Алексей Андреев - Сядьте на пол

В выходные дожди утихомирили детвору, зато пошла рыбалка взрослая. В понедельник мы даже умудрились встать в 6 утра и половить в прекрасном утреннем тумане. А потом начался северный ветер, нагоняющий волны прямо на наш берег. Вначале казалось, что рыбалке конец; но местные рассказали, что именно с ветром приходит к берегу лещ. И точно: в следующие два дня я трижды наблюдал, как пацаны поднимают над водой здоровых рыб... рыбы висят пару секунд, как бы в качестве шоу, а потом лениво дергаются ‑ и обрывают леску вместе со всеми снастями.

Со спиннингом тянул целую неделю, но когда ветреный лещ наконец перестал клевать, добрался и до блёсен. Особенно весело было вытащить первую щуку в четверг, сразу после слов Кати "Ну, наверное, теперь до конца смены рыбы не будет...". Вторую щуку, поменьше, вытащил в пятницу.

Первый опыт с завяливанием лещей оказался неудачным, до них добрались какие‑то жуки. Зато щук запекли в фольге на углях. Очень просто и вкусно.

С рыбой возник ряд неожиданных педагогических вопросов. Вначале немного достали девочки, которые приходили на пирс и давили на жалость окружающих, типа "выпустите бедную рыбку, она же умирает". Я терпеливо объяснял, что мы тут другому учимся. Противоположному. Рыба, которую вы в магазине покупаете ‑ она тоже умерла. Её поймали и убили. Пусть дети увидят и поймут этот процесс, а дальше уже сами сделают выводы о своих отношениях с рыбой.

На второй день Кит со своим приятелем стали выпрашивать у меня одну рыбину с явно хулиганскими намерениями. Как я выяснил из расспросов, они задумали ее разрезать, чтобы "посмотреть внутреннее устройство", а заодно подложить кому‑то её голову. Я конечно отказал, и тут же получил когнитивный диссонанс. Сам ведь только что поощрял ловлю рыбы ради изучения процесса. Разрезать ‑ логичное продолжение исследовательского интереса. Тогда почему я против? В конце концов сослался на паразитов, которые в рыбе.

Но для себя противоречие всё‑таки осталось. Снял его только через три дня. Пойманных щук перед запеканием надо было потрошить ‑ и вот этот процесс я во всей красе показал Киту. С понятным объяснением цели: мы будем эту рыбу готовить и есть, и для этого её действительно надо разрезать. Это происходит со всеми животными, которых ты потом ешь. Вот и погляди, как это делать. Со следующего года будешь ездить в лагеря без меня ‑ вдруг понадобится самому в лесу прокормиться.

‑ Ну ты папа и варвар… ‑ сказал ошеломлённый Кит. ‑ Мне запрещал рыбу резать, а сам ей КИШКИ ВЫПУСТИЛ! Меня сейчас стошнит!

Да, шокирующая процедура, если первый раз видишь. Но с другой стороны, в девять лет пора бы знать. У Евы с этим как‑то проще. Она с самого рождения с мамой на кухне тусуется, всё видела. А этот молодой учёный‑идеалист пропустил ряд базовых знаний.

Семейная пьеса

В этом году ставили много спектаклей: и «Муха‑Цокотуха», и «Груффало», и «Принцесса на горошине», и много ещё всего. А мы с Китом и Евой устроили кукольный спектакль по моему стихотворению «Катя и Таракан». Кукол сделали из пары пластиковых бутылок и проволоки. Больше всего я переживал, выучит ли Ева свой десяток строк ‑ роль Кати. Репетировали всего три раза, она постоянно сбивалась.

В итоге всё прошло отлично. Но самое интересное случилось на следующее утро. Ева разбудила меня около восьми, села рядом на кровати… и прочла наизусть полный текст нашей пьесы ‑ в пять раз больше собственной роли. Неплохо для четырёх лет.

