Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY

побоялся, что замарается. Где его ценности? Вот так-то. Не помогла мораль. А у меня нет морали. Ничего нет. У меня

только мои желания. Хочу делаю, хочу не делаю. Все свободны. Что хочу — то получаю. Говоришь, хочет она, чтобы я ее

добил? За этим пришла? Ну так, любую другую я бы добил. Мне не жалко. А ее не хочу. Вот другую – запросто. Угроблю, если

так надо. Потому что мне на всех пох-рен. Никого не жалко, а ее жалко. Не должно быть с ней такого, не заслужила. Не боюсь

я, — улыбается, будто не зубы обнажает, а клыки, — это тебе нужно бояться. Ты же психолог — вот и бойся. У тебя каждое

слово на вес золота. А я не психолог, не психотерапевт, не Бог. Мужик я. И у Мармеладки моей проблемы. Обидел ее кто-то.

И мне это не нравится.

Алёна тихо переводит дыхание.

— Это хорошо, что тебе ее жалко. Жалость – человеческое чувство. Очень хорошо, что ты это испытываешь.

— Наверное. Если она перестанет меня боятся, больше никого в жизни бояться не будет.

— Вытащишь ее, потом что?

— А потом, — помедлил он с ответом, — потом отпущу ее. Потом она заживет нормальной жизнью. Перестанет спать с

женатыми мудаками. Будет жить жизнью, которой должна жить хорошая девочка. Переживет все, забудет, выйдет замуж за

интеллигента и родит интеллигента. Как всегда мечтала.

— Как ее зовут? — только теперь спрашивает Алёна.

— Рада.

— Красивое имя.

— Она и сама красивая.

— Да?

— Да. Шикарная. Роскошная. Идеальная. Очень следит за собой. Спортзал, салон красоты. Все как надо. С виду никогда не

скажешь, что с ней произошло что-то подобное.

— Все правильно, — кивает Шаурина. — Замарали твою хорошую девочку, надругались. Вот и чистится, отмывается. Чтобы

идеально все было, безупречно. До сих пор отмывается.

— Она юбки не носит. А я хочу, чтобы носила.

— Наверное, тогда в юбке была.

— Целоваться не любит.

— Спроси ее. Может, насильники ее целовали? Это очень важно.

— Она многого не помнит.

— Да, — тихо подтверждает Алёна. — Крайняя степень шока. Если акт насилия был особенно жестоким, психика частично или

полностью блокирует воспоминания. Но это не спасает от разрушения и всех последствий.

— Нужно, чтобы она все вспомнила?

— Я не могу тебе этого сказать. Это должен решать ее психолог. Все очень индивидуально. С каждой жертвой своя

методика. Очень индивидуально. Но к психологу она не пойдет.

— Почему?

— Она уже ходила. Но цикл прервался. Ей не стало лучше. Она теперь не поверит и не пойдет.

— Что? — спрашивает Артём, замечая что-то странное в ее взгляде.

— Вот ты пришел, потому что веришь мне. Думаешь, что я дам тебе ответы на твои вопросы. Дам готовое решение. А я

ведь так тебе ничего не сказала. Ничего конкретного.

Да, она не сказала ему ничего конкретного, но все ответы у него уже есть.

— Страшная ты женщина, Алёна Шаурина. Я такого никому не рассказывал. Про себя. Как Шаур с тобой живет?

— Счастливо, — чуть улыбается. — Я же Шауру не психолог, а жена. Я и тебе не психолог, я твой друг. Ты забыл? Друг на

один день.

— Как ты его, а?

— Не-е, не я его. Он меня, — смеется Алёна. — Звони, Артём. В любое время звони. Мало ли, поговорить захочется.

Штормить будет.

— Кого?

— Ее. Тебя. Вас.

— Меня – нет.

— Ну, ее, — пожимает плечами. — Ты же не думаешь, что она теперь будет покорно ждать тебя дома. Сейчас ее сорвет. Ты

же с нее кожу содрал.

fima16.03.2015 01:10 » Глава 12

Бить будете, папаша?

«Собачье сердце»

Уже стемнело, а Артём все никак не мог дозвониться до Дружининой.

И ведь не отключен же телефон, а просто она трубку не берет. Что, впрочем, становится уже чем-то привычным, но от

этого не делается менее раздражающим.

Гера уже съездил к ней домой. Там ее, конечно, не нашлось. В окнах свет не горел. Машину она сегодня не трогала. Это,

само собой, не доказательство, что Рады нет в квартире, но на этот раз Гергердт был уверен, что дома ее действительно

нет. Не будет она после всего, что случилось, сидеть дома. Не будет. Точно сорвется, — он же помнил ее состояние. Самому

упиться до потери сознания хотелось, что уж про нее говорить. А упиться Радка только с Наташкой может, больше у нее

никого нет. А та и счастлива будет составить компанию. Самый лучший проводник без страха и упрека для той, кто пить-то не

умеет. Наташка, так и быть, возьмет на себя святую обязанность — научит. Гергердт даже не представлял, что с ней

сделает, с этой безмозглой овцой, с Наташкой.

Наливает себе убойно крепкий кофе, садится на высокий стул. Щелкает зажигалкой, прикуривает сигарету и в очередной

раз набирает Радкин номер.

Ох, как же бесит эта ее манера не отвечать на его телефонные звонки!

Набирает Иванова.

— Валера, ну что? — спрашивает, не вынимает сигарету изо рта.

— Ищем, — отвечает Валера. Как всегда, радует своей лаконичностью и отсутствием глупых вопросов. Но еще не радует

результатом. Плохо. Тормозит Валера.

— Ты там сказал своим гамадрилам, чтобы не трогали ее, не подходили?

— Сказал.

— Хорошо. Валера? — зовет вкрадчиво. Говорит, выдыхая дым: — Найдешь ее быстро – будет тебе премия. Не найдешь,

случиться с ней что-нибудь, – убью нах*й. Понял?

— Понял, Артём Андреевич. Найду.

Иванов все понимает. Действует четко, слаженно. А вот бабка его, сука старая, ни хера не понимает. Сказал же: с Радки

глаз не спускать! Она и не спускала. Пока Дружинина у него дома была. А потом взяла и выпустила ту из квартиры. Как я,

говорит, ее удержу.

Люди Гергердта уже шерстят забегаловки. Найдут они Радку все равно. Рано или поздно найдут, но поздно нельзя.

Артём выпивает кофе, выкуривает половину сигареты. Поднимается наверх, чтобы сменить одежду. Не прекращает

набирать номер Рады. Проходя мимо спальни, слышит виброзвонок. Тот доносится из-под одеяла. Круто! Радкин телефон,

оказывается, лежит у него в кровати. Она забыла его. Да, у нее точно крыша поехала, раз она забыла телефон. Видать, так

свалить хотела, что про все забыла.

Гера садится на кровать и берет ее сотовый в руки. Роется в телефонной книжке, просматривает контакты. Да, может,

общаться Радка со всеми перестала, но контактов у нее в телефоне до хрена и больше. Как теперь среди этого сброда

Наталку найти? Как там она ее называет? Кузю эту гребаную.

Вот. Находится какая-то «Наталка». Так и записано. Может, это она.

Набирает ее номер, звонит со своего телефона.

— Это Гергердт, — представляется по фамилии. Имя эта идиотка может не запомнить. Или перепутает, не поймет, кто. Но

фамилию точно узнает. Если Радка сама не скажет, то Кузька все равно разведает. Не оставит это без внимания. Таких все

интересует: кто, что, откуда.