Ключникова Александровна - Однажды в Птопае

--- Я найду тебе образцовую шлюху. Которая заодно обучит тебя всяким маленьким фокусам.

--- Я не хочу шлюху, я хочу Клауса... верни его... я обещаю отпустить его сразу после свадьбы, --- голос Хенрика был жалок и уныл. Вот уже несколько дней после инцидента с Боской он был совершенно один. И ценность фаворита многократно возросла. Хенрик вдруг был вынужден признать, что действительно скучает по своей безупречной кукле...

Элишия же задумалась над тем, как может сказаться длительное половое воздержание на негативных качествах сыночка.

--- Ладно, я подумаю, --- выдавила она из себя полу-согласие на возврат любовника сына.

Хенрик было повеселел, но матушка жёстко добавила. --- До бала твой Клаус останется там, где сейчас, что б ты не расслаблялся, дорогой!

Клаус находился в дворцовой гостинице, в одной из комнат для гостей и мог свободно передвигаться куда хотел.

Бедный Артур Кэрроу после оглашения наказания, кое заключалось в незамедлительном принятии присяги, и после прохождения первого этапа подготовки к ней, был помещён в ту же самую гостиницу, на тот же самый этаж. Разница между ним и Клаусом заключалась в том, что Артуру выход из номера был строжайше запрещён.

Сутки назад фаворит видел, как бывшего наставника Хенрика пронесли по коридору в бессознательном состоянии. От Артура разило спиртным.

Клаус благоразумно решил подождать сутки и ещё полдня до того как он постучит в дверь соседа и крикнет ему: Угадай кто пришёл!

Не каждый день происходят счастливые случайности, в результате которых могут исполниться потаённые мечты.

Клаусу Тигеру давно нравился Артур Кэрроу, нет не так ! Он уже давно был влюблён в него. При том прекрасно понимал, что никогда Артур не заключит его в объятья, да хотя бы потому, что сенсею не нравились мальчишки. По крайне мере он так думал до тех пор, пока проклятый Рюй не принёс Хенрику новость о том, что Артур оказывается влюблён в некоего Нико! Рюйодзаки был так убедителен. В красках расписал эмоции Артура!

Сначала Тигер был оскорблён. Он много раз намекал Артуру о снах и вздохах, и мечтах, и фантазиях, кои преследовали его - бедного артиста при виде молодого историка-информатора. Потом артист возблагодарил Мирозданье, и древних эльфов за предоставленную возможность, и возблагодарил ещё раз, когда пьяного в лоскуты Кэрроу протащили мимо его двери! Воистину судьба была на его стороне!

"Я лучше!"--- Думал Клаус. --- "Я намного лучше! Не может быть, чтобы был кто-то красивее и изысканнее, и талантливее меня! Тем более, что этот неизвестный Нико далеко, а я вот он!"

В то время когда Элишия раскрывала сыночку перспективы его будущего, а тот выторговывал себе Рюйодзаки и Клауса, сам Клаус после тщательного омовения и облачения сидел пред зеркалом и рисовал дополнительную красоту.

Фаворит готовился нанести визит своему соседу.

Атур спал.

Дверь, слава Мирозданью, была не заперта изнутри и Клаус, весь само совершенство, легко проник в полумрак спальни. В качестве наряда Тигер выбрал лёгкий длинный хитон, а в качестве макияжа агрессивный образ юного фараона: сильно насурьмлённые глаза, карминные губы и исключительно белая кожа. Длинные волосы он по эльфийски забрал под тонкий золотой обруч.

В комнате воняло перегаром, блевотиной и немытым телом. Само "тело" было обнаружено поперёк кровати. В предыдущие сутки Артур пережил последствие трёхдневной вакханалии и об блевал всё изголовье и подушки, вследствие чего он и поменял своё местоположение. Он также умудрился снять с себя рубашку и теперь лежал голый до пояса, но в штанах, стике и обутый. Помимо всего Артур был лохмат, небрит и нёс на лице выражение внутренней муки.

Клаус всплеснул руками. Горько подумал, что надо было прийти раньше и помочь сенсею с гигиеной.

"Бедный...", --- подумал Тигер. Он подошёл к кровати, расшнуровал и снял с Кэрроу мокасины, стянул вонючие носки. Отнёс всё подальше к порогу комнаты. Вернулся. Перевернул подушки с засохшей блевотиной на другую сторону и бросил на всё это безобразие одеяло. Нашёл губку, полотенце и воду. Вернулся с ними к Артуру. Обтёр ему лицо, шею, и торс влажной губкой и полотенцем.

--- Холодно...,--- пожаловался Атрур, не размыкая век.

--- Ты свин, --- сказал ему Клаус. --- Тебя противно целовать.

Кэрроу посмотрел на него через щёлки опухших век, едва заметно усмехнулся. Хрипло сказал. --- Я вроде не напрашиваюсь. Зачем пришёл?

--- Что если я продумал коварный план и пришёл изменить Хенрику с тобой? Ты лежишь в очень удобной позиции. Если хочешь, можешь даже не двигаться... я буду сверху.

Артур молчал, видимо оценивал предложение. Клаус традиционно расшифровал молчание за знак согласия. Он расправил складки хитона и перекинул одну ногу по другую сторону тела молодца Кэрроу, наклонился и губами коснулся его соска.

Артур вяло проговорил. --- Рад бы тебе помочь..., но, увы, эти шлюхи выпотрошили меня до спинного мозга. Прости, кажется, я бессилен.

--- Ты был у шлюх? --- Скривился Клаус от брезгливости.

--- Был, --- равнодушно кивнул Артур. --- Поэтому можешь просто поваляться на мне в своё удовольствие...

--- То есть, ты не прогонишь меня прочь. Ничего не сделаешь...

Артур широко распахнул глаза, прошептал. --- Отныне и навеки это мой удел... ничего не делать, пока что-то делают другие... Это моё наказание.

--- Он всё спланировал!

--- Что?

--- Хенрик всё спланировал. Сказал матери, что ты ушёл без его согласия и подстрекал его попробовать любить женщину. На самом деле он хотел, чтобы Шитао вошёл в комнату с мечом, защитить Боску...

--- Вот как, --- Кэрроу смотрел пристально, чуть свёл брови. --- Шитао не вошёл?

--- Нет, я не пустил его! Артур ты должен пойти к Элишии.

Кэрроу пожал плечами. Вздохнул. --- Теперь он может насиловать сотни женщин... и мужчин за раз на моих глазах ... расчленять, подвешивать на дыбу... я напишу об этом хронику... Клаус, через день я принимаю присягу. Понимаешь? Я больше ничего не могу.

--- Нет, ты можешь!

--- Что?! Во имя Мирозданья...

--- Ты можешь любить меня, --- сказал Тиггер, торопливо стягивая хитон с плеч вниз к талии и обнажая гладкое великолепное тело. Несколько минут он гладил и целовал Кэрроу от ушей до талии и время от времени проверяя рукой поверх стика эффект от производимых им действий. Артур лежал спокойно. На вид он был бесчувственен и вообще почти труп.

Сам историк-информатор уныло констатировал, что ведёт себя так, как будто уже принял присягу цеха. То есть не вмешивается в происходящее и наблюдает. Отметил собственное равнодушие, которое в будущем должно стать для него привычной нормой.

Клаус одной рукой дёргал шнуровку стика.

Артур тяжко вздохнул и проговорил. --- На пацанов не стоит, ты же знаешь.