Ольга Горовая - Дурман

Опустился в кресло, развернул и Таню к себе, скупым движением вытащил из кармана небольшую красную бархатистую коробочку. Большим пальцем левой руки откинул крышку.

- Ну так что, Танюша, - наконец-то усмехнулся Виталий, глядя прямо на нее, пока сама Таня рассматривалакольцо. Вытащил украшение, отложив коробку и поймал ее руку. - Давай поженимся? - вроде и спрашивал, а сам уже надевал кольцо на ее палец.

А Таня все еще молчала, даже не глядя на свою руку, хоть и чувствовала, что немного великовато. Но Виталя, наверняка, и этот вариант предусмотрел, все уладит. Смотрела ему глаза в глаза. И он смотрел. Вот теперь точно напряженно и настороженно, вероятно, из-за повисшей тишины. И такие знакомые тени появились в любимом взгляде, так явно проступило это все, что Таня не выдержала. Встала с кресла. Виталя крепче сжал ее ладонь, демонстрируя, что не позволит отойти. Но она и не рвалась. Он просто не сразу понял ее задумку.

А Таня села ему на колени, обхватив руками шею Виталия, прижалась головой к его плечу. Так проще и легче казалось. Вместе со всем же справятся? Все смогут решить? И не ойкнула даже, когда он сжал, стиснул ее в своих руках.

- Не слышу положительного ответа, Танюш? - вроде и смеется, но она чувствует, что как пружина сжался, сконцентрировался весь.

Обхватил ее подбородок пальцами, заставил глянуть на него. И она выдохнула, как с обрыва в воду:

- Виталь, мы же так и не решили ничего, - честно и не юля, напомнила Таня. - О ребенке говорим, о семье, живем вместе, а о главном все это время - не решаемся говорить.

Он нахмурился. Сжал зубы, она видела, как прорезали щеки вертикальные складки, всегда появляющиеся, когда Казак заводился.

- Таня! - с напором, давяще. - Не парься…

Но она в этот раз не могла отступить, хоть и страшно стало. Сейчас до суеверного ужаса боялась любого расстояния.

- Нет, Виталь, послушай! - не дала ему прервать себя. - Ты про мою работу все время говоришь, грозишься, что запретишь. А мне, что о твоей… деятельности сказать?

Сама обняла его лицо холодными пальцами. Кольцо непривычно давило на кожу. Но Таня не на украшение смотрела, в глаза Витале.

- Я что? Переутомиться на работе могу, да. Переработать, разозлиться. А - ты, Виталь? Даже если не вспоминать о моральной стороне этого всего… Насколько все то, о чем мы не говорим никогда… серьезно? - хотела сказать «опасно», и все равно побоялась. Видела, что он и так уже на взводе. - То, куда ты ездишь, когда мне ничего не объясняешь, все твои «дела»? Мы ведь о будущем говорим, о семье настоящей, о ребенке…

- Таня! - вновь начал, собираясь одернуть ее, наверное.

Но она просто накрыла его губы ладонью.

- Да, Виталь, я знаю, что жизнь - штука сложная и непредсказуемая, и в библиотеке может стеллажом с книгами до смерти придавить, - попыталась как-то смягчить ситуацию, скрыть, что у нее навернулись слезы. И внутри все трясется от страха.

Он иронично хмыкнул. Растер ее плечи руками, обхватил ладонью шею. Все равно уловил и понял этот внутренний мандраж. А ее уже и по-настоящему трясти начало от накатывающих сомнений, от страха, который все это время давила в себе. Да и потому, что сама Таня, мораль никак отодвинуть не могла. Пусть ему сейчас и на другое давила. Но себя же не обманешь.

- Только ведь, твоя деятельность, Виталь, это же все - риск в сто раз увеличивает! И опасно так. И в плане закона… настолько непросто все. Не знаю! - Таня снова уткнулась ему в плечо. - Люблю тебя. Безумно. Невероятно. Только, неужели ты не понимаешь, что в такой ситуации, невозможно о будущем говорить или планировать как-то? Никакой ведь уверенности нет, ни в чем!

