User - i cf85044c3a33e6c4

данных до всех номеров кредитных карточек. И финансирует проект… правительство США. —

У меня округляются глаза, смотрю на Картера, на несколько мгновений мы встречаемся

глазами, но он до крайности невозмутим, и мне ничего не остается, кроме как отвернуться. —

Тестовый штат — Калифорния.

— Нас поддерживает… правительство США? — хрипло переспрашиваю я.

— Мы получаем доступ к банковским картам и данным страховых компаний. Разумеется,

имеет место госфинансирование… Итак, поскольку нам нужен круглосуточный доступ к

хранилищам данных по семь дней в неделю, то все должно быть сделано по высшему разряду.

Понадобятся все ресурсы.

— Это безумие, Картер. Это нарушение прав граждан! — Я просто не могу угомониться.

— И не наша забота. Если США хочет пасти своих жителей как отару овец, на здоровье.

Мне все равно. Тебе нет?

— Я гражданка США! — возмущаюсь я. Картер на меня задумчиво смотрит.

— Но ты там больше не живешь, какое тебе дело?

— Нельзя перерасти место, где ты родился, — бормочу я тихо и гневно скрещиваю руки на

груди. Мне что, одной обидно за конституционные права американцев? — Ты продолжай, я

молчу.

— Это ты продолжай. Вот образец чипа, передатчик, там суперкомпьютер, и, наконец,

Джоанна Конелл. А я ушел.

И не шутит — правда встает и уходит. Над столом повисает недоуменная тишина. И все

смотрят на меня. А? Что? Я вообще не при чем!

— Эм… кхм… Думаю, что у каждого из вас не меньше полусотни вопросов. Давайте

начнем с них. Напишем список и отдадим его Картеру, пусть отвечает. Лично мне информации

мало. И предлагаю сразу разбиться на команды и познакомиться. Сегодня решим, кто за какую

часть проекта отвечает. Все быстренько пересели по специализациям.

— Вы раньше уже руководили проектами? — спрашивает один крайне серьезный тип.

Думаю, он и есть Немаляев.

— Н-нет, но…

— О чем только профессор думал, — бормочет этот зануда, но я-то слышу. И все слышат.

И усмехаются. Вот как, значит. Ну ничего, вы у меня еще будете молить о пощаде!

Однако, едкие комментарии не мешают людям подчиниться и начать формировать группы.

Хоть с этим спорить не стали — уже облегчение. Картер, конечно, подложил мне свинью! Одно

дело учить детишек, и совсем другое — дирижировать толпой взрослых дяденек. И этот

Немаляев… стоим нам начать разговор, как тут же назревают споры и конфликты. Кажется, он

вознамерился сжить меня со свету не отходя от кассы! Спустя два часа делаем кофе-брейк. И

все они как-то так сгруппировались, и посматривают на меня презрительно-снисходительно.

Посмеиваются. Обсуждают. Думают, что я сдамся и попрошу взять кого-то другого на

должность лидера… Да фигушки! Не на ту напали! Я это проходила еще будучи подружкой

ректора, а уж если вспомнить, что за мной стоит железобетонно уверенный в своей правоте

Картер... да ваши дела — труба, ребятки!

«Советую быть с ними с**кой, ничто другое не работает!»

Улыбаюсь. Может быть, Шон имел в виду вовсе не студентов?

Под конец дня у меня список вопросов длиной в летопись Средневековья. Да Картер скорее

вышлет нас всех из Сиднея, чем станет на это отвечать. Беру ручку и… вычеркиваю. Один,

второй, третий… прямо на глазах у Бабочек. Все в шоке. Ты что делаешь, идиотка?! Мы же

столько времени составляли список.

— На это я могу ответить сама, а с этим по ходу разберемся, это спросим позже… —

бормочу я.

Ну вот, чудесно. Теперь у меня на руках всего-то пятьдесят два вопроса. В конференц-зале

тишина такая, что, чувствуется, пора бежать, да побыстрее! Ну я и сбегаю.

— Все свободны! — радостно объявляю я. — С первым рабочим днем и приятно

познакомиться. Завтра ради сплочения коллектива принесу лучший Сиднейский тортик.

Я не могла их не поддеть, о нет, это была бы не я! Но состояние окружающих не меняется.

Они все еще напоминают разъяренных быков. Выскакиваю в коридор, противно хихикаю. К

Картеру захожу без стука.

— Список вопросов, — торжественно сообщаю я и сажусь напротив. Не возражает, просто

заинтересованно смотрит. Знак хороший. — И… у меня есть большая просьба. Ты не мог бы

ответы написать от руки? Поверь, это в твоих же интересах.

— Уже подрались? — понимающе спрашивает он. — Старая песня.

— Почти. Пиши давай.

— О нет, Джо, это в ТВОИХ интересах. Значит, у меня резонный вопрос. Что мне за это

будет?

Мне сразу раздеваться, или сначала он все-таки напишет, чтобы точно до условно главного

добраться?

— А что ты хочешь? — спрашиваю я, старательно отгоняя неприличные мысли.

— Хочу показать тебе истинный Сидней.

— Это и есть твоя плата? — Где-то здесь должна быть подлянка. И где? Надеюсь, он не

вознамерился сбросить меня с колеса обозрения…

— Да, это и есть моя плата.

— А без физического вреда?

— Издеваешься? — мрачно спрашивает он.

— Ну, хорошо. Я согласна. Пиши.

Он хмыкает, я догадываюсь, что это будет вовсе не так приятно, как бы мне хотелось. Но я

вынуждена рисковать! Надо же поставить мерзавцев на место. Заодно с Шоном под ручку

прогуляюсь. Сердце так сладко замирает… Он пишет очень сосредоточенно, а я цепляюсь

пальцами за подлокотники и изучаю то, как свет бликует на его волосах. Может, еще не поздно

изменить условия соглашения? Может, все-таки лучше раздеться? Если я с ним пересплю,

нигде ведь не высветится то, что влюбилась… спать мне с ним всегда нравилось… Господи, о

чем я думаю?! У меня слишком давно не было отношений, однозначно.

На следующий день Бабочки являются к нам все такие веселые. Карина даже не скрывает,

что они в честь начала проекта собирались, чтобы отметить счастливое воссоединение (Шона

тоже не позвали, долой не одного, а сразу двоих узурпаторов). Ну я с видом триумфатора хлоп

ей под нос листочки с каракулями Картера. Сдается мне, я подписалась на что-то совсем уж

зверское, так как если обычно его почерк хоть капельку читабелен, то на этот раз Шон

расстарался. Думаю, он здорово вдохновился моей маленькой сладкой местью, потому что

терпеливо сидел в офисе аж три часа, и в деталях расписывал ответ на каждый вопрос. Ни разу

не пикнул!

Народ на листы сначала набрасывается, а потом… потом конференц-зал содрогается от

хохота Карины. Она падает на стол и обхватывает голову руками и дрожит. Остальные все еще

недоумевают. Для большинства из собравшихся английский язык не родной, но, признаться,

даже я, урожденная американка, считаю, что письмена пещерных людей больше напоминают

знакомые буквы, чем каракули Картера!

— Черт, что за… — говорит Немаляев. — Это что?

— Это ответы.

— А они точно на английском?