Джед МакКенна - Во сне: теория заговора

— Следующий принцип, второй, гласит, что чудеса не имеют значения.

— Чудо это неудачно выбранное слово.

— Какое слово правильное? Воплощение?

— Нет, оно все еще отражает детский взгляд на вещи. Поток, интеграция, настройка, со-творение, в таком роде. Это естественный побочный продукт настройки. Приведи себя в порядок, и эти штуки сами устроятся.

— Может, вам стоит изобрести слово, — предлагает она.

— Мне на ум не приходит идея, а не слово. Это не то, что можно выделить, не потеряв его: все равно что ловить солнечный свет ладонями. Интегрированное состояние, как подсказывает само его название, не состоит из частей. Чудо это не подпрограмма какой-то большей программы, как может показаться с отделенной точки зрения, и оно не упаковано фабричным способом. Человек — это снящийся персонаж во вселенной сновидения, но эти два — я и окружающее — на самом деле одно.

— Звучит очень мистически.

— Надо полагать.

— Можете вы пользоваться словом чудо, просто ради удобства?

— Умеренно неохотно, — ворчу я. — Я бы предпочел со-творение.

— Принято к сведению. Итак, имеют ли значение чудеса?

— Нет, — говорю я, — ни сами по себе, ни их последствия. Попросту вещи так работают.

— Что насчет Иисуса, гуляющего по воде, или превращения воды в вино и прочего?

— Да, или волшебных бобов Джека, или удлиняющегося носа Пиноккио.

Она делает пометки.

— Библия в качестве свидетельства не принимается, полагаю.

— Полагаю, что нет.

— Так, — говорит она, — номер три. Чудеса происходят из любви. Любовь есть источник…

— Нет, извини, мы не можем так перегибать палку. Нам пришлось бы дать новое определение любви, чтобы она подошла. В этом нет ни необходимости, ни интереса, слишком много сил надо потратить, и все понапрасну. «Курс чудес» переиначивает предмет, чтобы он подошел для его собственной структуры, но любовь прекрасно обойдется без этого. Следующий.

— Так это неправильно? — спрашивает она.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говоришь, что «Курс» ошибается?

— Не столько ошибается, сколько искажает. Почему, как ты думаешь?

— Ну, мне кажется, я думаю… Я не знаю.

— Он написан с и для отделенной точки зрения. «Курс» — это не что-то вроде мудрости или истины, это просто современный христианский ремикс, но нельзя смешивать бессмыслицу со смыслом. Если цифры не сходятся, им не делают массаж, их стирают с доски и начинают заново.

— Но что насчет молитвы и всего этого?

— Я, конечно, могу увидеть, где тут религиозные системы хотят предъявить права на процесс со-творения, трактовать его как Божью силу или милость, объявить его своей собственностью и использовать для поддержания своих верований, но религиозный элемент уводит нас в неверном направлении и служит только усилению незрелого понимания. Нет необходимости обряжать со-творение в религиозные одежки: это предполагает, что тут возможно оценочное суждение или фактор ценности, а это не так. Нечестивец воплощает желания так же, как праведный, а возможно даже лучше, поскольку более страстные эмоции сильнее.

— Правда? Звучит как-то неправильно.

— Неправильно или несправедливо?

— Не знаю, и то и другое, полагаю.

— Закрой глаза.

— Хорошо.

— Представь себе счастливых, добродушных людей.

— Хорошо.

— Что они делают?

— Ничего, — говорит она. — Просто сидят.

— Хочешь снять о них кино?

— Не могу, — отвечает она, — тут ничего не происходит.

— Точно. Они довольны. Ими не движет желание изменить, улучшить или создать что-нибудь. Без неудовлетворенности нет драмы или конфликта. Режиссер кричит: «Мотор!», — и ничего не происходит. Если хочешь сделать их интересными, разбомби их счастье, подними их и подвигай, как поступил Бог с Кеном и Барби. Потом несфокусированную эмоциональную энергию можно на чем-нибудь сфокусировать и начнется история. Создатели и разрушители безумны наполовину или более того, и именно это безумие подпитывает перемены и воплощает реальность. Я знаю, что я совершенно безумен.

Пока она записывает, стоит тишина.

— Я не думаю, что в «Курсе» говорится о чем-нибудь подобном, — говорит она.

— И не может. Это книга для людей с невыразительными эмоциями, порождающими невыразительные результаты. Молитва — это процесс эмоционально подкрепленного желания, и если он не работает, что-то не так либо с процессом, либо с его восприятием.

Я помолчал, размышляя над точкой зрения Мэгги.

— Полагаю, ты считала этот текст более веским в смысле духовности, — говорю я.

— Не знаю, — отзывается она. — Я думала,он будет проще.

— Он и есть проще, в этом все дело. Он замусорен немалым количеством ложных знаний, но если достать его из грязи, он будет прост, как солнечный свет. Можем не продолжать, если не хочешь.

— Хочу продолжить.

— Я тоже. Пусть этот текст не безошибочен, но это не значит, что у него нет достоинств. Все ценное нужно подслащивать, чтобы оно выжило и благоденствовало на духовном базаре, так что нам остается только очистить его от внешней кожуры, чтобы заглянуть глубже и обнаружить, что «Курс», собственно говоря, не так уж плох. Не могу придумать ничего лучше, что бы ты могла принести с собой.

— Ого, — говорит она радостно, — ура.

4, 5 — Духовный смысл

— Четыре: чудеса означают жизнь. Бог есть дающий…

— Следующий.

— Погодите, — говорит она, — здесь говорится, что голос Бога направит тебя, тебе будет сообщено все, что нужно знать.

— Ладно, я понимаю, что это значит. Маскировать такой простой процесс в сказочных западнях — только воду мутить, но общая идея верная. Проснувшись в царстве сновидений, ты узнаешь новые способы знания, понимания и прокладывания курса. Называть это голосом Бога — лишь укреплять отделенную перспективу, тем более что вещь, к которой ты пытаешься пробиться, является более обширным измерением самого тебя. Вселенная — это ум, и ты ум, так что любое различие между этими двумя с необходимостью является искусственным.

— Голос Бога на самом деле не голос?

— Нет это чувство, духовное чувство: верно-знание, верно-действие, такого рода вещи.

— Интуиция?

— Разумеется, внутренний голос. Когда все сонастроено, нет энергетической статики и внутренний голос может звучать ясно. Как только духовное чувство пробудилось, старые способы забываются, и люди, которые действуют по-старому, кажутся инвалидами.

— Как я?

— И да и нет. Ты хороший пример человека, который собран и сосредоточен. На шкале недоосознанности, я бы поместил тебя довольно высоко, ближе к осознанности, и, возможно, это фактор твоего собственного саморазвития и влияния твоей матери. Ты делаешь в точности то, что тебе следует делать. Ты играешь на игровой площадке, ходишь в школу, живешь в городе, поддерживаешь отношения, учишься снимать кино. У тебя ясное чувство идентичности и направления. Знаю, мои слова звучат так, будто пробуждение — это хорошо, а непробужденность плохо, но это не так. Мне бы понравилось быть в твоем положении. Не зацикливайся на оценочных суждениях, просто делай, что пожелаешь, и пусть все случается. Как говорят телемиты: «Твори свою волю, таков да будет весь закон».