Chinenkov - Po tu storonu

– Как давно он мёртв? – спросил Дмитрий у вставшего рядом Мавлюдова.

– Уже три минуты, – взглянув на часы, простонал Азат. – Он… он…

– Всё понятно, – сказал Дмитрий и протянул руку: – Скальпель подай!

– Чего? – не понял Азат.

– Отойди, – оттолкнул его локтем Шмелёв и сам схватил со столика острый, как бритва, скальпель.

Одним точным разрезом он вскрыл умершему грудь и, бросив скальпель на пол, взял пальцами остановившееся сердце. Быстро и уверенно он принялся массировать его, заставляя механически сокращаться. Присутствующие в лаборатории сотрудники вдруг сбросили с себя оцепенение и «вспомнили», что они тоже врачи. Они поспешили к Шмелёву на помощь и приступили к внутриартериальному переливанию крови. Но сердце всё ещё бездействовало…

Дмитрий прилагал титанические усилия, чтобы вернуть умершего к жизни. Ни на секунду не останавливаясь, он энергично массировал сердце, не давая возможности наступить общему параличу. Обступившие стол сотрудники, затаив дыхание, ждали финала.

У Дмитрия уже онемели от усталости пальцы, но он не останавливался и упорно массировал остановившийся орган. И случилось чудо! Вопреки мрачным прогнозам сотрудников, которые, перешёптываясь, уже констатировали факт смерти лётчика, его сердце вдруг ожило и забилось. Дмитрий сам зашил ему грудь, а когда пациента унесли в лазарет, он вышел из лаборатории. Азат поспешил за ним следом.

– Спасибо! Спасибо! – говорил он, сияя от счастья. – Ты явился как раз вовремя! Ты спас мне жизнь!

– Кому? Вам? – опешил Дмитрий. – А мне показалось, что я спас жизнь немецкому лётчику.

– Да, и ему, и мне! – захлёбываясь от радости, заверил его Азат. – Если бы он вдруг не выжил, то казнили бы и меня! Ты мой спаситель, ты это понял?

– Начинаю понимать, – мрачно усмехнулся Дмитрий. – Но радость ваша, весьма возможно, преждевременна. Да, я вернул немца к жизни, но это не значит, что он минут через пять снова не умрёт. Вижу, коллеги не очень-то дорожат жизнью своего соотечественника!

– Теперь, если он даже и подохнет, мне наплевать, – расплылся Азат отвратительной улыбкой. – Главное, что этот немчура выжил после эксперимента, которым руководил я! А теперь ответственность за его жизнь сама собой переложилась на остальных сотрудников, вот они пускай и пекутся о нём!

– Что ж, я рад, что избавил вас от наказания за неудачный опыт, – поморщился Дмитрий, собираясь уходить. – Боюсь, что следующий…

– Ну нет, следующего не будет! – усмехнулся Азат и тут же поправился. – Нет, я не так выразился. Опыты конечно же будут продолжены, но… Без моего участия!

*

О случившемся Боммеру доложили сразу, как только он вошёл в лабораторию. Ему рассказали во всех подробностях, что случилось, и как русский хирург Шмелёв совершил чудо, прибегнув к прямому массажу сердца.

– Где он? – спросил Мартин, хмуро глядя на сотрудников.

– Ушёл вместе с доктором Мавлюдовым, – ответили они, тревожно переглядываясь.

– Я не о них, а о лётчике, – поправился Мартин.

– Его перенесли в лазарет, – ответили сотрудники. – Теперь другие специалисты борются за его жизнь!

Мартин стремительно шёл по коридору. Он был озабочен, даже напуган. Вихрем ворвавшись в лазарет, он напугал дежурного врача.

– Как он, жив?

– Жив, но… – врач замялся. – Он может умереть в любую минуту.

Мартин посмотрел на часы.

– Какие принимаются меры к его выздоровлению? – спросил он.

Врач перечислил, какие меры приняты, но… Пациент по-прежнему между жизнью и смертью.

– Уже никакое чудо не спасёт его, – добавил он в конце. – Мне вообще непонятно, как он ещё жив.

– Ничего, ничего, – прошептал задумчиво Мартин. – Вид у него плачевный, но… Я, собственно, ожидал худшего.

Врач удивлённо приподнял брови.

– Идите, занимайтесь своими делами, – распорядился Мартин, глянув на него. – Спасибо вам! А мне надо собраться с мыслями.

Оставшись наедине с пациентом, он достал из кармана пузырёк с коричневой жидкостью, выдернул пробку и поднёс горлышко к губам лётчика.

Через десять минут тот открыл глаза и, увидев Боммера, хотел приподняться, но голова бессильно упала на подушку. Из его глаз потекли слёзы. Мартин проверил пульс: сердце билось учащённо.

– Что со мной? – поинтересовался лётчик.

– С тобой всё хорошо, – поспешил заверить его Мартин. – Не тревожься. После эксперимента ты немного утомился, отдыхай…

Навестив больного, Мартин вышел из лазарета и быстрым шагом проследовал в подвал и вошёл в морг.

– Даже можно было не сомневаться, что найду вас именно здесь, – с сарказмом высказался он, увидев испуганные лица вскочивших при его появлении Дмитрия и Азата. – А что, прекрасное местечко для встреч и душевного отдыха! Вам только мертвецов для «тёплой компании» не хватает!

– Да мы… – хотел что-то сказать Мавлюдов, но, заметив тяжёлый взгляд Мартина, осёкся и замолчал.

– А вы, коллега, где должны быть? – строго спросил Мартин. – Вы были назначены мною руководить экспериментом, не так ли?

– Да, но-о-о… – Мавлюдов и на этот раз не нашёл, что сказать в своё оправдание, и прикусил язык.

– Вы должны были до конца находиться в лаборатории, профессор! – повысил голос Мартин. – Вы должны были последним выйти из лаборатории, как капитан с тонущего корабля!

– Да, должен был, но не смог! – вдруг обрушился на него с упрёками Мавлюдов. – Вы назначили меня руководить экспериментом, но не объяснили коллегам, что они должны были выполнять мои приказы! Они не обращали на меня никакого внимания и действовали исключительно автономно, следуя только вашим инструкциям!

– Отлично, не усматриваю в этом ничего плохого, – буркнул Мартин. – Вы же сами знаете, профессор, что ваши знания равны нулю и отдавать приказы профессионалам просто наивно и глупо!

– Да? Тогда почему вы меня назначили руководить экспериментом? – вскипел Азат. – Чтобы спихнуть ответственность за смерть лётчика, если такое вдруг случится?

– Ты много мнишь о себе, придурок! – перешёл к оскорблениям, разозлившись, Мартин. – Ответственность за всё, что происходит как в замке, так и в лабораториях, в первую очередь несу я! А тебя я назначил «руководить» экспериментом формально! Твоя обязанность заключалась лишь в том, чтобы наблюдать молча за всем со стороны и фиксировать, а не давать кому-то указания или делать замечания!

– «Отличное» у вас мнение обо мне, господин Боммер, я в восторге! – обиделся Мавлюдов. – Однако ваши сотрудники не слушали не только меня, но и пренебрегли вашими инструкциями! Они даже пальцем не пошевелили, когда лётчик умер в морозильной камере, и даже не пытались сделать хоть что-то, чтобы вернуть его к жизни!

У Мартина вытянулось лицо от неожиданной новости. Слова Мавлюдова поразили его.