Alex Marukov - Unknown

Музыка останавливается, и тишина опускается на городскую площадь, потому что все оборачиваются, чтобы поглазеть на нас.

Я падаю на колени и судорожно подбираю протезы, запихивая их в рот, не потрудившись вытереть грязь. Дед был прав, это было слишком рискованно! О чем я только думал? Патрик прищуривается своими голубыми глазами, смотря на меня. Кэтрин протискивается мимо него и садится рядом со мной, не заботясь, что ее желтое, шелковое платье становится грязным.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

Я не могу посмотреть на нее. Я не могу, не могу смотреть, так как страх и унижение прожигают меня подобно кипятку, который разрушил мою плоть.

— У многих есть зубные протезы, Эдмунд, — говорит она ласково. — Тоже мне невидаль.

Эрик садится на корточки рядом с ней.

— Да, в этом нет ничего страшного. Мой дядя в нашем возрасте потерял все свои передние зубы. Правда, ему в этом помогла лошадь, которая лягнула его в лицо…

Они еще не сложили два плюс два, но я не могу подавить панику, которая поднимается во мне. Это только вопрос времени, прежде чем они начнут удивляться, почему мальчик моего возраста нуждается в поддельных зубах. Тень ложится на нас, и я поднимаю голову, чтобы увидеть моего деда, вместе с Лэнгдонами.

— Кэтрин Элизабет Лэнгдон, ты губишь свое новое платье! — говорит миссис Лэнгдон.

Кэтрин закатывает глаза, поднимаясь на ноги. Дедушка помогает встать мне.

— Возможно, тебе стоит пойти домой? — говорит он. Его голос напряжен. Испуган.

Мистер Лэнгдон смотрит на своего сына.

— Патрик, попроси прощения у Эдмунда.

Ненависть кипит в голубых глазах Патрика.

— Сожалею, что ты такой урод.

— Патрик! — восклицает мистер Лэнгдон.

Мое сердце вдруг свело судорогой, и я вскрикиваю, прижимая ладонь к груди моей.

— Ах!

— Эдмунд, в чем дело? — спрашивает Кэтрин, положив свою руку на мою.

Я инстинктивно, по какой-то причине поднимаю голову, обращая свой взгляд на Пограничную Стену. Я всматриваюсь в темноту, ища что-то… Я понятия не имею что. Что-то проблескивает серебром на крышах.

— Все в порядке? — спрашивает Кэтрин.

Еще один проблеск серебряного промелькнул между двумя зданиями. На этот раз мне хорошо видно.

— Ревун! — кричу я.

Городская площадь взрывается криками и хаосом, когда Люпин спрыгивает с крыши на площадь, и его длинный, дымчато-серый пиджак развивается позади него. Прохладный ночной ветерок треплет белоснежные волосы, которые украшены перьями и костями. Я знаю, кто он, основываясь на описаниях деда: Аларик Бэйн, вожак стаи Люпинов.

За ним, еще несколько Люпинов спрыгивают с крыши и окружают площадь, перекрывая пути побега. Другие остались на стене, их лица были скрыты тенями. Семьи в ужасе сжимаются вместе, понимая, что они в ловушке. Один из Ревунов — злобный на вид человек с пятнисто-серой гривой и с татуировкой в виде полумесяца на шее — стоит ближе всего к нам. Кэтрин всхлипывает и цепляется за Эрика, а мистер Лэнгдон принимает защитную стойку, закрывая жену. Краем глаза, я замечаю Патрика достающего кинжал из-за пояса. Харриет и Дрю делают то же самое.

Один из Ревунов — обычная на вид девочка-подросток с короткими волосами и обветренными щеками — медленно приближается к деревянному кресту. У нее подобные меху, белые волосы, как и у девушки на кресте. Учитывая то, как она смотрит на девушку, я задаюсь вопросом, не сестры ли они.

— Мы не хотим драться, — говорит Аларик моему деду, что мне кажется странным, поскольку мистер Лэнгдон является главным. — Я просто хочу забрать тело моей дочери.

