Джетти Вудрафф - Покорная

Пэкстон надел на меня похожее на памперс устройство и потянул цепочку, вставляя ее мне между ягодиц. Я застонала, почувствовав прикосновение прохладного металла к анусу, и снова качнулась навстречу ему.

- Тебя это не волнует, да? - спросил он, фыркнув. Он коснулся меня еще несколько раз, скользя пальцами внутрь, уделяя особое внимание опухшему клитору и проводя большим пальцем по заднему входу, не забыв ни про одну чувственную часть моего тела. Наши взгляды встретились, пока он творил чудеса, вытягивая оргазм из моего тела.

Почти.

Черт подери!

Передняя часть приспособления была надета на свое место и закреплена. Оно не сильно плотно прилегало, и я была уверенна, что мои пальцы пролезут сверху. Пошло оно все, я сделаю это. Умру, но кончу. Сейчас же!

Пэкстон грубо поцеловал меня в губы, работая языком у меня во рту.

- Крепких снов, любовь моя.

Я подождала, пока дверь закроется, прежде чем предпринять попытку. Пальцы идеально проходили. Это не было проблемой. Но дурацкая штуковина была сделана с неким углублением, которое защищало от любых прикосновений к чему-то важному. Чему-то, что безумно пульсировало. В том числе и от меня.

Я ненавидела его. Ненавидела Пэкстона Пирса, и хоть убейте, я не понимала, что заставило меня выйти замуж за такого человека. Он был злом. Я не спала. Даже не отдыхала. Я боролась с щипающим ощущением вокруг моего клитора и танцевала бедрами, изо всех сил добиваясь хотя бы малейшего трения. Не получалось, как бы я ни двигалась. Ничто не могло коснуться меня там. Даже я сама. Сукин сын.

Оставленный на прикроватном столике телефон завладел моим вниманием. Я прочла все сообщения, пытаясь вспомнить хоть что-то. Большинство из них были от Пэкстона. Девяносто пять процентов. Несколько от Кэндес, на тему какого-то телевизионного шоу, и какая-то ссылка. Я нажала на нее, но она не работала.

Ко времени, когда мое тело и разум достаточно расслабились для сна, я уже слышала девочек. По крайней мере, мне так казалось. Они уже проснулись? Который был час? Еще несколько раз я выныривала из дремоты в сознание, прежде чем поддаться коматозному состоянию.

~~~~

- Смотри под ноги. Не отставай от Изабеллы.

- Мне страшно. Я не хочу лезть выше, - произнесла Иззи надо мной. Мы были высоко. Очень высоко.

- Я сразу за вами. Вы не упадете. Мы почти добрались, - подбадривала мама. Я тоже не хотела лезть выше. Даже в шесть лет я понимала, что это не безопасно. Какая мать разрешит своим маленьким дочерям залезть на билборд возле шоссе? Моя мать. Вот кто. Билборд находился прямо над трассой, ведущей к аэропорту. Не знаю, в каком мы были штате, но он был большим. Огромные самолеты летали над нашими головами.

Лишь добравшись до вершины, мы ощутили высоту. Планка была метра полтора шириной, и страх упасть затмевал красоту открывающегося вида. Мама скинула рюкзак с плеч и села под огромной рекламой за нашими спинами - «Заправка и мотель за следующим поворотом». Расстелив тонкое покрывало из рюкзака, она прижала нас к себе. По близняшке с каждой стороны. На Иззи была такая же красная маечка, как и на мне, с такими же белыми шортами в клубничках. Мы все разулись и принялись ждать следующий взлет.

- Так много людей. Все отправляются в разные места. Куда, думаете, они летят, Клайды? - спросила мама далеким тоном, доставая хлеб и арахисовое масло. Снова. Это же будет и нашим завтраком. Ну, возможно еще мед, если он остался.

- Может, в Мэн. Я хочу поехать в Мэн, - огласила я.

- Я хочу поехать в Мэн с Гэбби на поезде. Некоторые люди спят в поездах.

Мама передала мне бутерброд, странно посмотрев на меня.

- А что в Мэне?

Я откусила бутерброд и ответила с полным ртом:

- Я тебе покажу, - пробормотала я, доставая сложенный лист бумаги из заднего кармана. Я его вырвала из журнала, когда мы ждали, пока какой-то мужчина починит нашу машину в гараже. Вот, почему мы должны были снова есть арахисовое масло. Мама сказала, что нам пришлось потратить все деньги на новый стартер.

Мама взяла неаккуратно сложенный лист и раскрыла.

- Национальный парк Акадия?

- Ага. Посмотри. Там есть скалы, на которые мы с Иззи сможем взобраться.

- Один из самых высоких приливов в Соединенных Штатах, - прочитала она.

- Да, переверни. Видишь, прилив совсем у скал, - объяснила я, указывая маленьким пальчиком на те же скалы.

- Хорошо, поедем в Мэн. Держи, запиши это, Иззи.

- Нет. Я запишу это, потому что Иззи хочет увидеть поезд. Она может написать о нем, - пожаловалась я.

- Точно. Правильно подмечено, - согласилась мама, улыбаясь. Ее палец игриво стучал по виску. Наклонившись, она укусила собственный бутерброд, протягивая Иззи начатую бутылку воды. Я написала свою идею в наш синий блокнот и передала его Иззи.

- Воу! - внезапно воскликнула Иззи, когда шум становился все громче и громче. Самолет был достаточно близок, чтобы прочесть надпись. Он пролетел над нами с молниеносной скоростью. Я всегда думала, что самолеты летали медленно. Всегда казалось, что они едва движутся в небе. Ну, по крайней мере, до той ночи. Самолеты были быстрыми. Молниеносно быстрыми.

- Пожелайте им удачи, - крикнула мама, размахивая рукой. - Пока, веселого и безопасного путешествия.

Мы с Иззи сделали то же самое, выкрикивая прощания и размахивая в воздухе бутербродами. Мы были так близко. Гигантский самолет появился прямо над нашими головами и исчез, оставляя нам порыв ветра и изумление. Мгновение, которое я никогда не забуду.

Никогда не ощущала себя в большей безопасности. Пятнадцать метров над землей. Но я чувствовала безопасность. Мама все говорила о следующих наших пунктах назначения, прерываясь на взлеты и посадки. Мы с Иззи по очереди рассказывали бессмысленные шутки, пели песни и считали звезды, слушая маму, рассказывающую о вещах, которых я не понимала. О вселенной и случайностях. Что мы всегда должны быть счастливыми. Добрыми ко всем, кого встречаем, и всегда прислушиваться к инстинктам.

Нормальных девочек в шесть лет учили выполнять работу по дому и нести ответственность. Нас с Иззи учили, что ответы приходят изнутри. Не из учебников. Не от учителей или докторов. Ответы всегда приходили изнутри. Мы с Иззи всегда соглашались. Обе лгали, что понимаем. Но это было не так. Никто из нас не понимал. Было похоже на то, что она нас готовила. Словно она знала. Хотела, чтобы мы были счастливы, не избалованы. Она ненавидела барахло, и поэтому у нас его никогда не было.

Даже дома.

- Прислушивайтесь к этому голосу. Первому инстинкту. Он всегда прав, девочки. Слышите? - твердила мама серьезным тоном, сжимая наши руки. Она часто проповедовала нам о звездах, глядя в никуда. Мы провели весь вечер на вершине мира, слушая безумные разговоры нашей счастливой матери и наблюдая за самолетами.