Виталий, до этого слушающий, пусть и с напряженным, недовольным лицом, крепко сжимая ее своими объятиями-тисками, сейчас прямо таки возмущенно выдохнул, встряхнул ее.

- Во мне тебе никогда не надо сомневаться! Всегда уверена быть можешь, ясно?! - требовательно рявкнул он.

Таня даже вздрогнула от тона.

- Я не о том, Виталя. И не в тебе сомневаюсь, - тихо, почти шепотом.

А он выругался, уловив эту дрожь, из-за ее тона, возможно.

- Танюша, свет мой ясный! Ну, что ты выдумываешь, вечно! Нормально все будет! Сколько лет прожил, и сейчас, тем более, со всем справлюсь, - иначе, спокойней попытался убедить.

У Тани это вызвало какую-то потерянную и грустную улыбку.

- Нормально? - переспросила она с горькой иронией.

И отстранилась. Встала с его рук. Не отошла. Просто потребность в движении появилась, в каком-то выходе для этой дрожи и страха, который мучал ее каждый день; для сомнений своих, для угрызений совести.

Он хмуро посмотрел на нее, скривился и прикурил сигарету. Затянулся. Явно не так планировал этот вечер. Только невозможно же все время реальность прятать.

- Ты же умный, Виталь, не можешь не понимать, что ничего нормального нет. И это все… оно аукнется. Не бывает иначе. Всегда отдача есть…

Обхватывает себя руками. Без его объятий чувствует холод посреди августовской жары.

- А если ребенок у нас будет, и семья настоящая… - Таня обернулась и посмотрела на Виталия сверху вниз, со всеми своими страхами и сложностями, со всеми сомнениями, ничего не скрывая. Наоборот, почти умоляя о понимании и поддержке.

И он это понял, наверное. Выдохнул дым. Стряхнул пепел. А затем, и вовсе отложил сигарету в пепельницу, поднялся. Подошел впритык и снова обнял ее. Таня обхватила его пояс руками.

- Хорошо. Я тебя услышал. - Виталий уткнулся ей в макушку лицом. Помолчал минуты две. Резко выдохнул, растрепав ее пряди. - Я решу это, Таня. Так тебя это устроит? - он заставил ее запрокинуть голову.

- Решишь? Как? - немного неуверенно переспросила она, не совсем понимая, что это слово подразумевает.

- Это мои проблемы, - отрезал Виталий, тяжело глядя в ее глаза.

- Обещаешь?

И напряжение, ожидание в воздухе, которое давит на обоих невыносимо. Но и отступить назад сейчас нельзя. Не в этот раз.

Сама не знает, что услышать хочет: развернутый план или просто «да»? Ведь не обманет. Как бы там ни было, но чтоб откровенно лгать, Виталий не обманывал ее никогда… А так хотелось закрыть этот вопрос раз и навсегда! Оставить все в прошлом.

- Обещаю! - поднял ее руку и поцеловал ладонь. Сжал пальцы, на одном из которых его кольцо блестело камнями. - Теперь, выйдешь за меня? - прижался губами к этим пальцам.

Она засмотрелась на него: в любимые глаза, в такие родные черты лица.

- Да! - кивнула, обняла своими ладонями его лицо. Поцеловала, привстав на носочки. - Выйду!

Он расплылся в широкой улыбке, подхватил ее руками за пояс и закружил, заставив Таню расхохотаться. И счастье такое накатило, облегчение, которое словами не передать, не высказать. Только касаниями, взглядами, поцелуями выразить можно. И этим сладко-пряным запахом лилий в воздухе, пузырьками шампанского, греющегося в их бокалах. Крепкими объятиями. Руками Витали на ней, ее пальцев на его затылке, волосах.