Роберт Грин - 48 законов власти

Хань Фэй

Порой предсказуемость может сыграть вам на руку: создавая для окружающих привычные и удобные схемы, вы убаюкиваете и усыпляете их. Они готовы действовать, исходя из своих устоявшихся представ­лений о вас. Этим можно воспользоваться по-разному. Во-пер­вых, это создает для вас дымовую завесу, удобную шир­му, прикрываясь которой вы можете действовать. Во-вто­рых, это позволяет вам изредка делать что-то совершенно противоположное схеме и так глубоко поразить этим противника, что он падет даже без дополнительного толчка.

В 1974 году Мухаммед Али и Джордж Форман должны были участвовать в чемпионате мира по боксу для тяжело­весов. Всем было ясно, как пойдет бой: огромный Джордж Форман будет стараться провести нокаут, а Али — при­плясывать вокруг него, изматывая противника. Это была манера Али вести бой, его схема, которой он не изменял вот уже более десяти лет. Но на этот раз казалось, что Форман имеет преимущество: у него был сокрушительный удар, и, если набраться терпения, рано или поздно он должен был поразить им Али. У Али, прекрасного стратега, были другие планы. На пресс-конференции перед боем он заявил, что собирается поменять свой стиль и нокаутировать Формана. Никто, включая Формана, ни на секунду не поверил этому. Такой план был бы для Али равносилен самоубийству, он, как всегда, разыгрывал комедию. Между тем до начала боя тренер Али ослабил канаты вокруг ринга. Обычно тренер делает это, если боксер собирается нанести сильный удар. Но и этому никто не поверил. Решили, что это просто представление.

К изумлению всех зрителей, Али сделал именно то, что обещал. Пока Форман ждал, когда он начнет пританцовывать вокруг него, Али атаковал его и нанес мощный удар. Он совершенно обескуражил соперника, поломал его план игры. Форман растерялся, в конце концов выбился из сил, начал беспорядочно махать кулаками, получая все больше контрударов в ответ. Наконец Али нанес роковой удар правой, отправив Формана в нокаут. Представление о том, что поведение человека должно укладываться в привычные для него рамки, так сильно, что даже заявления Али о намерении изменить стратегию оказалось недостаточно. Форман попал в западню — западню, о которой его предупредили.

Осторожно: непредсказуемость иногда может обернуться против вас, особенно если вы занимаете подчиненное положение. Бывают случаи, когда лучше позволить окружающим чувствовать себя спокойно и уютно, чем выбивать их из колеи. Слишком непредсказуемое поведение может быть расценено как нерешительность или даже навести на мысль о каких-то более серьезных психиче­ских отклонениях. Схемы могущественны, и, нарушая их, можно терроризировать людей. Однако эту власть следует использовать с умом.

Формулировка закона

Мир опасен, а враги повсюду — каждый вынужден защищаться. Крепость кажется самым надежным убежищем. Но изоляция не только и не столько защищает нас, сколько подвергает еще большим опасностям: она лишает нас важной информации, делает заметной и уязвимой мишенью. Лучше быть среди людей и находить союзников. Прикройтесь от врагов толпой, словно щитом.

Цинь Шихуанди, первый император Китая (221–210 гг. до н. э.), был могущественнейшим правителем своего времени. Его империя превосходила империю Александра Македонского и по величине, и по мощи. Он завоевал все соседние территории и объединил их в великое централизованное государство Китай. Но в последние годы жизни мало кому удавалось лице­зреть его.

Император жил в великолепнейшем дворце, выстроенном к тому времени в столице Сяньяне. Дворец имел 270 павильонов, все они соединялись тайными подземными ходами, что позволяло императору передвигаться по дворцу так, чтобы никто его не видел. Он проводил каждую ночь в другой спальне, и всякого, кто случайно встречал его, немедленно обезглавливали. Лишь горстке приближенных было известно его местонахождение, но тот из них, кто открывал эту тайну кому-либо, также расставался с жизнью.

Первый император остерегался всяких контактов с людьми настолько, что, если ему приходилось выезжать из дворца, он путешествовал инкогнито, тщательно изменяя свой внешний облик. Во время одной из подобных поездок по провинциям император скоропостижно скончался. Его тело было перенесено в столицу в императорском паланкине, за которым везли тележку с соленой рыбой, чтобы заглушить запах разлагающегося тела, — никто не должен был узнать о его смерти. Он умер одиноким, вдали от своих жен, домочадцев, друзей и придворных, рядом были лишь его слуга да несколько евнухов.

Маска красной смерти

Долгое время Красная Смерть опустошала страну. Никакой мор не был еще столь беспощаден или столь отвратителен. Кровь была ее знамением и ее печатью — алость и ужас крови. Острые боли, внезапное головокружение — а затем кровь, что обильно хлынет сквозь поры, и гибель. ...И первые спазмы, ход и завершение болезни были делом получаса.

Но принц Просперо был жизнерадостен, неустрашим и находчив. Когда народ в его владениях наполовину вымер, он призвал к себе тысячу здоровых и неунывающих друзей из числа рыцарей и дам своего двора и с ними удалился в одно из принадлежащих ему аббатств, построенное наподобие замка.

То было просторное и великолепное здание, рожденное эксцентрическим, но царственным вкусом самого принца. Аббатство окружала крепкая и высокая стена с железными воротами. Придворные, войдя, принесли кузнечные горны и увесистые молоты и заклепали болты изнутри. На случай нежданных порывов отчаяния или неистовства они решили не оставить никаких возможностей для входа или выхода. Аббатство было в обилии снабжено припасами. При таких мерах предосторожности придворные могли надеяться на спасение от мора. Внешний мир был предоставлен самому себе. А пока предаваться скорби или размышлениям не имело смысла. Принц позаботился о развлечениях. Там были буффоны, там были импровизаторы, там были балетные танцовщики, там были музыканты, там была Красота, там было вино. Все это, с безопасностью в придачу, было внутри. Снаружи была Красная Смерть.

И к концу пятого или шестого месяца затворничества, когда мор свирепствовал с особой яростью, принц Просперо пригласил тысячу друзей на бал-маскарад, исполненный самого необычайного великолепия. Он являл собою роскошное зрелище, этот маскарад. <...>

...И веселье клокотало, пока часы наконец не начали бить полночь... И быть может, случилось и так, что до того, как совсем умолкли отзвуки последнего удара часов, многие в толпе почувствовали присутствие фигуры в маске, ранее ни единым из них не замеченной. <...> Он был высок и тощ и с головы до ног окутан саваном. Маска, скрывавшая его лицо, так походила на облик окоченелого мертвеца, что и самый пристальный взгляд с трудом заподозрил бы обман. И все же это могло бы сойти ему с рук, если даже не встретить одобрение предававшихся буйному веселью. Но он зашел чересчур далеко и принял обличье Красной Смерти. Его одеяние было забрызгано кровью — и его широкий лоб, да и все лицо покрывали ужасные багровые капли. <...>