Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Теперь карантин закончился. Журнальная должность позволяла выступать в любом жанре, даже в сценарном. То, ради чего я оставил "Труд", где меня любили, и ввергся в настороженную завистью и многими интригами кинематографическую сферу, близилось к осуществлению. А без спецпайка, без "авоськи", как его называли в народе, вполне можно было обойтись.

Но судьба преподнесла мне еще один подарок, щедро сбросила его с плеча, как Пугачев свою шубу Петруше Гриневу. Почти на семь лет в мою жизнь вошла телевизионная "Кинопанорама".

За все годы работы в Госкино мне ни разу не удалось выбраться на какой-нибудь наш кинофестиваль. О Московском международном не говорю - тут никуда ехать не надо, а вот на Ташкентский или любой всесоюзный, которые проводились в республиканских столицах по очереди, - надо было отлучаться с основной работы. Но я, захваченный текучкой и "чувством ответственности за порученное дело", не решался хотя бы на неделю-полторы покинуть Гнездниковский.

Теперь же, в кинематографическом журнале, именно фестивали оказывались обязательной частью служебных забот. Присутствовать на них стало обязанностью.

В конце весны 1980 года очередной Всесоюзный кинофестиваль проходил в Душанбе - столице Таджикистана. Там и оказываюсь. Жара, обильные столы во дворах под раскидистыми древесными кронами, спасающими от солнца, многочасовые просмотры, пресс-бар, то есть ночное кафе для журналистов и для всех, кто прорвется. Здесь даже потанцевать можно под громогласную музыку, что и проделывали мы с ловкой Любой Виролайнен. С другими не хотелось, а с нею наоборот и получалось зажигательно. Вот как теперь могу жить - свобода!

Однажды за столик, когда переводил дыхание после очередного хореографического этюда, подсел, вежливо спросив разрешения, незнакомец.

- Тимур Зульфикаров, - представился он, - вы, наверное, читали мои сценарии...

- Ну, как же!...

( Справка из сегодня. Тимур Зульфикаров - классик таджикской и русской восточно-ориентальной прозы, крупное литературное имя).

- Пока вы были там, - он показал пальцем в потолок, - не решался спросить...Вы ведь в 53-м году выиграли в Киеве первенство СССР в тройном прыжке, по юношам?..

- Было дело. Сантиметра до всесоюзного рекорда не хватило. А почему спрашиваете?

- Вы там были первым, а я, - он хохотнул, - последним. Выступал за Таджикистан. Помню, стоял в секторе, смотрел и удивлялся: надо же, как люди могут прыгать!

Надо ли говорить, что мы с Тимуром расстались не сразу, благо, бар работал до утра.

А еще вечерами собирались в номере у Юры Черепанова, он представлял славную газету "Известия". Разваливались в креслах, поперек кроватей, актрисы, актеры, пили зеленый чай, большим любителем которого был Юра, и слушали байки Всеволода Васильевича Санаева. Травильщик он был несравненный: кладезь сюжетов про старых мхатовцев. Он там начинал и многих еще застал. Хохотали до рассвета.

С Юры Черепанова все и началось. В гостиничном фойе, всегда переполненном разгоряченной фестивальной публикой, он спросил: "С Ксенией Марининой знаком? С "Кинопанорамой"?

- С "Кинопанорамой" - да, с Марининой нет.

-Вон она. Пойдем познакомлю.

- Ксюша, привет! Познакомься! Этот человек - главный редактор "Советского экрана". Даль Орлов ...

Ксюше, как он ее назвал, было под шестьдесят. Женщина была очень крепка телом, талия отсутствовала, молодые глаза сверкали, а по ее лицу и общему уверенному самочувствованию можно было решить, что, скорее всего именно она хозяйка кипящего вокруг разноязыкого людского клокотания.

Слово за слово, шутка сюда - шутка туда, коротко и незначаще поговорили и разлетелись.

А вечером в пресс-баре Ксения Борисовна Маринина подсела ко мне.

- У меня есть вам предложение, - сказала она сквозь грохочущую музыку: не согласились бы провести в качестве ведущего один сюжет для "Кинопанорамы". Хотим представить новую картину Бориса Дурова "Пираты ХХ века". Я посмотрела утром - у вас должно получиться.

Какой смысл было отказываться? Я согласился.

Некоторый телевизионный опыт у меня был.

Давным-давно, когда еще был литсотрудником в производственном отделе "Труда", кому-то на телевидении потребовалось показать репортаж с ВДНХ об экспозиции двух научно-исследовательских институтов, не помню уже, каких. Как телевизионщики вышли на меня, тоже не помню. Сначала была проба - со мной беседовали под камерой, а режиссер смотрел в монитор и оценивал - достаточно ли я "смотрибелен" и "хорошо ли слушаю". Суровый лысый дядя, по фамилии Сакунтиков, - он был в те времена крупной фигурой в общеполитическом телевещании - коротко переговорил со мной в своем кабинете на Шаболовке, и меня одобрили. Я честно съездил в оба института, изучил их специфику, написал сценарий, поучаствовал в репетеции на ВДНХ, а затем вполне, по-моему, благополучно провел репортаж в прямом эфире. Тогда все эфиры были прямыми.

До показа, понятно, предупредил друзей, они собрались у кого-то на квартире на Ленинском проспекте, заранее сели за стол, чтобы выпивать и закусывать. В обозначенное время включили телевизор: свой выступает! Отработав, я примчался к ним на такси, торопился так, будто еще мог застать себя на экране. Ну, как? "А что - был похож!.."

Мне казалось, что я прилично подзаработал. Должны отвалить за сценарий, прикидывал я, ну и, понятно, за ведение в кадре. Поэтому, уезжая дикарем в Судак в отпуск, оставил маме доверенность. Деньги переведешь срочно, дал указание, на них рассчет...

Мама сходила на телевидение, но вернулась с пустыми руками: в ведомости на оплату моего имени не оказалось.

Вернувшись из Крыма загорелым и осунувшимся по причине финансовой недостаточности, позвонил редактору передачи - хорошо, телефон сохранился. "Какой гонорар?! - удивилась редакторша. - Мы же вас показали на всю страну?! Это побольше любых денег будет, согласитесь..."

Я не согласился, но все равно денег не получил.

Другая встреча с телевидением произошла за два года до знакомства с Марининой в Душанбе.

На экраны выходил фильм по моему сценарию "Лев Толстой - наш современник" - к 150-летию со дня рождения Толстого. Телегруппа с Московского канала, ведомая режиссером Валей Демидовой, приехала ко мне домой, и, на фоне книжных полок, я рассказал о ленте. Когда смонтированный материал смотрел главный редактор канала, он ткнул в экран пальцем: "Он может вести нашу киностраничку!" Так рассказывала Демидова. После этого в течение двух лет каждую неделю я на пять минут появлялся в новостях и коротко сообщал о новых фильмах, выходивших в московский прокат.

Запись передачи о "Пиратах ХХ века" Ксения Маринина организовала в зрительском фойе местного драматического театра. Мы расселись большим полукругом перед телекамерой, слева от меня - Боря Дуров, справа - Александр Абдулов, были и Петр Вельяминов, и Талгат Нигматулин, кто-то еще из съемочной группы. Машина с техникой и режиссерским пультом стояла на улице. Маринина несколько раз появлялась, давала указания, исчезала, снова появлялась, словом, ходила колесом. Ее мощная фигура, казалось, не имела веса.