— Вы посягаете на территорию Гильдии, Аларик, — говорит дед. — Вам придется ее покинуть.

— Только с моей сестрой, — отвечает девушка-Люпин.

— Ульрика, замолкни, — огрызается Аларик.

Рот девушки сразу же сжимается, но ее глаза похожи на кремень.

— Ты похитил наших четверых человек и не вернул нам их тела, — говорит мистер Лэнгдон. — Возможно, это будет предупреждение...

— Я повторюсь снова, пожалуйста, уйдите, — прерывает его дед, и мистер Лэнгдон бросает на него холодный взгляд, его щеки вспыхивают.

— Не уйдем, пока мы не получим то, за чем пришли, — Аларик подходит к деревянному кресту и используя свои острые, как бритва когти, разрывает веревки, связанные вокруг рук его дочери. Ее тело оседает на его плечо. Ульрика сжимает свои челюсти, заметно сдерживая свое горе, а ее отец откидывает голову и издает страдальческий вой. Другие Люпины присоединяются к нему. Большая ошибка.

На секунду они отвлекаются, в то время как Эрик тянется за чем-то на своем поясе — кинжалом,— и кидает его в Люпина рядом с ним. Лезвие погружается в тело мужчины, и он воет от боли. Эрик вытаскивает клинок и пытается ударить Люпина снова. Но на этот раз, он хватает Эрика и вырывает парню глотку, разбрызгивая вокруг горячую кровь. Мои чувства обостряются, так как хищник внутри меня ревет от жажды. Люпин бросает мертвое тело Эрика на землю.

Все происходит мгновенно: Патрик делает выпад в сторону Люпина и сильно ударяет его по когтистой руке, чтобы защитить себя, и в процессе этого, случайно, режет шею и грудь Кэтрин. Она вскрикивает, отскакивает назад, и кровь выступает на ее желтом, шелковом платье, в то время как Патрик и Люпин с грохотом падают на землю. Они катаются по грязи и борются за свою жизнь.

Харриет, Дрю и мистер Лэнгдон вытаскивают свои кинжалы и вонзают клинки в тело Люпина, пронзая его снова и снова, пока земля не омывается его кровью. Миссис Лэнгдон падает в обморок, ее голубое, атласное платье распахивается вокруг нее, как океан. Город вскоре превращается в кромешный ад, люди толкаются и кричат, отчаянно пытаясь выбраться с площади. Во время рукопашной схватки, Кэтрин скользит в близлежащий переулок, явно стремясь уйти от Люпинов, преграждающих путь к ее дому. Я направляюсь следом за ней.

Извилистый путь тесноват и черен, как Шлак. Я иду по следам крови Кэтрин, мой голод разжигается с каждым шагом. Я больше не мальчик ищущий девочку, я — охотник, преследующий свою добычу. Я мотаю головой, пытаясь вытеснить эти мысли.

Где-то позади меня, воет Аларик, призывая свою стаю. Я быстро просматриваю крыши. Люпины отступают к стене, Аларик впереди. В его руках его мертвая дочь. Замыкает стаю Ульрика. Звучат звуки выстрелов и пули мелькают рядом с ней, попадая в ее правую руку. Она ахает, теряет опору и падает вниз незаметно для других Ревунов. Они продолжают идти без нее, оставив ее на милость горожан. У меня нет времени, чтобы беспокоиться о ней сейчас. Я спешу к Кэтрин, которая тихо и спокойно лежит, свернувшись калачиком, на земле в дальнем конце улицы. Я встаю на колени рядом с ней.

— Эдмунд… благодарю Его Могущество… ты здесь, — кашляет она, заставляя этим алую кровь проливаться из ее ужасных ран на шее. Мои внутренности сжимаются, и я закрываю глаза, делая судорожный вдох, но слишком поздно. Я учуял ее кровь. Я могу попробовать ее на вкус. Моя жажда затрагивает каждый мой нерв, каждую клеточку моего тела, требуя одного: пить.