Alex Marukov - Unknown

Киран подходит к хижине и громко стучит в дверь, стучит три раза, потом два раза, потом четыре раза. Дом выглядит заброшенным — стены покрыты плющом, окна грязные, и желтая краска на двери потрескалась. Я начинаю думать, что Ульрики здесь нет, когда дверь вдруг открывается. На пороге стоит немолодая Люпин, одетая в кожаные штаны и обтягивающую черную куртку. Она худая, но спортивная, с обветренной кожей, с коротко стрижеными волосами и с грязью под ногтями. Она сразу притягивает Кирана к себе.

— Черт тебя дери, я думала, что ты мертв. Я ждала тебя еще несколько недель назад, — говорит она, потом сухо добавляет, — мог бы позвонить.

— Ну, ты же меня знаешь, сестренка. Всегда любил опаздывать, как принято в высшем обществе, — говорит Киран. — Мы попались, когда тайком прокрались в Примас-Один.

Они отпускают друг друга. Ульрика вежливо кивает Иоланде и Люсинде и впервые замечает нас.

— Это мой племянник, Эш, — объяснят Люсинда.

— Я знаю, кто он, — говорит Ульрика, провожая нас вовнутрь. — Кто не слышал о «мальчике, восставшем из пепла».

Я слышу нотку сарказма в ее голосе?

Внутри хижины прохладно и промозгло. Основной источник света в кухне/гостиной это янтарное мерцание пламени в каменном очаге слева от меня, которое отбрасывает темное, оранжевое зарево на все в этой убогой комнате. Вдоль облупившихся стен стоят полки, забитые деформированными и покрытыми плесенью книгами. На покосившемся шкафу примостился портативный телевизор и покрытый пылью телефон. В центре комнаты — сосновый стол и несколько разномастных стульев. Справа кухонная рабочая поверхность, плита, холодильник и пару буфетов. Над раковиной, с крючка, свисают несколько мертвых кроликов, их свежая кровь капает в фарфоровую миску.

— Мы не можем остаться надолго, — говорит Киран двоюродной сестре. — У тебя есть это?

Ульрика кивает. Она идет к буфету, стоящему на стороне кухни, в то время как Натали и Дей находят место для Марты и помогают старушке сесть. Жук быстро осматривает дом, чтобы убедиться, что здесь безопасно. Ульрика сердито поджимает губы, когда он идет в ее спальню.

— Ты не найдешь ничего подозрительного в комоде с моим бельем, — огрызается она.

Жук выходит из спальни, кончики его ушей ярко-розовые. Он несет несколько хлопковых комбинаций.

— Я подумал, что дамам может потребоваться что-то получше, чтобы прикрыть себя. — Он передает их Иоланде, Марте и Люсинде, которые надевают их под свои одеяла и куртки. Ульрика вздыхает, но ничего не говорит, поскольку она начинает просматривать буфеты.

— Киран сказал, что гвардейцы знают, что вы живете здесь? — говорит Дей.

Ульрика бросает на нее нетерпеливый взгляд.

— Конечно, знают. Эдмунд приходил навестить меня, когда они начали строить стены, давая мне возможность уйти.

— И вы сознательно остались? — выплевываю я.

— Почему бы и нет? — говорит она. — Это мой дом. И, по крайней мере, здесь я в безопасности. В настоящее время, снаружи многие ненавидят Люпинов.

— Вот бы узнать с чего бы это, — бормочет Жук.

— И вас не беспокоит, что миллионы людей были убиты всего в нескольких милях вниз по дороге? — спрашиваю я.

— Конечно, это беспокоит меня, но что я могу поделать? — говорит она.

Мои клыки наливаются ядом, Жук хмурится, морща шрам на щеке. Она много что могла сделать, если бы захотела.

— Надеюсь, вы не возражаете против моего вопроса, почему Эдмунд по-прежнему защищает вас? — спрашивает Натали. — Я думала, что он был зол на вас и Кирана.

