Unknown - Unknown

— Я был мертв?

— Клиническая смерть, — он кивнул, что-то записывая в своей тетради. — Я вас поздравляю, мистер Миллер. Судьба подарила вам второй шанс. Используйте его с умом.

Он издевается. Разве я просил у них делать это?! Разве я просил этого?

— Вам нужна реабилитация и психологическая помощь, в том числе с этого дня вы начнете принимать лекарства самостоятельно. Если все пойдет по лучшему сценарию, без осложнений — вы приступите к маленькой физической нагрузке. Вам нужно потихоньку вставать на ноги и учиться жить заново. Повторюсь, если все будет без осложнений и новое сердце приживется, вы вскоре заживете почти обычной жизнью. Разумеется, в ней нет места стрессу, дракам, алкоголю и наркотикам…

То есть я заживу нормальной жизнью? Нормальной для кого? Для пенсионера, судя по тому, что он говорит.

— Я смогу заниматься боксом?

— Боюсь, что нет. Вы же понимаете…вы должны быть готовы к тому, что теперь вы должны беречь себя. Это не значит, что вам в будущем будет запрещена физическая нагрузка: быстрая ходьба, ЛФК-физкультура…

Я не хотел это слушать.

— Бокс очень тавмоопасный вид деятельности, и поэтому вы должны выбрать себе другое хобби.

Это моя работа тоже.

— К тому же это огромный стресс для организма. Об этом говорить еще рано. Мы должны посмотреть, не будет ли осложнений. Я надеюсь, все пройдет гладко…

Я опять перебил его, потому что меня волновал только один вопрос.

— Сколько люди живут после этого?

— Все по-разному. Пятнадцать лет в среднем, но бывает и тридцать. В истории встречались случаи, что даже больше. Поэтому вам нужно себя беречь. Не забывайте, что кому-то пришлось умереть, чтобы вы жили.

Я прислушался к тому, что происходит внутри меня. К звуку своего сердца. Нет, не своего. Чужого.

Если до того, как мне все это сообщили, я не замечал изменений, то теперь я все прочувствовал. Тело болело, я ощущал, что где-то на коже остался шрам.

Который я забью татуировкой, но это позже.

Меня не спросили: хочу ли я жить, нужно ли мне это сердце? Неужели в клинике не нашлось человека, которому оно гораздо нужнее, чем мне?

Нет, они выбрали наркомана, человека, который и так рано или поздно сопьется и испоганит, к чертям, весь свой организм, так они еще и решили лишить меня всего, чем я жил?

С новым сердечком-то я не поразвлекаюсь.

Они лишили меня работы, удовольствий, жизни…и при этом оставили меня в живых. Позволили кому-то, кто действительно нуждался в этом сердце, погибнуть.

Кому-то…кому-то лучшему, чем я.

Захотелось что-то очень сильно ударить, но я сжал зубы до противного скрежета и собрал нарастающую волну злости в кулак.

Беречь себя, черт возьми.

Какие еще у меня будут ограничения? Что еще нельзя делать?

— Сколько времени я буду принимать лекарства? Сколько времени нужно на реабилитацию?

— Реабилитация будет зависеть от результатов анализов. Лекарства вы будете принимать до конца жизни, чтобы не было отторжения.

Я опустился на подушку и уставился в потолок.

Что я должен сказать? Спасибо?! Язык не поворачивается благодарить за такое. Чем интересно, я буду заниматься, если в моей жизни не будет бокса, тусовок, телок и кайфа?!

Я с ужасом посмотрел на доктора. Мысли о том, что они достали МОЕ сердце из груди ужасали. Да, оно погибло. Они взяли его в руки и…выкинули.

Это не могло произойти со мной!

—Пересадите его снова, — выплюнул я, посмотрев в озадаченные глаза доктора. — ПЕРЕСАДИТЕ ЕГО К ЧЕРТУ! Другому! Дайте второй шанс тому, кто хочет жрать ваши таблетки каждый день!

«Дайте его тому, кто действительно заслуживает жить» — мысль пронеслась в моей опустевшей голове и исчезла.

Медсестра и доктор переглянулись, они явно были шокированы моим поведением. Что ж, я к такому привык. Люди не любят меня, а я не люблю их. Все взаимно.

— Мистер Миллер, неужели вы не понимаете…? — в голосе доктора звучало тотальное недоверие.

— Чего не понимаю?! Это вы не понимаете, как и чем я жил. И вы оставили мне иллюзию этой жизни.

—Вы хотите сказать, что без бокса и наркотиков, ваша жизнь бессмыслена?

Этот бородатый начал меня всерьез бесить.

— Давайте поговорим о смысле жизни, в чем же ваш? Пересаживать сердца таким уродам, как я?

— Успокойтесь, вам нельзя нервничать, — доктор пребывал в еще большем шоке, чем симпатичная медсестричка.

Меня трясло, как во времена ломки. Но я не ощущал ее, как прежде. Я чувствовал себя каким-то другим и это убивало еще больше.

Это просто эффект плацебо. После пересадки сердца я не стал другим человеком, и моя привычная вспыльчивость — живое тому доказательство.

— Лорел даст вам лекарства и все указания. Разговаривать с вами будет уже психотерапевт, а не я. Мое дело, чтобы у вас не возникли осложнения. У меня есть еще много пациентов, — он направился к двери и прежде, чем уйти, сказал. — И знаете, каждый из них молится, мечтает найти донора. Некоторые ждут подходящее сердце годами. И не дожидаются.

Он ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. В глазах черноволосой медсестры замерли слезы. Я знал, о чем она думала.

Она меня ненавидела. Даже не так — она испытывала отвращение ко мне. Я не сомневался в том, что, когда она видела меня спящим, без сознания, она была счастлива, что врачи спасли мне жизнь.

Природа наградила меня лицом, которое совсем не соответствовало моему характеру. В то время как больше половины моих соперников были неотесанными уродливыми качками, я со своей идеальной внешностью очень сильно выделялся на их фоне.

Мне нравилось слышать поддержку девочек на арене, мне нравилось трахать их после, но еще больше мне нравилось уходить, оставляя внутри очередной раз ненависть и непонимание.

«Некоторые ждут подходящее сердце годами. И не дожидаются» — до боли в костяшках пальцев я сжал кулаки и, откинувшись на подушку, закрыл глаза.

Усталость, накрывшая мой организм, поборола приступы возмущения. Я хотел только одного —спать нормально. Без снов, воспоминаний и без этой телки в пуловере, что ворвалась в мои сны.

ГЛАВА 4

POV Мика. Воспоминания.

Я начала обрывать свои ногти — впервые за долгое время я так нервничала. Доминик аккуратно хлопнул меня по пальцам и поглядел с игривым осуждением.

— Малыш, перестань. Это всего лишь кино, — он закатил глаза, прижав меня к своей груди. — И ты сама настояла на «Титанике».

Я наблюдала за тем, как на экране телевизора несчастная Кейт Уинслет опускается в ледяную воду и идет по одиноким коридорам роскошного корабля, чтобы спасти Леонардо ДиКаприо. Я раньше не видела этот фильм несмотря на то, что прекрасно знала сюжет. Не знаю почему, но я оставила его на потом, мне почему-то всегда хотелось посмотреть его с парнем.