удостоверение, попросил его документы. Лейтенант всё ещё шизея от моей наглости механически протянул мне своё. Взял его в руки и развернулся к предателям и дезертирам. Прошёлся вдоль строя и не увидел там ни одного предателя. С некоторых пор я стал их чувствовать, не знаю как, но я фиксировал их мимику и эмоции, они были для меня как открытая книга. В этом строю предателей не было, я чувствовал только непонимание, обиду, разочарование, боль от невозможности изменить ситуацию, ни одной мысли о предательстве в строю я не чувствовал. А вот эмоции лейтенанта я чувствовал прекрасно и они мне категорически не нравились, если он из НКВД, то я балерина из большого театра. Причём Прима - балерина! Чем дальше я прокачивал ситуацию, тем больше она меня не устраивала. Да здесь явно, целая команда шпионов работает под НКВД. Удостоверение сто пудово липовое, у меня даже руки вспотели от нежелания открывать его. Что же делать? Мне просто необходимо, что бы он первый в меня выстрелил, тогда есть шанс, взять всех живыми. Ладно работаем, что- что, а бесить людей я умею. Развернулся к лейтенанту и стал действовать Ва - банк. - Скажите лейтенант, а директиву 22-18 до вас доводили? Приказ главкома Љ 227? Вижу по вашей реакции вы даже не в курсе, о чём я говорю? Это прискорбно. Я имею специальные полномочия, проверить их вы можете, созвонившись с командующим оперативной группой генерал - лейтенантом Калининым! - сразу уловив наши одинаковые фамилии, глаза у лейтенанта нехорошо заблестели, даже не надейся голубок. - Согласно директиве 22-18, командиры партизанских отрядов особого назначения имеют право отбирать для себя бойцов из числа вышедших из окружения и побывавших в немецком плену, но не запятнавших себя убийствами и предательством - я резко развернулся к расстреливаемому бойцу - Имя, фамилия, звание, воинская специальность? - Красноармеец Петров Иван, артиллерист - наводчик. Вышел из окружения в составе сводного отряда из под Могилёва - спокойно ответил боец. - В чём вас обвиняют? - уточнил я. - В утере личного оружия. Моя винтовка была разбита попаданием осколка, не таскать же мне её с собой, заменил на целый немецкий карабин, с ним и вышел - с ухмылкой ответил боец. Я удивлённо оглянулся на нервничающего лейтенанта, бойцы расстрельной команды тоже недоумённо поглядывали на своего командира. Я шагнул к следующему, вернее следующей, девушке лет двадцати, с синяком на лице и разбитой губой. - Ефрейтор Камулькова Анна, радистка и телефонистка. Обвиняюсь в умышленной утере радиостанции. Все радиостанции, телефонные аппараты, провода закопали по приказу командования. Командир, отдавший приказ в госпитале, без сознания - также спокойно ответила девушка. Я развернулся к лейтенанту и увидел, как он отправил одного из бойцов видимо за помощью и зло смотрит в мою сторону. Раскрыл его удостоверение, следа от скрепки нет и быть в принципе не может, скрепка из нержавейки. Захлопнул его и сказал для всех громко: - На сегодня все расстрелы отменяются! Пока мы с генералом не разберёмся, что здесь происходит, все задержаны. Вас товарищ лейтенант это тоже касается, бойцы оружие разрядить и на предохранитель - обратился я к расстрельной команде. Сам свистнул водителю с генеральской машины, подзывая его к себе. Развернулся к лейтенанту и спросил: - Товарищ лейтенант, а вы на фронте были? В боях участвовали? Хотя можете не отвечать! Вижу, что участвовали - напрягся я, видя, что лейтенант сильно нервничает и на грани паники. Видимо моё нетипичное поведение, возраст и ссылка на генерала не поддаются его логике. - Осталось только выяснить, на чьей стороне вы воюете? - закончил я, смотря в переносицу лейтенанту. - Что случилось Серёжа? - услышал я голос Тамары и недоумённо повернулся. В тот же миг лейтенант схватил Тому и приставив к виску пистолет, зло прошипел: - Я воюю на своей стороне! И не тебе меня учить! Унтерменш! - добавил он по - немецки. - О! Солдат Великой Германии во всей своей красе! Снова, прикрывает свои подлые делишки гражданским лицом и несёт бред