— На Кирана больше, чем на меня. Именно он хотел оставаться на связи с Люсиндой и Аннорой, — отвечает Ульрика, бросая холодный взгляд на Люсинду, которая отвечает ей тем же. — Кроме того, Тиора была моей лучшей подругой. А это все-таки, что-то значит для него. — Ульрика закрывает дверцу шкафа и проверяет секцию над раковиной.

Жук поворачивается к Люсинде.

— Как вы думаете, Роуз знал, что вы были в плену?

Люсинда садиться за столом.

— Я сомневаюсь. Он бы, наверное, Кирана отпустил. По крайней мере, если бы ему сказали, что мы были там.

Я думаю о том, что никто не знал, что мой отец умер в лагере — иначе это было бы во всех новостях, если бы они знали — и скорее всего она права. Огромное количество людей попадают в «Десятый» каждый десятый день, сложно, отслеживать всех заключенных. У регистрационного офиса, наверное, не было времени перепроверить имена, чтобы убедиться, что к ним не попали те, кто не должны.

— Ах, вот оно, — говорит Ульрика, вытаскивая пыльную банку из шкафчика. Она ставит стеклянную банку на стол перед нами. Она наполнена ядовито-желтой жидкостью. Внутри плавает сердце Тиоры.

— О, черт, — бормочет Жук.

— Почему вы хранили его столько лет? — спрашивает Дей.

— Тиора была мне как сестра, и мы потеряли целую стаю в ночь извержения, когда она умерла, — говорит Ульрика. — Я хотела сохранить часть ее, часть них, живую… Как то так, мне кажется.

— Как это поможет победить Пуриана Роуза? — спрашивает Элайджа маму.

Мне тоже это любопытно знать.

— Мы собирались пересадить его кому-нибудь, — объясняет Иоланда. — Мы подумали, что если нам удастся найти такого человека, который согласился бы на пересадку сердца, с тем, чтобы реанимировать сердце Пуриана Роуза и воссоздать связь Кровной Половинки, тогда эта женщина смогла бы уговорить его прекратить войну.

Жук и Дей ошеломленно переглядываются.

— Безумие чистой воды, — бормочет Ульрика себе под нос. — Нет никакой гарантии, что это сработает, даже если у вас все получится с пересадкой сердца.

План сумасшедший, но если кто-нибудь и понимает силу связи Кровных Половинок, так это я и Натали. Если бы она попросила меня, положить конец войне, я бы не раздумывал.

— Я думаю, что это охренительно гениальный план, — говорю я.

Люсинда усмехается. Она становится очень похожей на мою маму, когда так делает. Мама вот так же улыбалась.

— Но разве сердце не старое? — спрашивает Дей. — Хочу напомнить, что оно все это время пролежало в бальзамирующейся жидкости. Вы не сможете пересадить его, тем самым не убив.

— Мы могли бы, если бы это была полукровка, — говорит Люсинда, скользя взглядом по мне.

Мой живот скручивает, когда мне приходит в голову мысль, что Люсинда намерена использовать меня, в качестве подопытного. В этом есть смысл. Полукровкам не требуется, чтобы их сердца функционировали, так что я не умру, даже если орган даст сбой. У меня иммунитет к большинству токсинов, поэтому бальзамирующий раствор, сохранившийся в сердце, не отравит меня, и я в силах регенерировать мертвые ткани. Люсинда уже продумала все, кроме одного: я не хочу этого делать. Я не хочу, чтобы кто-то вырвал мое сердце и заменил его на другое. Не говоря уже о том, чтобы я стал Кровной Половинкой Пуриана Роуза! Это заморочка на мега уровне. Мне пофигу на то, что это парень с парнем; у меня раньше было много клиентов мужчин, потребителей Дурмана, и кое-что часто было под парами — мои «дополнительные услуги». Из-за этого клиенты и приходили ко мне вместо того, чтобы покупать флаконы Дурмана у людей дилеров — но с Пурианом Роузом — кровавым палачом Дарклингов, не говоря уже о том, что мы связаны друг с другом. Это... агрх! Просто, агрх! Натали берет меня за руку, почувствовав мои эмоции.