Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

***

Новость о смерти Горгулия и о предательстве Глеба разнеслась по Академии уже на

следующий день после происшествия. Стараниями все той же Терции, которая на уроках этикета и

физкультуры вместо проведения занятий занималась распространением слухов и сплетен. Она

охала и ахала, причитала, что Академии наступает конец, что преподавательский состав

окончательно поредел, и, вероятнее всего, такими темпами до конца никто не доучится.

Однако уже в обед ректор Милонский навел порядок в этом царстве паники и заявил –

отсутствие преподавателей явление временное, и уже с завтрашнего дня он лично будет вести

курс истории, а Арвенариус возьмет на себя зельеварение.

Конечно, такое положение вещей учащихся устроило мало. Но всеобщая паника

поутихла, сменившись смирением перед неизбежным.

По Горгулию все скучали, уже в первый вечер к дверям его аудитории кто-то

заботливый принес поминальную бутылку вина и зажег свечи. Следом стали появляться

многочисленные венки и рюмочки с валерьянкой. А еще стойкий запах перегара, который упорно

не выветривался из бесконечных коридоров.

Филоний Милонский попытался отследить студентов, которые носят такие дары и

поминают почившего преподавателя не только добрым словом, но и крепким напитком, однако

попытка была безуспешной. Будущие фрейлины и телохранители умело скрывали свои секреты. А

уж уличить аналитиков за темными делишками было вообще невозможно.

Вот и сейчас Вероника как раз шла мимо дверей разрушенного зала Горгулия, смотрела

на очередные увядшие букеты и терзалась в сомнениях.

Не далее как несколько дней назад Ванесса и Кларентина – дворянки из ее тройки с

радостью свалили на королевские танцульки в Керению. Такого счастья Вероника уже давно не

испытывала. Эти барышни ни в какую не хотели становиться с ней не то что семьей, но даже мало-

мальскими подругами. Если в остальных тройках между девчонками царило понимание и тепло,

то в ситуации с Вероникой дворянки просто отказались брать в свою компанию простушку из

обычной семьи. С другими девчонками девушке тоже не получалось сблизиться. Опять же из-за

Ванессы и Кларентины. Клеймо заносчивости и пафоса поставили сразу на всех троих.

Но хуже было другое. Вероника прекрасно осознавала недалекий ум своих соседок и

опасалась, что из-за них может быть отчислена из Академии. И вот сейчас у нее появился шанс

что-то изменить.

Девушка шла к Милонскому. У нее было что предложить ректору, и навряд ли он

сможет ей отказать.

Ректор обнаружился в своем кабинете, где сидел в глубоком кресле, и задумчиво

изучал документы в длинных свитках.

Получив короткий кивок и разрешение войти, Вероника, недолго думая, уверенно

прошла на средину кабинета, предварительно плотно прикрыв за собой двери, и сходу заявила:

- Я могу попробовать оживить Горгулия!

Вот так. Без «здрасти и до свидания» сразу к делу. Тем более что Филоний мгновенно

заинтересовался:

- Повтори!

- Я могу попробовать вернуть преподавателя истории к жизни, - перефразировала

девушка. – У меня есть дар.

Бровь ректора изумленно ушла на излом, а сам Милонский отложил бумаги в сторону.

- Моя прабабка - иномирянка, - поспешила пояснить девушка. – У нее был дар оживлять

неодушевленные предметы. И так случилось, что он передался мне, - в подтверждение своих слов

девушка подошла к столу главы Академии и, без разрешения взяв в руки стоящую пепельницу в

форме лягушки, крепко сжала ее ладонями и сосредоточилась.

А через несколько мгновений в кабинете раздалось многозначительное «ква».

Глаза Милонского выразили неподдельное восхищение:

- Уникально! Ты сможешь повторить подобное с более крупным предметом?

- Возможно.

Эта магия требовала огромных усилий. Уже сейчас Вероника понимала, что на

оживление Арсения может понадобиться не одна неделя, ведь даже на такую крошечную лягушку

ушла львиная доля имеющейся энергии.

И хотя внешне девушка держалась уверенным молодцом, на самом деле ее ноги

подкашивались, а тело искало дополнительную опору.

- Я не знаю, смогу или нет. Но все же хочу попробовать. Только у меня одно условие, - и

здесь Вероника понимала, что опускается до некой формы шантажа. Но засунув совесть поглубже,

выдала. – Я хочу закончить обучение в Академии, даже если моя тройка распадется!

Подобного требования ректору еще никто не предъявлял. Да и не тем человеком был

Милонский, у которого можно что-то потребовать.

- А вы не обнаглели, милочка? То, что вы просите, является непосредственным

нарушением правил.

От ректорского тона девушке захотелось вжать голову в плечи. Черты лица мужчины

стали острыми, рождая невольную ассоциацию с другим преподавателем-злыдней. Но и отступать

Веронике было некуда, да и поздно.

- Я ведь не прошу вас сразу выдать мне диплом, - поспешила объяснить она. – Это всего

лишь мой шанс завершить обучение, независимо от результатов, которые покажут мои соседки.

- Ты настолько не доверяешь им? – ректор пытался смутно припомнить, кто же являлся

напарницами Вероники, но разве всех по именам упомнишь в таком огромном потоке учащихся.

Ответ на его поиски дала сама собеседница:

- Графиня Ванесса и маркиза Кларентина – не являются образчиком личностей, с

которыми я бы пошла в разведку, а тем более доверила им спину. Наивны и заносчивы. Я же по-

настоящему хочу учиться. Так почему бы не дать мне такой шанс? Тем более я могу взамен помочь

с Горгулием.

Услышав имена и титулы дворянок, ректор едва не скривился. Память послушно

воспроизвела разговор двухмесячной давности, произошедший в этом кабинете. Именно тогда

Арвенариус рассказывал о девушках, принятых за крупную сумму «пожертвования» от их

родственников.

Веронику мгновенно стало жаль. Фактически это из-за его попустительства она стала

жертвой обстоятельств.

- Неужели так сильно хочешь стать фрейлиной, что решилась фактически на шантаж? –

он сканировал первокурсницу взглядом, считывая ее эмоции.

Девушка на мгновение замялась, а после решилась:

- Это мой шанс на хорошее будущее. Я из бедной семьи, поэтому все, чего смогу

добиться, зависит только от меня.

Милонский откинулся на кресло и крепко призадумался:

- Что ж, если все действительно так, как ты говоришь, то я готов пойти тебе навстречу, - а

неожиданно проснувшаяся советь заставила ректора добавить. – Даже независимо от результатов

- получится у тебя или нет оживить Арсения, я позволю тебе доучиться до пятого курса. Но только

при твоей полной успеваемости по программе.