Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

гигант, сверкая изумрудными глазами, проглотил не жуя керенийскую правительницу и уже

приготовился добавить к своему ужину Фердинанда, как неистовая сила отшвырнула зверя от

короля, словно игрушку.

Многотонная туша пролетела несколько десятков метров, снося остатки стен и

построек. – Не-ет. Зе-е-л!! – осознав смерть любимой, взвыл король. В этот момент в его взгляде

вспыхнули искры безумия. Неистовая магия сорвалась с рук Фердинанда, круша все на своем пути.

Нас с Эльвирой чудом не придавило рухнувшим потолком. Второй и третий этажи

замка уже не существовали. Фердинанд сам разрушал остатки Керенийского дворца, швыряя

громадные куски комнат в летящих драконов и превращая побоище в гигантские игрища в

вышибалу, где в роли мячей выступали горящая мебель, стены, куски статуй, а целями драконы.

Управление чешуйчатой армией требовало от Эридана огромных сил и концентрации,

в какой-то момент часть стены полетела не в дракона, а в герцога. Попытка выставить щит удалась

лишь частично. Снаряд, столкнувшись с преградой, рассыпался на сотни острых камней, которые

по инерции продолжили путь. Один из них попал в живой глаз Тарфолда. Подкошенный раной

Эридан упал на колени, в этот момент защита над Викторианом ослабла и Фердинанд, безумно

расхохотавшись, прикончил законного правителя Керении. Он поднял Викториана в воздух и

вместо снаряда бросил его тело в летящего дракона. Не разобравшись, что именно в нее летит,

зверюга выдохнула струю синего пламени, превращая короля в горстку пепла.

В стороне я услышала крик Даррия, принц под абсолютной защитой своей

телекинетической клетки бился о прутья, не в силах выбраться наружу. Одновременно с этим я

услышала всхлип собственного голоса.

Это Эльвира, глядя на истекающего кровью герцога, сдерживала себя, чтобы не

броситься к нему на помощь именно сейчас.

– Рано, – шептала она, уговаривая саму себя. – Еще рано. Осталось совсем чуть-чуть.

Я не понимала, о чем она и почему медлит.

В этот момент наш взгляд зацепил белоснежного кота, бегущего по обломкам дворца.

Шкурка животного местами была подпалена, но кот – Пушистик, непонятно откуда взявшийся на

этом пепелище, упрямо прокладывал себе путь навстречу бывшему хозяину.

– Откуда он тут? – я совсем ничего не понимала в происходящей суматохе. – Эльвира,

ответь. Ты же видишь будущее! Что сейчас произойдет?!

Я вдруг отчетливо осознала, что чувствую гулкие удары собственного сердца. Одного на

двоих с шизой. В крови кипел зашкаливающий адреналин и страх перед неизбежностью.

Фердинанд, осознавший, что бороться с драконами все равно что с ветром,

переключил атаку на ослепшего герцога. Тарфолд, который мог сейчас ориентироваться только на

“орлиное око”, пытался встать, но даже у него не было сил бороться вечно.

В руках Фердинанда соткался знакомый шар черной магии, который пропал в момент

атаки драконов.

– Я знаю, – прорычал любовник почившей Ризеллы. – Ты сейчас не видишь, Последний

герцог Гор, но чувствуешь приближение своего последнего вздоха. Это “печать смерти”, Тарфолд!

Шар сорвался с рук Фердинанда, вместе с тем сорвалась из своего укрытия и Эльвира.

Она бежала наперерез заклинанию, перепрыгивая через горящие обломки, всхлипывая и прося

почему-то моего прощения.

Заклинание ударило нам в грудь, распространяясь темным маревом на несколько

метров вокруг, накрывая не только меня, но и герцога.

– Прости, Эля. – еще раз выдохнула шиза, из последних сил подползая к герцогу и

сворачиваясь рядом с ним калачиком. – Но так нужно!

Прежде чем наши глаза закрылись, я увидела Пушистика, выцарапывающего в кровь

глаза своего хозяина.

И Глеба, бегущего ко мне из портала.

***

/Несколькими часами ранее/

– Твои котята должны быть отомщены! – Бусинка смахнула хвостом горькую слезу со

своего розового носика. Ее усы грустно повисли после услышанной истории Пушистика. – Я

уверена, их отравили по приказу твоего хозяина.

Белоснежный кот вопросительно уставился на четвертую из рода королевских персов.

– Откуда знаешь? – прошипел он, вздыбив шерсть.

Бусинка опустила глаза в пол и уткнулась мордочкой в лежащего рядом Мурза. Рыжий

нервно скалил зубы и готов был сам бежать мстить неизвестным за мертвых котят друга.

– Дор-р-рогая? – поинтересовался Лорд у своей кошки. – Расскажи, что знаеш-шь.

– Ризел-ла, – промурлыкала персийка. – Я слышала, как она разговаривала с

Фердинандом о случке. В бес-седе они упоминали о мертвых котятах. Мне очень жаль.

Пушистик вздрогнул от новости, шерсть на загривке встала дыбом, а глаза гневно

сверкнули и сузились в узкие черточки.

– С-смерть убийце!

Через несколько минут, Мурз приволок из комнаты Эллы пузырек с самым опасным на

его взгляд зельем. Открывал колбу зубами лично он сам, в целях предосторожности отогнав

Бусинку подальше.

– Только не вылизывайся, – предупредил Мурз, обмакивая кончик своего хвоста в

разлитую лужу яда и помогая тщательно смазывать когти своему другу Пушистику. – Мне ничего

не будет, а если кому-то из вас в тело попадет – ВСЕ, кирдык. Мгновенная смерть! Достаточно

одной крошечной царапины, чтобы отправиться к пра-котам в рай, полный вкусных мышей..

– Или в ад, – прошипел Пушистик. – Ад, где Фердинанда каждый день будут обливать

холодной водой и выстригать колтуны острыми ножницами.

Голос белоснежного кота был полон решимости отомстить за своих деток.

– Я отправлюсь с тобой, – объявил Мурз, но был остановлен движением мохнатой лапы.

– Это моя битва!

– Но ты ведь можешь не вернуться, – всхлипнула Бусинка.

– Главное, я отомщу. Мр-мяу!

***

/Внешний мир./

– Ну и где? – Анфиса нервно измеряла шагами гостиную Лепреза. Огненный клинок

Эридана полыхал в ее руках, беспокойно мерцая сине-зеленым пламенем. – Где враг, которого мы

так боялись?

В ожидании сражения и в полной боевой подготовке все находились уже несколько

часов. Напряжение, царившее здесь первое время, приятно подогревало кровь и холодило нервы,

но только вот нападать никто не спешил. Ожидание начинало сменяться скукой, а меж тем время

открытия прохода между мирами неумолимо приближалось.

– Разве это плохо, что на нас не нападают? – Карина занимала наблюдательную позицию

у окна и внимательно вглядывалась в пустую улицу.

Уже зажглись вечерние фонари, изредка проезжали дорогие иномарки, сверкая

галогеновыми фарами и заставляя напрягаться в ожидании внезапного удара. Вот только ничего

не происходило.

– Это плохо, – нахмурилась Троя. – Если не напали здесь, значит что-то плохое случилось