КАТЯ И ТАРАКАН

На юге столицы, не далее МКАДа,

жила как царица девочка Катя.

Но в царстве у Кати нашелся изъян:

в квартире у Кати стал жить Таракан!

Он прятался под батареями

от Катиной артиллерии.

Катюша стреляла в ползучего гада

из‑под одеяла французской помадой,

китайской заколкой, и туфлей для вальса,

и книжками с полки... Но враг не сдавался!

А мама ей после этого

весь мусор убрать посоветовала.

Вначале совет помогал, как ни странно:

когда грязи нет ‑ не видать Таракана.

Но стоит немножко забыть про порядок,

всего лишь две крошки ‑ а он уже рядом!

И тянет свой мерзкий усик!

Того и гляди, укусит!

И Катя решила поставить капкан.

«Попался, паршивый бандит‑Таракан!

Не сможешь ты, зверь, всё печенье забрать!

Не нужно теперь каждый день убирать!

Пусть грязь на столе и в стакане ‑

зато Таракан в капкане!»

Но что это лезет как пятна у тигра?

Противная плесень покрыла квартиру!

Друзья перестали ходить в гости к Кате,

и мама не дарит ей новое платье...

Ужасно, ужасно невесело

сидеть одной среди плесени!

И Катя открыла тогда свой капкан,

сказала «Мой милый, прости, Таракан!

Ты мне помогал наводить чистоту,

ты мусор искал, был всегда на посту!

Давай же с тобою вместе мы

поборемся против плесени!»

Но ей отвечал Таракан в огорченьи:

"Меня уличали в краже печенья!

А я ведь не кошка, чтоб есть без предела,

нужна мне лишь крошка ‑ а ты пожалела!

Так лучше я сгину на МКАДе,

чем жить у жадины Кати!"

Наш мини‑роман мог сложиться иначе,

но был Таракан из семьи Кукараччи,

он был благороден, фактически ‑ принц,

а принц по природе прощает девиц!

Он вышел из заточенья

и принял от Кати печенье.

И мусор они убирали на пару.

А в теплые дни шли гулять по бульвару.

Вы встретить их можете августом жарким

у будки с мороженым в зоопарке

и вместе глазеть у вольеров

на змей и милиционеров!

Песни детства

В прошлом году мы только шутили, что вот‑вот начнём петь детям "Гражданскую оборону". А в этот раз практически с неё и начали. Процесс обычно медленнее идёт: начинается с каких‑нибудь общепонятных лирическо‑бардовских. Такое вежливое ни‑о‑чём. Но потом начинает вскрываться коллективное подсознательное, золотые наши аудио‑ключики: "Кино", "Алиса", "Наутилус", "Крематорий"... И здесь возникает некое смущение: чего это мы детям поём?

Но в этом году на первой же посиделке без смущения прошли эту стадию сразу и пошли дальше, где ГО и Янка. "Уже пели Ноль?" ‑ спрашивает кто‑то из вновь прибывших, и ему отвечают: "Да, уже было". Ближе к концу смены добрались до Высоцкого и прочего русского языка, которым русский рок не блещет. Но без "роковой" стадии в эту часть памяти просто не добраться. И стесняться перед детьми тут нечего. Это музыка нашей молодости, это наш звоночек собаки Павлова.

Однако интересно, что такое отношение к песням находится в сильном контрасте со спектаклями. Спектакли‑то в основном по детской классике делали. Наша «Катя и Таракан» оказалась самой модерновой пьесой.

Почему так? Наверное, потому, что песня – это лишь отдельное настроение, выплеск эмоций без плана и целей. Настроения могут говорить на любом новоязе. И не только могут, а должны: для массового выплеска эмоций очень важна новизна названий, поскольку сам процесс выплеска банален и всегда одинаков, а человеку нужно рациональное объяснение своей причастности к одной конкретной тусовке, школе, поколению. Тут и работает общее кодовое слово, общий припев, название группы.