Unknown - Unknown

— Попала в аварию, — отчеканила я, сквозь зубы. Почему я все еще с ним разговариваю?

На меня обрушилась такая злость на Майкла, что на минуты она затмила горе — мне откровенно говоря, захотелось самой стать борцом и расцарапать его смазливое лицо.

— Бедная, — он вздохнул, будто сочувствует мне.

— Я не могу вспомнить твое имя, но твое лицо мне знакомо. Меня зовут Айк, — он протянул вдруг мне руку, и выражение его лица тут же изменилось на нормальное. Спокойное, без усмешки. Да, оно почти не выражало никаких эмоций, но и негативных тоже.

Я хотела отвернуться и, гордо взмахнув волосами, как можно скорее удалиться отсюда.

Наши взгляды встретились и мое сердце пропустило удар. Кроме боли в ноге, я вдруг почувствовала тоненькую, тупую иголку, которой тыкают в мое израненное нутро.

— Моника.

— А ты изменилась, Моника, — его брови поползли вверх. — Я тебя вспомнил. Школа, — он сказал это будничным тоном, будто между нами ничего не было. Никакого «конфликта», если это можно назвать так…

— Итак ты должна попробовать сейчас, еще раз. Пока бедная Лорел помогает той старушке, которой уже вряд ли что-то поможет. Или…хочешь быть такой, как она?

Я до сих пор не понимала, почему разговариваю с ним. Может, потому что не могу убежать. А может, потому, что он заставляет меня чувствовать злобу, которая заглушает боль.

— И не собираюсь! На сегодня моя тренировка окончена! Что ты знаешь о боли?

Майкл смахнул с щеки невидимую слезу — издевался, ублюдок.

— О, девочка такая слабохарактерная, что не умеет бороться, — он снова хмыкнул, а потом его лица коснулось подобие дружелюбной улыбки.

Да что с ним? Раздвоение личности?

— Я не вставала на ноги больше месяца!

— Но ты могла? — он будто мои мысли читал, сделав вдруг шаг вперед. — Нравится себя жалеть?

— А ты так и остался кретином? — поинтересовалась я, бросая ему вызов.

— Жалость не поможет тебе восстановиться — посмотри на ту старушку — она бы отдала все за твою молодость и за то, чтобы бороться. Но вот она действительно уже не может. А на что способна ты?

— Наверняка ты привыкла к тому, что у тебя есть рядом кто-то, кто жалеет тебя. Твоя опора. Твои ноги. А теперь ты сломала их, не так ли? — произнося эти слова, он приблизился ко мне максимально близко.

Так, что я могла почувствовать холод его дыхания.

Он сузил глаза цвета ледяной стали и пошел прочь, не забывая по дороге разминать руки, делая упражнения.

Как он здесь оказался?

— До встречи, Мика, — бросил он, прежде чем скрыться в коридоре, полном людей.

Я подумала, что ослышалась. Слезы начали душить, дыхание словно перекрыли.

Мика?! Только Доминик называл меня так. Слышать это сокращение из уст Майкла было неприятно и странно…как-то чудовищно странно.

POV Майкл

Я давно не занимался сексом в кровати. Мне постельный секс наскучил еще со времен школы, да и тащить обезумевшую фанатку к себе домой было куда труднее, чем трахнуть ее на столешнице в туалете бойцовского клуба.

Но сейчас я находился именно в постели – я бы и не заострил на этом внимание, если бы не столь непривычная обстановка. Белоснежная круглая кровать огромных размеров, заваленная подушками.

Сознание играет со мной очень злую шутку.

— Ты скучала по мне, малышка? — шепчу я и сжимаю ладони на пояснице девушки — она полностью прогнулась передо мной так, что я мог любоваться ее великолепной попкой.

— Совсем чуть-чуть, — дразнит меня девушка, прогибаясь еще сильнее. Ее позвоночник гибкий, как у кошки, а кружевное черное белье, скрывающее интимные части ее тела, заводит меня еще больше.

— Это не то, что я хочу слышать, — я поглаживаю ее бедра, пытаясь сфокусировать взгляд на ее волосах, разлетевшихся по узкой спине.

Посмотри на меня, обернись. Хочу видеть твое лицо.

— А что ты хочешь слышать? — продолжала игру она. Я вжался в ее бедра своим членом, чувствуя, как в боксерах становится тесно и малышка подо мной с сладким стоном выгнулась еще сильнее. Ее попка охотно прижалась к моей плоти, и я чувствовал ее влагу даже через ткань.

Все внутри меня хотело трахнуть эту сучку как можно скорее, а еще больше – схватить за эти чертовы волосы и развернуть лицом к себе. Заглянуть в глаза девушке, которая появляется в моих снах и галлюцинациях.

— Это уже лучше, — ее стон распаляет мое желание, но вместо того, чтобы немедля оказаться глубоко внутри этой ждущей киски, я наклоняюсь над девушкой и, покрывая ее поясницу короткими поцелуями, снимаю нижнее белье.

— О, Боже, — выдыхает она, когда мой язык скользит меж ее влажных упругих ягодиц. Я не знаю, что возбуждает меня больше — ее вкус или эта поза, в которой она смотрится соблазнительно и похотливо одновременно.

— Покажешь, как сильно ты по мне скучала, негодница? — с улыбкой шепчу я, наблюдая за тем, как она призывно вращает бедрами.

— Я очень… — начала она, но я не удержался и проник языком в ее влажное лоно. Девушка вздрогнула, я почувствовал, как она сжимает меня, от одного воспоминания о ее тесной киске, я готов был кончить, но мы любили долгие прелюдии. — Скучала по тебе, Ник.

Мое тело дернулось, как будто находясь во сне я шагнул в пропасть и провалился. Резко сев на кровати, я огляделся, старясь прийти в себя.

Опять. Эта. Девушка.

Черт возьми, что это был за секс? В постели, с прелюдией…и я никогда не утруждал себя тем, что ласкал девушку языком. По крайней мере мне гораздо больше нравилось то, как они это делают с моим членом. Хотя со временем я потерял вкус этого ощущения, он потерялся, став обычным удовлетворением.

А тут все было иначе…я хотел это сделать. Я хотел сделать ей приятно, хотел, чтобы она растаяла в моих руках, хотел держать ее тело, когда девушку бы пронзила дрожь удовольствия.

Но это было лишь там, во сне, который уже почти забылся.

Черт возьми, мало того, что до конца жизни мне придется пихать в себя пилюли, так еще и галлюцинации будут мучать.

В том, что мои сны как-то связаны с трансплантацией, я уже не сомневался, потому что прежде мне вообще редко снились сны. И они были блеклые, не цветные.

Теперь же мои сны сравнимы с фильмом, который прокручивается в голове. Да только вот лента крутится там без моего ведома и согласия.

Каким бы приятным не было последнее воспоминание, я не хочу больше наблюдать в своем мозгу это дерьмо. И если так будет продолжаться дальше, я выйду на ринг, чтобы отстоять в своем последнем бою.

Может, мое сердце и не выдержит такой нагрузки, зато я останусь собой. А не этим «нечто», которым я сейчас стал.

Кому принадлежало это сердце раньше? Девушка назвала мое…его имя, но я помни только то, что начиналось оно на букву «Н».

Все это мне не нравилось. Совсем не нравилось.