Даль Орлов - Реплика в зал. Записки действующего лица.

Получается, что я колотился за других, не за себя. Но как у руководителя корысть все-таки была: люди станут больше получать, значит, будут лучше работать, думалось мне. Не подтвердилось. Наивный был...

Массовый журнал о кино, издание для всех, конечно, полагалось бы выпускать полностью цветным. Ведь к тому времени и фильмы в черно-белом варианте уже не выпускались. Однако, кроме обложек, в "Советском экране" цветным был только один внутренний разворот. Не описать всех оргусилий, пока издательство "Правда" расщедрилось дать нам "второй цвет" - еще один красочный разворот. Но все-таки и это получили.

Словом, уже с самого начала немало полезного для журнала, а, в конечном счете, для читателей, сделать удалось.

"Советский экран", повторюсь, был печатным органом двойного подчинения: государственного и общественного, а конкретно - Госкино СССР и Союза кинематографистов СССР. Лидеры "кинематографического прогресса" стали яростно отстаивать идею подчинения журнала только себе, то есть только союзу. И своего добились. Уже без меня...Проделано это было с той же степенью умелости, что и все остальные преобразования в кино. Сначала позволили трем частным лицам, один из которых, впрочем, был секретарем союза и тогдашним главным редактором, приватизировать журнал. Эти трое подтвердили свою "квалификацию" тем, что, руководя журналом по-новому, привели его к краху, к исчезновению.

Преобразования хороши, когда после них становится лучше. Если же после них открывается пустыня, то это не преобразования, а уничтожение. Получился абсурд. Даже отбросив заботы идеологического толка, остается непостижимой нелепость поведения нового, "революционного" руководства. Зачем надо было бороться за монопольное владение журналом, если, получив его, вскоре самим же лишить творческий союз очевидного и очень немалого дохода!?

Возможно, кому-то покажется излишней авторская горячность при воскрешении тех давних страстей. Но кто теперь, кроме меня, о том вам расскажет? Вот и Бунин Иван писал в дневнике в 1918 году: "Но настоящей беспристрастности все равно никогда не будет. А главное: наша "пристрастность" будет ведь очень и очень дорога для будущего историка. Разве важна "страсть" только "революционного народа"? А мы-то что ж, не люди что ли?"

Недавно телеканал "Ностальгия" пригласил в прямой эфир, рассказать о "Советском экране". У них там симпатичный слоган: "Телеканал для тех, кому есть что вспомнить". Разговор с ведущим продолжался около часа. Хорошо, подробно поговорили. И надо было видеть потом, когда выключили камеры, с каким интересом все, работавшие на передаче, разглядывали те несколько номеров журнала, которые я принес показать. Одним они напомнили детство, другим юность - вспоминали, как ждали каждый новый номер, как зачитывали до дыр.

Нужно было очень постараться в свое время, чтобы такой "товар" - самое массовое по искусству издание в мире, превратить всего лишь в сюжет для "Ностальгии"!

Печально я гляжу на свое поколенье. Вымирает. Уходит. Уносит с собой детали правды о том, что было и как оно на самом деле тогда происходило.

Вот, скажем, Армен Медведев в книжке "Территория кино" (Вагриус. 2001) считает, что "в общем-то, мирно с точки зрения личностных отношений" прошло в Москве собрание критиков, избиравших весной 1986 года делегатов на V съезд кинематографистов. Но я-то там был и могу свиделельствать: не мирно оно прошло, а коварно! Именно критики показали тогда пример и дали старт забегу нашего кинематографа в никуда.

Руководил процессом представитель "верхов" союза - Александр Васильевич Караганов. Он зачитал список предлагаемых на съезд кандидатур от критического цеха. Их было ровно столько, сколько полагалось по квоте. Набравшие половину голосов плюс один голос - проходят.

Этот принцип существовал спокон веку и всегда всех устраивал. Меру его демократичности, кстати, особенно осознаешь сегодня, когда процент явки на выборах в ту же Думу или при голосовании за президента вообще ничего не решает. Какие там пятьдесят процентов плюс один голос - и одного голоса достаточно: пришла чья-то бабушка - и выборы состоялись! Но до нынешних усовершенствований предстояло еще дожить, а тогда реформы только начинались.

Естественно, в объявленном списке присутствовали все так называемое "начальники": главные редактора двух кинематографических журналов, а, значит, и ваш покорный слуга, и директор научно-иследовательского киноинститута, и ректор ВГИКа. А как без них? Им обязательно надо быть на съезде: им же придется отражать это событие в своих изданиях, анализировать, обобщать. Так - согласно здравой логике. Но уже проявлялась логика другая.

Поднял руку и встал киновед Виктор Божович. Невысокого росточка, голос тихий, бородка с проседью. На тот момент в его ученом багаже числилась небольшая книжка про Рене Клера да комментарий к сборнику Бергмана. Не густо. Так что, ни в науке, а тем более в общественной жизни Божович к тому моменту особенно замечен не был. А тут встал... И предложил добавить к объявленному списку столько кандидатур, сколько захочется. Кто при тайном голосовании наберет больше голосов, тот и пройдет на съезд.

Публика, и без того разогретая атмосферой текущей эпохи, нацеленной, если помните, на всяческие ускорения, переделы и развалы, восторженно поддержала тихого Божовича, переживающего свой звездный час. Теперь у каждого появлялся шанс прорваться вперед взамен тех, кто давно вызывал зависть и ненависть, поскольку впереди уже находился.

Интересно, что Караганов ни на мгновение не смутился. Будто знал, что такое предложение поступит. Стали вносить в список все новые и новые имена, выкрикиваемые с мест, порой явно взятые с потолка.. Так знал он или не знал?

И почему именно Виктор Божович, этот скромный кинотеоретик, ни до, ни после, ни в чем активном не замеченный, вдруг здесь проявился? Будто его подставил кто... Кто, если так?..

Вот как "мирно" прошло то собрание.

В результате произошло то, что не произойти не могло. Никого из "занимавших должности" делегатами на съезд не избрали. И меня в том числе. И это меня сильно обидело. Это в конце концов выглядело просто не справедливо. Практически все из голосовавших печатались в "Советском экране", групповщина мне претила, весь спектр вкусов и интересов присутствовал на наших страницах. Даже "сокрушитель стереотипов" Виктор Демин регулярно печатался. Даже когда в прессе было запрещено упоминать Кончаловского или Тарковского, мы это делали. Ну а то, что журнал "проводил линию Госкино", то какую другую, собственно, линию он должен был проводить, являясь его официальным печатным органом?

Сразу после "мирного" собрания написал заявление, что ухожу из секции критиков - перехожу в секцию сценаристов. Чтобы числиться сценаристом, полагалось иметь два поставленных фильма. У меня к тому времени было гораздо больше.