Ксанка - Строгие правила

– Я знал?! Да я дышать рядом с тобой боюсь, чтобы не спугнуть! – С каждым словом Женя все больше повышал голос. В его тоне сквозила уже откровенная ярость. И мне почему-то казалось, что это не предел.

– Еще скажи, что это я постоянно набрасываюсь на тебя!

– Господи, Алина! – Женя тяжело вздохнул, опустив голову. Спрятал руки в карманы. И замер так на несколько минут, видимо, пытаясь вернуть себе самообладание. Затем бросил на меня взгляд исподлобья: – Ты специально сейчас доводишь меня?

– Колосов, просто ответь, для чего весь этот цирк с сумкой?

Повисла пауза.

– Для того чтобы ты осталась у меня... – глухо и будто нехотя проговорил он.

– Для чего?! Ты ведь готов был меня придушить, когда я вернулась. Ты меня на дух не переносил, ненавидел!

– Если бы я ненавидел, то просто наплевал на твои проблемы! И дело с концом. – Женя стал медленно приближаться ко мне. – Да, я ненавидел, но не тебя, а себя за то, что увидел тебя и снова, как какой-то слюнтяй, захотел быть рядом. Нет, мне, конечно, хотелось для начала вправить тебе мозги, но это желание было несравнимо с теми чувствами, что я испытал, увидев тебя у лифта.

Он остановился и молча смотрел на меня. Боже! Сумочка все это время была у него. Я жила в его квартире не по причине его жалости, а потому что он сам этого захотел. Черт! Ущипните меня!

– Не все наши поступки поддаются рациональному объяснению. На тот момент мне показалось это лучшим вариантом, – хмуро произнес Женя.

– Лучшим вариантом чего? – Я подошла к нему и ткнула пальцем в грудь.

Женя схватил меня за запястья и притянул к себе, вглядываясь в глаза. Я почувствовала, как по щекам покатились слезы.

– Знаешь, сколько раз я проклинал тебя? Себя проклинал... За то, что как лопух влюбился в малолетку.

– Мне было девятнадцать! – Я попыталась вырваться, но Женя не позволил, припечатав меня еще сильнее к себе.

– Нет, дорогая! Тебе было шестнадцать! И любить школьницу, в голове которой хрен знает что творится, – не сахар.

– Но... – Если Женя любил меня еще тогда, тогда почему?.. – Почему же ты не сказал?

– Когда? Ты же сбежала из моей постели и все последующие дни носом воротила.

Я просто застыла. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

– Но меня и это не остановило, Алин. Вернувшись из армии, я наплевал на все моральные принципы, когда узнал, что у тебя появился жених. Мне было все равно, что ты хотела выйти за него замуж. Но если бы не чувствовал, как ты дрожишь в моих руках и как смотришь на меня, возможно, я бы отступил.

– Так ты помнишь? – с трудом разлепив губы, прошептала я. – Ты помнишь нашу первую ночь?

Женя нахмурился и посмотрел на меня... с недоумением?

– А должен был забыть?

Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Во мне волной прокатились злость и отчаяние. Он все помнил!

Я вырвалась из его крепких объятий и подошла к окну. Кожей ощущала на себе пристальный взгляд зеленых глаз. Дышать было тяжело. Думать о чем-то – еще сложнее.

– Тогда я совсем ничего не понимаю. – Мне стало не хватать воздуха. Я помассировала виски, но успокоиться не получилось. Резко развернулась к Колосову. – Зачем ты мне сейчас говоришь, что любишь еще с тех пор, когда сам просто выкинул меня, как ненужную вещь?

– Что я сделал? – В его голосе снова прозвучало недоумение и... укор. – Выкидывать людей из своей жизни – это твое хобби, я...

– Женя! Боже! Ты все помнил, но почему... Почему не сказал мне? Почему на следующий день ты стоял и обнимался с этой Танькой из одиннадцатого класса?

– Я с ней не обнимался. Так, стоп! – Женя скрестил руки на груди и сощурил глаза. – Милая, расскажи-ка мне, что ты там накрутила в своей умной голове.

– Я накрутила? Ты лишил меня девственности, а на следующий день вернулся к своей подружке.

Женя плотно сжал губы. Желваки на скулах нервно дрогнули.

– Знаешь, я всегда считал, что ты не дружишь с головой.

– Хватит! С меня хватит!

Я подскочила к столу, схватила свою сумку и ринулась к двери. Видимо, мы никогда не сможем нормально общаться. А уж строить отношения нам просто противопоказано.

Но стоило мне коснуться дверной ручки и приоткрыть дверь, как ее коснулась и Женина рука. Дверь с грохотом захлопнулась.

– Я устал с тобой бороться, – процедил Колосов сквозь зубы.

– Раз устал, не буду больше утомлять тебя своим присутствием! – Открыла сумочку и достала билет. – Сегодня же улечу в Париж. Думаю, проблем с заменой билета не возникнет.

Женя выхватил билет, с наглой ухмылкой разорвал его на несколько частей и театральным жестом подбросил их к потолку. Пока я зачарованно смотрела, как мелкие кусочки бумаги, кружась, падают на пол, он лишил меня и сумки.

– Придется пешком идти.

Схватил меня под локоть и поволок к столу. Усадил в кресло, припечатал мои ладони к подлокотникам и зажал их своими руками, грозно нависая надо мной.

– А теперь объясни-ка мне все. С чего ты решила, что я тогда вернулся к Таньке?

– Женя, после нашей ночи ты даже ни разу не взглянул на меня. Зато когда приехал забирать нас с Милой, вовсю любезничал с этой...

– Я не мог прямо во дворе школы с ней расстаться! Пока она там не появилась, я про нее вообще забыл! – прокричал он мне в лицо. – Отвез ее домой и там уже поставил точку в наших отношениях. В тот же вечер собирался поговорить с тобой...

– Не ври. Если бы хотел поговорить, тебя бы ничего не остановило.

– Повестка в армию остановила. Алин, может, хватит обвинять меня во лжи? Ты сама постоянно врала: мне, себе, Антону...

– А как же все те другие? – Прошептав это, я почувствовала на губах солоноватый привкус слез. – До армии. Если ты хотел быть со мной, зачем был с ними?

Он тяжело вздохнул и опустил голову.

– После секса ты стала меня избегать. Я не понимал причину твоего поступка. Хотел вызвать ревность, сделать больно... Я идиот, признаю.

– Мне было больно... Мне всегда было больно видеть тебя с другими женщинами. И до армии, и после. И вчера было больно слышать, как ты жил без меня. И еще больнее слышать, как ты сравниваешь меня с другими.

Мое сердце стало пропускать удары от неприятных воспоминаний. Все эти годы мы могли быть вместе! Если бы хоть один из нас сделал первый шаг навстречу другому.

Женя освободил мои руки и сел передо мной на корточки. Пальцами вытер слезы с моих щек. Сжал руки в кулаки и положил их мне на колени. Некоторое время смотрел мне в глаза, после чего лбом прикоснулся к своим кулакам.

– Алин, прости. Только ты можешь вывести меня из себя, только с тобой я моментально теряю контроль. Прости!

Сдерживать слезы становилось все сложнее. Я хотела глубоко вдохнуть, но из меня вырвался всхлип, и я прижала тыльную сторону ладони к своим губам, пытаясь заглушить в себе эти звуки.