Лейтон Миа - Герой

— О Боже, — произношу я, смеясь и указывая на нас. — Мы никогда не сможем начать всё с начала.

— Я имею в виду только то, что сейчас секс не поможет.

— Боже, — произношу я, прикрывая лицо. — Просто остановись. Ты всё только усугубляешь.

— Поговори со мной. Скажи мне, что может быть хуже.

Я смотрю поверх рук и, прежде чем могу остановить себя, снова сажусь к нему на колени, сжимая его эрекцию через ткань.

— Ты пережила многое, — произносит он. — Тебе нужно выговориться.

— Мне нужен ты, — отвечаю я, целуя его в щеку. Оттягиваю в сторону свои трусики и скольжу по его длине. — Давай же, Кельвин, — я дразню его, а руками скольжу в его волосы. — Знаю, что ты хочешь этого.

Он громко сглатывает, и я не двигаюсь. Моё дыхание щекочет его щёку, пальцы сжимают его пряди, бёдра подрагивают над ним. Грудь Кельвина опадает вниз с каждым выдохом, но мы оба остаёмся неподвижными.

— Посмотри на меня, — просит он.

Хочу это сделать, но ни в коем случаем не дам ему возможности насладиться моей болью. Знаю, что в этот волнующий момент на моём лице отражаются замешательство, боль и неприкрытое ничем желание.

— Я монстр, — шепчет он, посылая волну дрожи по моему позвоночнику. — Но отдаю тебе контроль. Больше не хочу у тебя ничего забирать.

— Нет, хочешь, — отвечаю я. — Это всё, что ты знаешь. Возьми его, Кельвин.

Он качает головой.

Я собираю всю силу воли, которую только могу, и наклоняюсь к нему настолько близко, чтобы моё горячее желание опалило его ухо:

— Трахни меня, как маленькую шлюху, которой я и являюсь. Сделай это жёстко. Я знаю, что именно ты хочешь: преподать мне урок. Докажи, что ты владеешь мной, покажи все способы, которыми я тебе принадлежу.

Кельвин выбивает из-под нас стул, и мы оба оказываемся на полу. Я падаю на бок, но он хватает меня за бёдра и тянет назад. Царапаюсь ногтями, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и встаю на колени. Его пальцы раскрывают меня, подготавливая для него. Он проталкивает головку внутрь, открывая меня ещё шире и дразня так, что от этих ощущений я впиваюсь ногтями в пол.

— Так ты этого хочешь? — спрашивает он, насмехаясь надо мной между короткими толчками. — Чтобы тебя трахнули как сучку?

— Да, — стону я.

— Чего ты ещё хочешь?

— Сделай меня снова настоящей, — произношу я. — Заставь меня почувствовать это.

Он слегка шлёпает меня по заднице.

— Сильнее, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.

Он рукой впивается в изгиб на талии и тянет меня назад, полностью заполняя меня.

— В моих снах твоя киска была мокрой от слюны, и я трахал тебя кулаком, а твои губы были опухшими и красными от того, что ты сосала мой член? — он лениво входит в меня, словно пробует впервые. — Ты бы позволила мне делать все эти вещи с собой?

— Да, — отвечаю я. — У тебя может быть всё. Это то, кто мы. Ты — враг, Господин. Я — твоя раба, — мои слова достигают желаемого эффекта, потому что его бёдра начинают быстрее вколачиваться в меня, а член становится более скользким и необузданным с каждым следующим ударом. — Именно так и должно быть, — стону я. — Я заслуживаю этого.

Его ладонь обжигает мою задницу ещё одним собственническим шлепком. Я с трудом дышу от боли из-за каждых следующих ударов, которые словно проходят через меня. Толкаюсь назад на него и вытягиваю руки перед собой, пытаясь взять его как можно глубже и умоляя своим телом о большем. Он отвечает мне, наматывая мои волосы на кулак и дёргая за них ритмично толчкам.

— Скажи мне, что ты всегда будешь моей.

— Всегда, — я громко выкрикиваю свою ложь.

Его тело накрывает моё, прижимая. Он удерживает мои плечи, вколачиваясь всё сильнее с каждым движением бёдер.

— Лизни пол, — произносит он. Мой язык касается половицы, а его пальцы впиваются в мою кожу. — Я так сильно хочу наполнить тебя, воробушек. Кончи для меня, чтобы я тоже мог закончить.

Вздёргиваю попку вверх, подчиняясь его возбуждённому требованию, и он имеет меня так, что я содрогаюсь и превращаюсь в дрожащие и гудящие электрические потоки. Кельвин стонет надо мной. Его тепло вырывается и проходит сквозь меня, клеймя изнутри и впитываясь в мои внутренности.

Обе его руки отпускают мои плечи, поэтому он возвышается над моим телом. Медленно толкается, смягчаясь во влажности своей спермы и моих соков.

— Кейтлин…

Я качаю головой, лёжа на полу. Глаза закрыты, а пальцы впиваются в ладони.

— Это то, чего я хотела.

Он выходит из меня, и я переворачиваюсь на спину. Пояс его пижамных штанов спущен на бёдра. Я уже начинаю чувствовать последствия потери контроля. Губа и щека пульсируют, плечи онемели, грудь чувствительна.

Я знаю, что он наблюдает за мной, поэтому встаю на ноги, но не могу заставить себя посмотреть на него. Тяну вниз край своего халата и произношу:

— Думаю, мне просто… Нужно побыть в одиночестве.

До того, как он успевает ответить, я поднимаюсь наверх по ступенькам в свою темницу из подушек.

ГЛАВА 49.

Кельвин.

Только щелчок двери спальни Кейтлин отрывает меня от места на полу, где она только что лежала. Ярость поднимается во мне из-за того, что я позволил ей подвести меня к краю. Я хотел быть лучше. Но я до сих пор являюсь её персональным источником страха, создателем демонов внутри неё и тенью, блокирующей любой свет. Потеря мной контроля подтверждает то, что я не могу быть ничем другим для неё. Люблю ли я её? Не знаю, как ещё назвать чувство, которое сбивает меня с толку.

Раньше, чем приходит осознание от происходящего, с горящим лицом я пробиваю стену кулаком и переворачиваю стол. Еда, бокалы и тарелки с грохотом летят на пол. Нахер всё это. Нахер моих родителей за то, что дали мне такую жизнь. Нахер Кейтлин за то, что не смогла защитить себя от меня. Нахер меня за то, что не могу стать достаточно хорошим.

***

Нервозность для меня в новинку. По истечении нескольких минут, на протяжении которых я просто смотрел на дверь комнаты Кейтлин, глубоко вдыхаю и дважды стучу. Она заставляет ждать.

— Входи, — отвечает она.

Комната залита оранжевым дневным светом. Кейтлин в кровати под одеялом, свернулась калачиком на боку. Её тяжёлые веки и покрасневшие глаза говорят мне о том, что она спала. Кейтлин смотрит на меня с ожидаемым выражением лица, поэтому я откашливаюсь и закрываю за собой дверь.

— Ты здесь уже давно, — произношу я, осторожно садясь на край кровати. — Решил прийти и проверить.

Она пожимает плечами:

— Я думала.

— Всё это время?

— Ещё я вздремнула по-кошачьи.

— Вздремнула по-кошачьи? — повторяю я.

Она приподнимает брови и улыбается:

— Никогда не слышал про сон по-кошачьи? — я качаю головой. — Это как обычный, только короче.

— Ясно. Сон для киски.