Филипп Янси - Где Бог, когда я страдаю

Наряду со способностью преодолевать все препятствия на пути к выздоровлению — страх, беспомощность, отсутствие смысла — у христианина есть также множество путей пробудить в себе надежду. Заключительная часть этой книги будет посвящена тому, какими преимуществами обладает христианская вера. Однако было бы неразумным с моей стороны не упомянуть в этой главе, наряду с последней надеждой на воскресение, о надежде на новую землю, где «проблема боли» останется лишь далеким воспоминанием. Христианин верит в то, что каким бы мрачным ни казалось настоящее, впереди его ждет нечто несравненно лучшее. Бруно Беттельгейм, прошедший через гитлеровские лагеря, признает, что такая вера оказывает огромную поддержку: «Уже достоверным фактом стало то, что в концлагерях верующие лучше всех справлялись с испытаниями. Их вера, включая веру в жизнь после смерти, давала им намного больше силы переносить трудности, чем другим».

Джони Эрексон Тада рассказывает о том, как однажды она побывала в больнице для умственно отсталых. Обычно, когда она приезжала в другие клиники и, сидя в инвалидной коляске, выступала перед аудиторией, все слушали ее, затаив дыхание; эти же больные, несмотря на разный возраст, но все с недоразвитым мышлением, не могли сосредоточиться. Когда Джони начала рассказывать им 0 том, каким будет рай, было очевидно, что аудитория уже совсем потеряла интерес к ее рассказу. День был теплый, и Джони почувствовала, что от тако-3 Напряжения она вспотела. Наконец она в отчаянии громко произнесла: «И рай - это место, где у всех вас дет новый разум». Произнеся последнее слово, она почувствовала, что сказала это зря. А что, если это прозвучало слишком жестоко или оскорбительно? Внезапно атмосфера в комнате резко переменилась. Послышались радостные возгласы и громкие аплодисменты.

Джони затронула их самую глубокую надежду. Эти люди более чем кто-либо другой знали, что их разум недоразвит и несовершенен. Но она рассказала им о данном христианам обещании, что есть место, где этого недуга у них не будет место, где произойдет полное исцеление. «Наше же жительство - на небесах, - учит Павел филиппинцев (3:20-21) -откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все».

Мы, западные христиане, со свойственной нам изощренностью, как мне кажется, стесняемся говорить о нашем бессмертии и награде на небесах. Мне очень редко удается услышать проповедь о венце жизни или же венце праведности. Современная культура твердит нам, что реальность - это страдание, а бессмертие и жизнь после смерти - несбыточная мечта.

Однако есть ли у нас какая-либо другая надежда, которую можно было бы дать парализованному или же матери умственно неполноценного ребенка? А можно ли считать надежду на жизнь после смерти и последующее исцеление стоящей надеждой? В качестве ответа на этот вопрос я расскажу вам историю Марты, посещающей центр «Не упусти сегодня». В каком-то плане ее история вкратце описывает все, что я узнал о боли, посещая эту группу в течение года.

При первой же встрече я сразу обратил на Марту внимание. У всех остальных налицо были явные признаки тяжелой болезни — выпадение волос, сильная истощенность, отсутствие какой-либо конечности, непроизвольное дрожание. У Марты же ничего подобного не наблюдалось. ЕЙ было всего двадцать шесть, и выглядела она вполне привлекательно. Я подумал, не навещает ли она кого-то здесь, как я.

Когда настала ее очередь представиться, она сказала, что у нее совсем недавно нашли амиотрофический боковой склероз (АБС). От этого же заболевания год назад умер е отец, а еще двумя годами ранее — ее дядя. АБС очень редко передается по наследству и еще реже встречается у молодых женщин, но, к несчастью, здесь был именно такой случай.

АБС разрушает нервы. Сначала он поражает произвольные движения, как, например, движения рук и ног, кистей и стоп. Затем заболевание атакует непроизвольные движения, а потом — нервные центры, контролирующие дыхание, и человек умирает. У разных людей болезнь протекает по-разному — у кого-то быстрее, у кого-то медленнее. После постановки диагноза родственники Марты прожили еще по два года. Марта знала о болезни все до самых мельчайших деталей.

Первая наша встреча с Мартой состоялась в марте. В апреле Марта приезжала на встречи уже в инвалидной коляске. Ходить она могла с большим трудом, из-за чего была уволена из университетской библиотеки, где работала. В мае Марта потеряла возможность управлять правой рукой, поэтому больше не могла передвигаться на костылях. Физиотерапевт научил ее поднимать вещи с пола с помощью нехитрого изобретения, состоящего из рукоятки от швабры и липкой ленты. К тому времени она уже с трудом могла управлять инвалидной коляской.

В июне Марта потеряла способность двигать обеими руками и едва шевелила пальцами, чтобы управлять новой электрической инвалидной коляской. Ей потребовался круглосуточный уход, для чего пришлось переехать в реабилитационный центр.

Я начал регулярно навещать Марту уже в реабилитационном центре. Я выкатывал ее на прогулки, а иногда привозил на машине на занятия в группе. Тогда я узнал, насколько унизительна для нее эта болезнь. Я узнал о том, что перед тем, как надеть ей обувь, нужно проверить, не согнуты ли пальцы на ногах, чтобы ей не было больно. Узнал, что перед тем, как просунуть ее руку в рукав пид-, надо аккуратно сложить пальцы руки в кулак. Также было следить за тем, чтобы, усаживая ее в машину, случайно не прищемить ей руку. Нелегко усадить 60-килограммовое тело в маленькую машину...

Марте нужно было помогать делать каждое движение - одевать, класть голову на подушку, чистить судно. Когда она плакала, кому-то нужно было вытирать слезы и держать возле носа салфетку. Казалось, тело просто восстало против нее, отказываясь повиноваться ее воле. Иногда мы говорили с ней о смерти и о надежде. Признаюсь честно: когда беседуешь с таким человеком, как Марта, все разговоры о христианской надежде на вечную жизнь, полное исцеление и воскресение превращаются в пустой звук и кажутся совершенно неубедительными и невесомыми, как дым. Ей не нужны были ангельские крылья, а всего лишь: руки, которые бы не болтались, как веревки; рот, из которого бы не текла слюна; легкие, которые бы не перестали вдруг сокращаться. Вынужден признать, что в тот момент вечность, та самая вечность без страха и боли, казалось, не имела никакого отношения к измученной Марте.

Конечно, она думала о Боге, но в ее мыслях не было чувства любви к Нему. Она была полностью против обращения к Богу у смертного одра, настаивая на том, что к Богу она сможет прийти только из чувства любви, а не из чувства страха. А как можно любить Бога, который сделал с ней такое?