Роберт Грин - 48 законов власти

Другая эффективная разновидность дымовой завесы — закономерность, то есть серия действий, которые заставляют жертву поверить, что вы будете продолжать движение в том же направлении. Закономерность обыгрывает психологический принцип ожидания: наше поведение укладывается в закономерности, а может, нам нравится так думать.

В 1878 году американский преступник барон Джей Гоулд создал фирму, которая начала угрожать монополии телеграфной компании «Западный Союз» (Вестерн Юнион). Директора компании решили перекупить фирму Гоулда — пришлось уплатить круглую сумму, но им хотелось отделаться от неприятного соперника. Через несколько месяцев, однако, Гоулд объявился снова, жалуясь, что с ним поступили нечестно. Он создал вторую фирму и опять начал конкурировать с «Западным Союзом» и его новым приобретением. История повторилась: «Западный Союз» купил и эту фирму. Вскоре все началось в третий раз, но теперь Гоулд повел себя по-дру­гому: он начал жестокую захватническую войну и смог в результате получить полный контроль над «Западным Союзом». Повторяющиеся поступки Гоулда обманули руководство компании: они решили, что его цель — выгодные продажи. Заплатив, они ослабляли бдительность, не замечая, как противник повышает ставки. Закономерность в поведении хороша тем, что вводит в заблуждение, заставляет другого считать вас предсказу­емым и ожидать от вас совсем не того, что вы в действительности задумали.

Еще одна психологическая слабость, которой можно воспользоваться для создания дымовой завесы, — склонность принимать видимость за реальность: ощущение, что если кто-то ведет себя как ваш единомышленник, то он им и на самом деле является. Это делает мимикрию очень эффективным приемом. Это простой трюк: вы смешиваетесь с теми, кто вас окружает. Чем лучше вам это удастся, тем меньше подозрений вы вызовете. Во время печально известной «холодной войны» многие британские государственные чиновники занимались передачей секретной информации советской стороне. В течение долгого времени их не могли раскрыть, поскольку они были «своими парнями», учились в привилегированных частных школах, прекрасно вписываясь в добропорядочное общество их выпускников. Мимикрия — лучшее прикрытие для шпиона. Чем лучше вы ею овладеете, тем легче вам скрывать истинные намерения.

Помните: требуются терпение и смирение, чтобы, приглушив яркие краски, надеть не привлекающую внимания маску. Не огорчайтесь, если придется носить невыразительную личину, — часто именно ее непроницаемость привлекает к нам людей и придает нам вид человека, причастного к власти.

УПЛЫТЬ ПО ОКЕАНУ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ

Это означает создать ширму, которая в конце концов приобретает привычный, знакомый вид; это позволяет стратегу, прикрываясь ею, действовать незамеченным, поскольку всем взглядам при этом открывается лишь очевидное и привычное.

Томас Клири.

«36 стратегий японского военного искусства», 1991

Образ: овечья шкура.

Ов­ца не ограбит, ов­ца не предаст, овца не­­­ве­ро­­­­ят­но глупа и бе­зо­бид­на.­ С овечьей шку­рой на спине ли­си­­­це легко про­брать­ся прямо в курятник.­

«Приходилось ли вам слышать об искусном полководце, который, собираясь захватить крепость, оповещал бы о своем плане противника? Скрывайте свою цель и не хвалитесь успехами; не давайте понять, как далеко простираются ваши расчеты, до тех пор, пока им что-то может помешать, пока битва не окончена. Одерживайте победу еще до объявления войны. Одним словом, подражайте военным, чьи намерения неизвестны никому, кроме тех опустошенных стран, через которые они уже прошли победным маршем».

Нинон де Ланкло, 1623–1706

Ни густая пелена дыма, ни отвлекающие маневры, ни ложная искренность или другие уловки не помогут тому, за кем уже прочно закрепилась репутация обманщика. А по мере того как вы становитесь старше и добиваетесь успеха, становится все труднее маскировать свою хитрость. Если всем и каждому известно, что обман у вас в ходу, то, решив изобразить наивность и простоту, вы прослывете отъявленным лицемером, а это сильно сузит пространство маневра. В таких случаях лучше без притвор­ства честно признаться, что вы плут, а еще лучше — плут раскаявшийся. Вас не только простят и полюбят за вашу искренность, но, что самое удивительное, вы сможете беспрепятственно продолжать свои махинации.

С возрастом П. Т. Барнум, великий мис­ти­фи­ка­тор XIX столетия, научился использовать свою репутацию великого обманщика. Однажды он организовал охоту на бизонов в Нью-Джерси, наняв индейцев и привезя из другого штата нескольких бизонов. Он разрекламировал охоту как настоящую, и, хотя все выглядело крайне ненатураль­но, зрители, вместо того чтобы возмутиться и потребовать назад свои деньги, просто веселились. Они знали, что от Барнума всегда надо ждать обмана; в этом был секрет его успеха, и за это его любили. Барнум извлек из этого урок и перестал скрывать свои приемы и даже разоблачил многие из своих обманов в автобиографии. Как писал Кьеркегор: «Мир хочет быть обманутым».

Хотя мудро отвлекать внимание от своих целей, надевая бесцветную маску, бывают случаи, когда более правильной тактикой оказывается яркий, выразительный жест или поступок. Крупнейшие европейские шарлатаны и мошенники XVII—XVIII веков завоевывали публику с помощью остроумия и обаяния. Завороженные великолепным зрелищем, зрители не замечали, что на самом деле нужно шарлатану. Так, один из них въезжал в городок в черной карете, запряженной вороными лошадями. За ним следовали клоуны, акробаты на ходулях и шуты, расхваливая и предлагая толпе эликсиры и знахарские снадобья. Зрители собирались на представление; истинной же целью шарлатана была продажа эликсиров и снадобий, которые прекрасно расходились.

Спектакли и аттракционы, без сомнения, прекрасный способ скрыть ваши намерения, но им нельзя пользоваться бесконечно. Публика устает, становится подозрительной и в конце концов может поймать за руку. И в самом деле, шарлатанам приходилось спешить, передвигаясь из одного местечка в другое, пока молва о бесполезных снадобьях не опередила их. Но люди власти с невыразительной внеш­ностью — Талейраны, Ротшильды, Киссинджеры — могут с успехом использовать свой прием всю жизнь, оставаясь на одном месте. Их прием никогда не изнашивается и редко вызывает подозрения. Красочную ширму можно применять лишь иногда, точно выбирая для этого верный момент.