Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY

дрожат. Тело непослушное. Ее оно не слушается, оно слышит только Артёма и ему отвечает.

Он подхватывает ее крепче, несет в спальню, ставит у кровати. Едва ноги касаются пола, она разворачивается у него в

руках и прижимается к нему спиной. Тяжелое дыхание совсем останавливается.

— Хочу так… Хочу так, как в прошлый раз, — быстро шепчет. Не уточняет, что имеет в виду, думая, что он и так поймет, о

чем она говорит.

Она кончила, когда он был сзади. Пусть с болью, но у нее получилось. Он знает.

— Ложись… — Хватает ее за талию, чтобы развернуть.

— Хочу, — твердит упрямо. Стискивает его запястья. Обнимает себя его руками. — Я же знаю, что это ты.

Он тоже знает. Что в тот раз она была такая же возбужденная, завелась с пол-оборота, с готовностью принимала его и

отзывалась на каждую ласку. А потом ее накрыло. Именно в этой позе. Когда он брал ее сзади, обезумевший, озверевший от

возбуждения. Голодный. А вдруг ее снова накроет, а он не поймет. Если они сейчас начнут вот так, то он не сможет

остановиться. И так на краю стоит, вот-вот слетит в пропасть. Артём крепко держит ее за талию, а у самого дрожат руки.

Бешено колотится сердце. Легкие рвет от нехватки кислорода. Уже кружится голова.

— Ложись! — Толкает ее на кровать, небрежно разворачивает на спину. Рада недовольно, но затихает.

Наваливается на нее, опираясь одним локтем у нее над плечом. Порывисто целует, сжав пальцами ее челюсть.

— Знаешь… — шепчет хрипло. — Пой давай…

— Что? — переспрашивает.

Он хрипло смеется. Снова целует ее распухшие губы. Она, наверное, уже ничего не чувствует, он поцелуями ее сегодня

замучил.

Рада понимает, что Артём на пределе. Минутная передышка позволила взглянуть на него без страстной туманной дымки.

Такое напряженное у него лицо. Чуть влажная кожа, но не вода то, а его пот, его испарина. И движения все грубоватые, но не

от грубости. Он перестает ее целовать, отталкивается, смотрит сверху. Что он там высматривает в ее глазах, Раде

непонятно. Поворачивает ее на бок и устраивается сзади, прижимая крепко к себе. Тут же чувствует, как она ощутимо

расслабляется в его руках, принимая первые неглубокие толчки. Но движения его становятся все глубже и с каждым ее

стоном — все резче.

Не знал даже. Бывает такое. Когда свое наслаждение теряется. Захлебываешься в Ней. Тонешь. Струишься по влажной

коже. Падаешь в ее глаза. Дышишь только ее криками. Оказывается, бывает.

И совсем не плохо спать постоянно с одной женщиной. Просто отлично — знать каждую клеточку ее тела, читать мысли,

ловить пальцами дрожь. А ему так нужна ее дрожь. Очень нужно испытать с ней все еще раз. Видеть изогнутое судорогой

красивое тело, искаженное страстью лицо.

Когда понимает, что Рада близка к оргазму, переворачивает ее на спину, чтобы видеть глаза. Она тоже должна его видеть.

Снова сливается с ней в одно целое, совсем перестает отделять себя от нее. Доводит до беспамятства, пьет ее дикий крик.

Ловит на губах рваные вздохи. Она пытается отвернуться, но он держит ее лицо в ладонях. Расчлененная наслаждением,

она кусает его ладонь. Сильно. Если ей так же хорошо, как она укусила...

Отпускает себя.

fima12.06.2015 14:53 » Глава 18

А курить после обеда – это глупость.

«Собачье сердце»

— Вот этот крем, которым ты вчера намазалась, выброси нахрен, — говорит он, одним движением накидывая на плечи

черную рубашку.

Рада ловит себя на мысли, что ей хочется самой застегнуть пуговицы на его сорочке. Оно дурацкое и необъяснимое, это

желание. И она, как обычно, от него отмахивается.

— Почему выбросить?

Артём морщится и показывает язык:

— Горький.

Ей становится уютно от его мягкой, хоть и ироничной улыбки. Рада, улыбаясь, отворачивает рукав клетчатой рубашки,

подносит руку к носу, вдыхает запах собственной кожи.

— Но он так вкусно пахнет.

— А на вкус противный, и ты вся липкая от него. Выброси нахрен, говорю, мне не нравится.

Не стоит пытаться напомнить, что этот лосьон для тела стоит бешеных денег. Да и ей не стоит теперь об этом думать. Все-

таки неплохо иметь богатого любовника. Еще лучше в любовниках иметь Геру. Рядом с этим грубым циником ей тепло.

Теплее Геры она никого не встречала.

— Петровне тогда подгоню, — соглашается Рада, — пусть мажется и Мармузика радует шелковистой кожей. А тот, который

до этого был, не липкий тебе, Гера, не горький?

— Какой?

— Клубничка со сливками.

— Клубничка? — повторяет он, привычно смягчая «ч», и грубовато смеется. — Нормально. Особенно со сливками.

Она проводит пальцами по своим волосам и задает вопрос, который за две недели набил ей оскомину:

— Ты сегодня снова поздно вернешься?

— Да, — как всегда, немногословно и прямо отвечает Артём.

— Что-то случилось? — интересуется Рада небрежным тоном, тщательно скрывая свою нервозность.

— Нет. Пойдем кофе попьем, и я поеду.

— Пойдем.

Всю последнюю неделю в Гере чувствовалось сильное напряжение. Раде даже как-то показалось, что он ее избегает. Но на

все вопросы Артём отвечал, что у него много дел, заверял, чтобы не переживала. Она не сомневалась, что у Гергердта

есть, чем заняться, а переживала все равно. В сердце который день теснилась тревога.

— Валера тебе сегодня нужен?

— Мне нет, — смеется Рада, наливая кофе, — я могу и без него по набережной пробежаться. Этот тебе он нужен, ты его к

спорту приобщил.

— Мне вообще не нравится эта беготня. — Быстро размешивает сахар в кружке.

— Не аргумент. Кстати, можно и не напрягать Валеру, мне охрана не нужна. — Рада с тоской смотрит, как Гера пьет

быстрыми глотками, а ей так хочется, чтобы он задержался дома, не убегал снова. Она налила ему кофе в самую большую

кружку.

— Не аргумент, — ухмыляется он в ответ.

— Само собой, — с улыбкой кивает она.

— Не понимаю, — хмурится Артём, — вон беговая дорожка, бегай сколько угодно.

— На улице бегать для здоровья полезнее.

— Для здоровья полезнее курить бросить. Я выброшу все твои сигареты, я предупреждал.

Радка смеется и загорается румянцем.

— Я еще куплю. Все не выбросишь. Говорю же: давай вместе. Ты бросай, и я брошу.

— А еще чего? — Он отставляет недопитый кофе. Сцепляет пальцы в замок, укладывая руки на столе.

— Пока ничего. — Дружинина убирает свою кружку, кладет ладони на его запястья, чтобы хоть немного удержать, не дать

Артёму вскочить с места и уйти. — Я вот легко брошу, а ты не сможешь. Вот не сможешь, не верю.

— Ты меня провоцируешь сейчас?

— Конечно. Неужели непонятно? Ты сейчас должен возмутиться: «Я не смогу? Да легко!»

— Ладно, я до вечера подумаю, провоцироваться мне или нет. Что мне за это будет?