Alex Marukov - Unknown

— Почему ты мне не сказал? — спрашивает Эш, явно уязвленный.

— Я попросила его ничего тебе не говорить. Я думала, что вам будет проще, если меня не будет в вашей жизни, — говорит Эвангелина, мельком взглянув на меня. — Так почему я здесь?

Тени от огня танцуют на ее бледной коже, когда мы рассказываем ей историю Эдмунда Роуза и Тиоры, про наш план пересадить сердце его любимой внутрь полукровки. Гнев омрачает красивое лицо Эвангелины, когда я объясняю нашу теорию о замысле Роуза: обратить всех людей в гибридов человека-Люпина, используя препарат «Крылья». На нас удивленно смотрят мои родители и Гаррик — мы все были настолько истощены и в шоке после нападения на Стражей-повстанцев, что заснули в Транспортере, и мне так и не выпал шанс рассказать им. Отец сжимает руку моей матери, и она бросает на него обеспокоенный взгляд.

— Но почему гибриды? — спрашивает Эвангелина.

— Его дедушка, его Кровная Половника, Тиора - были гибридами, — говорю я. — Он любил их больше всех на свете.

— Он пытается вернуть свою семью, — спокойно говорит Эвангелина, улавливая мысль.

Когда мы заканчиваем рассказывать ей все, что знаем, солнце поднимается над городом, окрашивая небо в ярко оранжевый цвет, заставляя золотистые здания переливаться золотом. Я скучала по Центруму. Здесь действительно красиво. Эвангелина глубоко вздыхает, переваривая все.

— Значит, вы хотите, чтобы я была тем телом. А сработает ли это? — спрашивает она, адресуя вопрос доктору Крейвену. Это первый раз, когда она признала его существование. Я не могу представить, как тяжело ей находиться рядом человеком, который вырвал ей сердце, пока она была еще в сознании, и отдал его мне.

— Я честно не знаю, — говорит он. — Сердце очень старое, и может быть слишком сильно разложившимся даже для полукровки, чтобы регенерировать ткани. И не забудь, это сердце Люпина.

— Я могу помочь с этим, — добавляет Иоланда. — Наша главная проблема заключается в получении доступа к больнице.

— Здесь есть частный кабинет врача ниже этажом, под гимназией, — говорит Эми застенчиво. — У Патрика были проблемы с сердцем из-за его веса, так что там много всякой техники.

Сигур поворачивается к Эвангелине.

— Я знаю, что прошу о многом, и все же: ты подумаешь об этом?

Эвангелина вздыхает.

— Хорошо, я согласна.

Эш наклоняется и обнимает ее. Ее руки задерживаются сердцебиение дольше, чем мне бы хотелось. Я отрываю взгляд. Он любит меня. Следующий час мы проводим, обсуждая, что делать дальше, в то время как Жук и Люсинда идут на кухню и готовят еду для всех. Они приносят тарелки спелых фруктов, даже сыра с плесенью и несколько бокалов синтетической крови. Должно быть, у Эмиссара Брэдшоу были некоторые запасы, оставшиеся со времен его слуг Дарклингов. Все с жадностью набрасывается на еду, пока Эми включает большой, настенный экран, который сразу отображает новости Си-Би-Эн.

Диктор «Февральских Полей» улыбается нам пустым взглядом, когда зачитывает новости: «напоминание принять участие в церемонии Очищения; предстоящий банкет в честь дня рождения Пуриана Роуза будет проходить в Золотой Цитадели; разрушительный «взрыв» на металлургическом комбинате в Галлии, в котором обвиняются «Люди за Единство» (Ха! Так типично для правительства крутить сюжет в соответствии с их повесткой дня) ; «ко всему прочему произошла «реорганизация» кабинета Стражей». Читая между строк, я предполагаю, что реорганизация предполагает увольнение нескольких министров, которых Роуз подозревал в связи со Стражами-повстанцами. Улицы Центрума сегодня станут красными.

Элайджа наклоняется, чтобы достать виноград с подноса, и его руки дотрагиваются до Эвангелины в то же мгновение, когда она тянется к синтетической крови. Она поднимает глаза и их взгляды встречаются. Они оба краснеют, быстро отвернувшись. Небольшая улыбка играет на губах Эвангелины. Наш разговор окончательно сводится к обсуждению «Крыльев».

— Итак, позвольте мне все разъяснить, — говорит Эвангелина. — Пуриан Роуз заставляет мужчин принимать этот новый препарат «Крылья», который представляет собой комбинацию Дурмана, Ночного шепота и некого ретровируса, который превращает людей в гибридных Люпинов?

Доктор Крейвен кивает.

— Но формула нестабильна. Некоторые люди умирают.

Она хмурится.

— Если Пуриан Роуз намерен превратить всех людей в гибридов, то, как он планирует это сделать?

— Ему придется инфицировать каждого «Крыльями» одновременно, — говорит Гаррик, слегка морщась. Он все еще сутулится, сидя в кресле, держась за свой живот.

— Каким образом он это сделает? — говорит мой отец.

— Водоснабжение? — предполагает Люсинда.

Рты Сигура и Иоланды дергаются. Я помню, как Сигур рассказывал нам несколько недель назад, что Люсинда попыталась отравить водоснабжение Блэк Сити во время первой войны, до того как Сигур и мой отец остановили ее. Вскоре после этого, Люсинду отправили в лагерь в Бесплодные земли и «Четыре Королевства» были расформированы.

Мать качает головой.

— Гидротехнические сооружения оснащены немедленным отключением, если они выявят любые вирусы. Мы внесли поправки после вашей неудачной попытки диверсии.

— Всегда, пожалуйста, — сухо отвечает Люсинда.

— Кроме того, вода ослабит в препарате эффект Дурмана и Ночного шепота. Роуз добавил их в «Крылья» не просто так, мне кажется надо как раз разбавить его, чтобы победить, — говорит доктор Крейвен. — Нет, у препарата должна быть большая концентрация, чтобы он был эффективным.

Как бывший начальник отдела «Науки по борьбе с Дарклингами и Департамента Технологий», а также как создатель «Золотого Дурмана», он знает многое об эффективности действия того или иного препарата. Он снимает очки и устало трет глаза. Иногда меня застает врасплох понимание того, как же сильно он похож на своего сына Себастьяна — у них одинаковые волнистые волосы, такая же смуглая кожа и тонкое лицо, и те же зеленые глаза. Но когда я видела его сына в последний раз, глаза Себастьяна сменили цвет на серебристый, как у Пилигримов во Фракии, и тех мужчин, которых я видела в магазине Скотта в Галлии.

Вспоминая тот визит, у меня мурашки бегут по спине. Я вспоминаю о бездомном, которого я увидела перед входом в часовню рядом с магазином Скотта, с его гниющим лицом... Ой! Я выпрямляюсь, уставившись на Эша, который сидит рядом со мной. Бомж был окружен стеклянными бутылками с молочно-серебристым осадком в них. Такими же как «Крылья»! Я думала, что бутылки были с какой фигней Скотта, но теперь я понимаю, что это не так. Они принадлежали церкви по соседству. Я помню звон церковных колоколов, когда Пилигримов звали на...