Филипп Янси - Где Бог, когда я страдаю

Неужели христианство должно приносить страдающему еще больше мучений? В то время я работал в журнале «Университетская жизнь», а также подрабатывал, печатаясь в других изданиях. В течение короткого времени мною были написаны шесть историй для журнала «Ридерс дайджест», напечатанных под рубрикой «Драмы из жизни». Я взял интервью у молодой пары из Канады, на которую напал бурый медведь. Они выжили, но молодой человек потерял глаз, и никакие пластические операции не могли скрыть шрамов на его лице. В другом городе двое братьев рассказали мне о том, как в детстве ходили в поход с отцом на гору Рейнир. Их настигла снежная буря, и они поскорее выкопали в снегу пещеру, чтобы согреться.

Их отец закрывал своим телом вход в укрытие, и к утру ребята обнаружили, что он замерз.

Все эти люди повторяли мне свои собственные версии какофонии голосов христиан-«утешителей». Один человек, перенесший ампутацию, сказал мне: «Во всех этих переживаниях меня больше всего раздражали мои верующие друзья - именно они доводили меня до состояния депрессии». Эта закономерность очень встревожила меня. Что-то здесь было не так. Вера, основанная Великим Врачом, должна во время кризиса приносить мир, а не замешательство.

Почему люди должны страдать? Что говорит об этом Библия? Вопросы, которые задавала мне Клаудия, а также многие другие заставили меня пойти на поиски ответов, и эта книга — результат моих поисков. Я искал те слова, которые мы, христиане, могли бы принести страждущим. В то же время я искал слова, которые могли бы укрепить мою личную веру, когда страдаю я сам. Где Бог, когда я страдаю? Что Он хочет сказать мне посредством страданий?

Личный подход

После того, как известный немецкий пастор и теолог Гельмут Тиелике посетил Америку и побывал во многих ее городах, его спросили, чего больше всего не хватает американским христианам. Он ответил: «Они недостаточно понимают страдание». И я с ним согласен.

Этот недостаток хорошо заметен всему нехристианскому миру. Я спрашивал студентов, что они имеют против христианства, и большинство их ответов были тем или иным образом связаны с проблемой страдания. «Я не могу верить в Бога, который может допустить то, что происходило в Освенциме и Камбодже». «Моя сестра, подросток, умерла от лейкемии, и никакие молитвы христиан не помогли ей». «Третья часть мира осталась сегодня голодной -как можно говорить о христианской любви?». Никакой другой аспект человеческого бытия не вызывает столь жгучих споров. Никто ведь не сидит допоздна где-то в ночном кафе, размышляя о вселенском значении вкуса или обоняния. «Обоняние! Что за странное чувство! Что хотел сказать Бог, дав нам его? Почему запах распределяется так неравномерно — розы благоухают, а кислород запаха не имеет вообще? И почему собаки улавливают в восемь раз больше запахов, чем люди?» Странно, но я никогда не слышу дебатов о «проблеме наслаждения». Почему наслаждение мы принимаем как должное, а против боли восстаем так яростно?

Проводя библиотечные исследования на тему боли, я обнаружил, что многие великие философы, которым, в общем, были по душе христианские нравственные принципы, сталкиваясь с проблемой боли и страдания, в конечном итоге отвергали христианство. Доктор Сирилл Джоуд писал: «Итак, каковы же аргументы — на мой взгляд, очень веские, — не согласующиеся с религиозной картиной мира?.. Прежде всего, сам факт существования боли и зла...» Другие философы, такие, как Б. Руссель и Вольтер, разделяют точку зрения Джоуда.

Упрямый вопрос боли и страдания остается открытым, невзирая на попытки эрудитов объяснить его и закрыть навсегда. Великий английский писатель Клайв Стейплз Льюис представил, наверное, наиболее четкий подход к этому вопросу в книге «Проблема боли», написанной на вершине его интеллектуальных способностей. Но, годы спустя, после того, как его жена умерла от поразившего ее кости рака, Льюис написал другую книгу, «Горе. Наблюдения», которую опубликовал под псевдонимом. Книга на ту же самую тему, но с иной точки зрения. Как видно из цитаты, приведенной в начале главы, уверенность Льюиса пошатнулась. Его эмоциональные силы были истощены до предела. «Мы не понимаем, насколько сильна наша вера во что-то, пока истина и ложь не становятся для нас наравне с жизнью и смертью», — говорил он.

Как в битве Геркулеса с Гидрой, все наши попытки прорубить дорогу сквозь аргументы агностиков встречаются с новыми, терзающими нас примерами страданий. Писатель Питер ДеВрайс называет проблему страдания «вопросительным знаком, перевернутым, как рыболовный крючок в сердце человека». И часто ответы христиан на вопрос о страдании звучат как извинения покрасневшей школьницы с опущенной головой.

Вопрос страдания — сложнейшая задача, и философский подход к предмету иногда основывается только на абстрактном мышлении, как в книжке по математике. В этой книге я не буду пытаться убеждать философов — другие, намного более образованные люди, уже сделали это. Напротив, когда я писал эту книгу, то всегда старался помнить о своей подруге Клаудии Клакстон, лежащей на больничной койке. Большинство наших вопросов в отношении страдания не имеют ничего общего с умственной гимнастикой. Нет, нас беспокоит другое, как в случае с Клаудией: потерянная молодость, пораженное язвами горло, возможность распада брака из-за смерти, парализующий страх перед неизвестным. Клаудия слышала много советов от христиан, которые еще больше запутали ее. А вот чему мы можем верить, не сомневаясь?

При подготовке к написанию этой книги я беседовал со многими христианами, которые перенесли намного больше страданий, чем придется перенести большинству из нас. Для некоторых из них боль — это фактически и есть жизнь. Это первое ощущение, с которым они просыпаются утром, и последнее, с которым засыпают, если им вообще посчастливится уснуть. Я также общался с прокаженными, которые, наоборот, физической боли не чувствуют, но страстно желали бы получить такую способность. С такими проводниками я вошел в мир страдающего, чтобы узнать, какую роль там играет вера во Христа.

Прежде всего, я хочу посмотреть на боль с биологической стороны - через микроскоп, если хотите, - чтобы увидеть, какую роль она играет в жизни человека. Затем, отступив на шаг, попытаюсь взглянуть на всю нашу планету со стороны, стремясь понять, что делает с нами Бог. Что такое страдание? Страшная ошибка Бога-Творца? И, наконец, я попытаюсь ответить на вопрос, как нам реагировать, если нас посещает страдание, и как можно помочь другим? Возможно, когда я в очередной раз заболею, когда грипп уложит меня в постель и я буду ворочаться, борясь с тошнотой, возможно, в то время мои заключения о боли не принесут мне утешения. Но как христианин, пытающийся постичь, что делает Бог с нашим миром, я понял многое. Я стал глубже понимать страдание в нашем мире, и это значительно изменило мое отношение к Богу.