Виктор Кравец - Далекие близкие звезды - 2

- Ой, правда? - Марина отскочила от стола вбок, так, чтобы я видел, и покружилась на месте. Ну, до чего ж легкомысленная и импульсивная особа! - И под ним ничего нет! Совсем-совсем!

Если она хотела меня ошеломить очередной скабрезностью, то ничего не вышло - эмоциональный порог на сегодня, судя по всему, решил улететь в заоблачные выси, защищая ошалевшее сознание от потрясений. Картина мира уже даже не трещала по швам - несколько часов назад она рухнула и разрушилась. А потом - еще раз.

А, может, снотворное виновато. "Один фиг", как модно нынче выражаться...

Халат ей, действительно, шел. Во-первых, из-за цвета: соломенные волосы и смуглая кожа отлично оттенялись тканью цвета слоновой кости. Во-вторых... есть что-то такое, неуловимо эротичное в медицинских халатах, надетых на стройное женское тело. И даже волосы, частично убранные под одноразовую шапочку-берет не портили картину... Да и вряд ли у них была такая возможность - женщины как-то умудряются красиво пристроить на себе любые, даже самые неудачные, детали туалета.

Ну, и, в-третьих, действительно, доверительно преподнесенная информация об отсутствии под халатом нижнего белья подняла общую привлекательность еще на несколько пунктов. "Плюс десять к привлекательности", как, опять-таки, модно сейчас говорить...

А пуговички на халате расстегнуты - кто б сомневался! - чуть ли не до солнечного сплетения. Грудь у Марины, правда, не настолько большая, чтоб своими волнообразными колебаниями повергать самцов в шок... Скромная, скажем прямо, грудь. Но это ж ровным счетом ничего не значит! Других-то грудей в ближайшем окружении нет! - взгляд все равно притягивается, как магнитом.

Картину завершали изящные очки в тонкой оправе-проволочке. Студентка медицинского. Умница, отличница, скромница... Пока рот на замке держит...

Я ощутил прикосновение.

... и пока руки не распускает. Маринины пальчики медленно крались по бедру. Вверх. По внутренней стороне. Лицо у нее в этот момент было... Расширенные зрачки, старательно высунутый кончик языка, напряженное личико экспериментатора, проводящего опасный, но крайне интересный опыт. Получение нитроглицерина, например.

- Марин... - прокашлялся я.

- Маринка, ты чем там занимаешься, а! - одновременно окликнул ее мужской голос.

Ну, вот... "Нитроглицерин" таки взорвался. Разочарование на девичьем личике, но и решимость продолжить опасный опыт потом, после восстановления лаборатории.

Ладошка исчезла. Я перевел дух и оценил выражение искреннего возмущения и огорчения на лице девушки.

- Ничем, - недовольно фыркнула она. - Уже.

Тут же многообещающе улыбнулась и, погладив меня по голове, пулей вылетела из комнаты. Дверь на роликах прогрохотала еще раз. Я даже воды попросить не успел.

- Может, кто-нибудь что-нибудь мне объяснит? - в пространство спросил я.

На ответ особо не рассчитывал, но мне все-таки ответил тот же мужской голос - уже через динамики:

- Не переживайте, Виктор Кириллович! Сейчас подойдет Лев Давыдович и все объяснит.

- А когда...?

- Минут через десять-пятнадцать. Мы уже сообщили, что вы пришли в себя.

- А отвязать...?

- Пока не можем. Потерпите, пожалуйста, Виктор Кириллович.

- Вить, все будет в порядке! Не ссы! - Радостно ляпнул голос девушки.

Ну, и? Кто не мечтал о приключениях? Чтоб попасть в другой мир и без потерь (сигара и пара рюмок ликера - смешно!) вернуться. Чтоб - магия, чтоб - девушки. И спецслужбы... чтоб их. Хорошо мечталось на диване, ах, хорошо! А уж про "плохо - хорошо" как гладко рассуждается за бутылочкой пива на том же диванчике...

А теперь и рефлексировать некогда - либо события сменяют друг друга с неприятной быстротой, либо внимание занимают эльфы, озабоченные "нимфетки" и снотворное в бутылочках питьевой воды.

Вот, кстати, десять-пятнадцать минут у меня есть - как раз хватит на один-два сеанса рефлексий. И себя пожалеть, и жертвой себя почувствовать в полном соответствии с жанровым каноном... У читательниц должны увлажниться глаза, а у читателей - сжаться кулаки и в голове возникнуть что-то вроде: "Не раскисай, тряпка! Прорвемся! Я же вижу - книга толстая! У тебя еще приключений будет - ого-го!"

Ну-ну... Хотите на мое место? Хотите, спрашиваю?

- Мариночка!

- Да, солнышко! - С готовностью отозвалась девчонка.

- Водички не принесешь?

- Ой-ё!

Кто-то явно схватился за голову, потом этот кто-то бомбочкой вылетел из операторской и спустя минуту я с наслаждением пил чуть тепловатую водичку с какими-то медицинским привкусом.

- Меня дома не позже девяти ждут. Потом искать будут! Звонить по милициям-больницам... - Отдышавшись, забросил я удочки.

- Сегодня суббота, одиннадцать-ноль-пять, - Меня прекрасно просчитали и снисходительно обломали. - Ты не боись - мы тебя посветим чуток, анализы всякие возьмем и завтра дома будешь. Или сегодня даже. - И - с громким вздохом сожаления. - К жене под бочек...

- Маринка... - Лениво попытался "заткнуть фонтан" мужской голос из операторской.

- Маринка, а ты не влюбилась там часом? - Спросил я.

- Кто знает - кто знает. - Она невзначай гладила меня по груди. - Но я считаю, что это все физиология виновата! А я - невиноватая!

- Какая удобная у тебя физиология...

Думать о проблемах совершенно не хотелось - хотелось отвлечься. А что может быть отвлечь лучше, чем разговор с красивой девицей, которая к тому же флиртует на грани пристойности. И флиртует ли?

- Причем тут моя физиология? - Фыркнула Марина. - Я о твоей говорю.

- Моя-то причем? - Нешуточно удивляюсь. - Моя не виноват!

- А вот это, Виктор Кириллович, мы и попытаемся выяснить! - Вмешался знакомый голос майора Колокольцева.

Как-то слишком уж удачно вмешался - будто ждал удачной фразы, чтобы вставить свою. Наверняка, подошел чуть раньше и слушал нашу с Маринкой пикировку.

- Будете светить, Лев Давыдович?

- Будем, батенька, будем!

Колокольцев показался в поле зрения. В "костюме хирурга" характерного зеленого "медицинского" цвета. Ну такие, знаете... рубашка простейшего кроя без единой пуговицы с короткими рукавами и широкой горловиной - через голову надевается - шапочка и брюки... просто брюки. Хорошо, не было халата из прозрачного полиэтилена, как у прогрессивных киношных маньяков-расчленителей, что давало надежду на комплектность и, главное, сохранность моих органов по окончании процедур... и давало некоторую надежду на скорое окончание этих самых процедур... без ущерба для здоровья.

- Как-то очень уж настойчиво вы меня... пригласили... Лев Давыдович. - Укорил я.