Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?

В книжном деле, равно как и в нейрохирургии, и в автомеханике, есть ценное правило: «Что не сломано — не чини». Если моя книга «Где Бог, когда я страдаю» продолжает пользоваться популярностью, то зачем я, презрев вековую мудрость, собираюсь ее переделывать?

Дело в том, что написал я ее давно, в середине семидесятых. Мне тогда еще не было и тридцати. В последующие годы я никогда не переставал размышлять на эту тему. Подобно гончей, идущей по свежему следу, я кружил вокруг загадки страданий, искал новые подходы к ее решению. После выхода книги я получил сотни откликов. Читать многие письма было тяжело — в них люди описывали свои странствия в мире страданий. Вот почему сегодня я ощутил необходимость возвратиться к давно законченной книге.

Многие богословы считают книгу Иова самой древней в Библии, и я не перестаю удивляться тому, что вопросы, которые мучили Иова, не менее остро стоят и перед нашими современниками. От столетия к столетию они звучат все громче и пронзительнее. Названием романа Мюриэль Спарк «Единственная проблема», в основу которого легла книга Иова, стала фраза из разговора персонажей: они размышляли, как всеблагой Господь может допускать страдания. «Это — единственная проблема, которую стоит обсуждать», — к такому заключению пришел главный герой романа.

И вот что еще меня поражает: все книги о страдании можно четко разделить на две категории. Старые авторы, такие как Фома Аквинский, Джон Беньян, Джон Донн, Мартин Лютер, Жан Кальвин и блаженный Августин, видят в страданиях и скорбях Божий промысел, который в конечном итоге несет нам благо. Они спокойно относятся к испытаниям и не ставят действия Бога под сомнение. В своих книгах они пытаются «пути Творца пред тварью оправдать» [1] Дж. Мильтон «Потерянный рай» (пер. А. Штейнберга, книга 1, 19–28) - Прим. ред. . Классики пишут так уверенно, словно смягчить горечь страдания способна одна только сила приводимых ими доводов.

Современные книги о страдании разительным образом отличаются от старых. Нынешние авторы стоят на иной позиции. Зло и страдания настолько умножились, что их трудно совместить с традиционными представлениями о любящем и милосердном Боге. Бог перестал быть для наших современников влиятельным покровителем, и они отдали Его под суд. Создается впечатление, что современные писатели гневно требуют от Него ответ за все происходящее в мире: «Что ты можешь сказать в Свое оправдание, Боже?» Их представления о Боге меняются — они по–другому объясняют себе Его любовь, они усомнились в Его способности противостоять злу.

Сравнивая старые книги с современными, больше всего поражаешься полной перемене тона. Создается впечатление, что мы свято верим: никому еще не жилось так трудно, как нам. Неужели мы забыли, что Мартин Лютер и Жан Кальвин жили в те времена, когда не было еще ни радио, ни пенициллина, а средняя продолжительность жизни составляла всего тридцать лет? Что Джон Беньян создал свои величайшие творенья в тюрьме, а Джон Донн — на больничной койке в чумном карантине? Современные писатели — страдальцы? Нет. Они живут в уютных домах, работают в офисах с кондиционером, в их аптечке есть лекарства на все случаи жизни. Почему же они так негодуют на Бога?

Прочитав немало книг обозленных на Бога авторов, я задался вопросом: «А нужна ли новая книга о страдании?» Но после общения со страдающими людьми понял, что нужна.

Как ни странно, множество книг о страданиях совершенно чужды страждущим. Для человека, переживающего тяготы и невзгоды, проблема страданий — это не занимательная богословская задачка. Перед ними страдания предстают как насущный вопрос взаимоотношений.

Многие страдающие люди хотят любить Бога, но глаза им застят слезы, а их сердца переполнены обидой и горечью. Им кажется, что их предали. Как ни грустно это осознавать, но Церковь, вместо того чтобы нести утешение, нередко лишь усугубляет людские муки.

Пятнадцать лет назад я был еще молод и вряд ли имел право браться за решение столь непростого вопроса. Но уже тогда я адресовал книгу «Где Бог, когда я страдаю» именно смятенным и подавленным людям. Отклики читателей многому меня научили, и я решил переписать и расширить свой труд. Новое издание в какой–то мере отражает мой диалог с читателями, оно стало следующим шагом в моем духовном паломничестве.

Я уделил особое внимание разделу «Как справиться с болью», потому что убежден: являть страждущим Его любовь Господь поручил Церкви. Как правило, мы считаем, что на вопрос о страданиях должен отвечать Бог. Но тот же самый вопрос Он задает и нам: «А сами–то вы как отзываетесь на людские страдания?»

При переработке книги я использовал материалы моих статей, опубликованных в журнале «Христианство сегодня», а также брошюры «Помогаем страждущим», выпущенной издательством «Малтнома Пресс». Я благодарю редакцию журнала и издательство за разрешение воспользоваться этими материалами.

Находясь рядом с людьми, которые испытывают сильную боль, я чувствую себя совершенно беспомощным. Беспомощным и виноватым. Я стою и наблюдаю, как лицо человека искажается гримасой боли, слышу вздохи и стоны. При этом я отчетливо понимаю, какая пропасть отделяет меня от страдальца. Я не способен войти в его страдания. Я могу лишь наблюдать за ними со стороны. И какие бы слова я в эту минуту ни произнес, они окажутся жалкими и искусственными — словно реплика из школьного спектакля.

Однажды я получил сигнал о помощи от своих близких друзей — Джона и Клавдии Клэкстонов. Каждому из них было чуть за двадцать. Они не так давно поженились. Я с изумлением увидел, как любовь полностью преобразила Джона: за два года, пока он ухаживал за Клавдией, он из жесткого циника превратился в ярого оптимиста. Теперь все его письма были преисполнены энтузиазма — в основном по поводу начала семейной жизни.

Но вдруг от Джона пришло письмо, которое сильно меня взволновало. Обычно он писал чисто, без помарок. А тут — сплошные перечеркивания. Причину Джон объяснил сам: «Прости, что в письме столько исправлений… Мне очень трудно подобрать нужные слова. Не знаю, как и сказать о нашем несчастье». Брак Клэкстонов натолкнулся на препятствие, которое супругам показалось непреодолимым. У Клавдии диагностировали болезнь Ходжкина — рак лимфоидной ткани. Врачи определили шанс на выживание в пятьдесят процентов.