о своей избранности! Как банально - с усмешкой ответил я ему на немецком. Лейтенант взглянул на меня удивлённо, но быстро взял себя в руки. - Все бросили оружие на землю или я застрелю дочку генерала - закричал лейтенант. Все стояли, растерянно глядя друг на друга. - Выполняйте приказ немецкого офицера! Всем бросить оружие! - прокричал я доставая свои пистолеты и бросая один перед собой, а второй, как бы случайно в ноги красноармейцу артиллеристу из окруженцев. Расстрельная команда положила свои винтовки на землю и сделала по шагу назад. К нам быстро приближалось три командира НКВД и боец из расстрельной команды. Плохо дело, нужно действовать быстро. - Твои друзья идут? - спросил его, кивнув на подходящих командиров. Лейтенант быстро оглянулся и с улыбкой повернулся ко мне, в следующее мгновение его улыбка сменилась ужасом и криком боли. Мой нож воткнулся ему точно между пальцем и спусковым крючком, не давая выстрелить, а я уже перекатом подхватывал свой лежащий на земле пистолет и выдёргивал из-за спины третий. Краем глаза заметил, как боец подхватил мой пистолет и направляет его на подходящих командиров. Направляю на них свои стволы и кричу: - Стоять, руки вверх или стреляю на поражение! Слышу сзади, кто - то передёрнул затвор на винтовке и женский голос: - Дай мне шанс тебя застрелить падонок! Ты даже не представляешь, как я этого хочу! Вся компания поднимает руки, причём двое прекрасно всё понимают, а вот третий майор явно не в курсе, что я ему жизнь спасаю. - Капитаны на колени, руки за голову, ноги скрестить - командую я - Товарищ майор, пока руки не опускайте и постойте с бойцом чуть в стороне! Потом извинюсь и всё объясню! Аня держи лейтенанта на мушке, дёрнется, стреляй на поражение! Тамара ты как? Напугалась? - Немножко Серёжа! - ответила Тамара. - Молодец! Встань за меня, не перекрывая сектор стрельбы - скомандовал ей - Бойцы взяли винтовки и приступаем к аресту немецких диверсантов! Тут капитаны попытались уйти перекатом с линии огня и выхватить пистолеты. Резвые гады, почти успели. Я засадил пулю в правую руку правому, а Иван в плечо левого, что бы больше не дёргались, я добавил им по пуле в ногу. Сразу закричал, держите им головы, что бы они, не проглотили яд. Бойцы шустро повалили остальных и держали им головы. Я подбежал к лейтенанту и выдернув нож, забрал пистолет и тут заметил, у него в районе полового органа, расплывающееся пятно крови. Повернулся к ефрейторше Ане и удивлённо поднял бровь. - У него дёрнулся - смущаясь ответила девушка, отведя в сторону глаза. Я звонко рассмеялся, вместе со мной засмеялись все остальные. - Молодец товарищ ефрейтор! Объявляю вам благодарность! - улыбаясь, сказал ей. - Служу трудовому народу! - прокричала счастливая Аннушка. Кажется, в моём партизанском отряде станет на одну девушку больше и ещё на одного артиллериста наводчика. Подошёл к каждому диверсанту и отрезал воротники. Им уже связали руки. - Может мне объяснят, что происходит? - завёлся майор. - Обязательно, товарищ майор! - заулыбался я - Только, что благодаря вашей догадливости была обезврежена группа немецких диверсантов, действующая под видом командиров НКВД. Путём обмана, подделки документов, подтасовывания фактов они уничтожали ценных советских специалистов, выдавая их за дезертиров и предателей, а своих пособников устраивая в штабах и других местах для проведения диверсий и физического уничтожения высшего командного состава РККА. Благодаря вам группа захвачена, раскрыть и задокументировать её деятельность, это уже ваша работа - развёл я руками в сторону, давая понять, что тут я ему помочь ничем не могу. Майор сразу понял скрытый текст и засуетился, командуя бойцами, куда им доставить задержанных. Затем подошёл ко мне, я рассказал про себя, затем раскрыл удостоверение немца и рассказал про скрепку, заодно попросил разрешения побеседовать с окруженцами и отобрать себе бойцов в партизанский отряд. Майор сразу согласился, выделив мне двух бойцов в помощь, что бы отвести задержанных и показать мне, где что находится.