Гай Юлий Цезарь - История Галльской войны

9. В промежутке, разделявшем оба лагеря, находилось небольшое болото. Неприятель ждал, чтобы наши первыми его перешли; наши же хотели напасть именно тогда, когда неприятель станет его переходить. В ожидании же происходили схватки конницы. Так как ни та, ни другая сторона не решалась совершить нападение, то Цезарь, воспользовавшись перевесом наших в происходившем сражении обеих конниц, увел войско в лагерь. Неприятель же немедленно обратился к реке Аксоне, которая, как мы сказали выше, протекала у нас в тылу. Он надеялся, воспользовавшись найденными бродами, перейти реку, овладеть укреплением, которым начальствовал легат К. Титурий, и разрушить мост. В случае же неудачи нападения неприятель хотел опустошить поля Ремов, откуда мы извлекали средства к ведению войны, и прекратить подвоз съестных припасов нашему войску.

Метание пилума

10. Титурий дал знать об этом Цезарю, и тот немедленно отправил к нему всю конницу, легковооруженных Нумидов, пращников и стрелков; перейдя мост, они встретили неприятеля. Дело в этом месте произошло жаркое. В то время, когда неприятель, войдя в реку, решился ее перейти, наши перебили у него много людей. Тщетно неприятель по грудам тел своих же пытался перейти реку: град стрел вынудил его остановиться. Тогда неприятель, видя невозможность овладеть городом и стать на путях сообщения Римлян или напасть на наше войско при благоприятных для себя условиях местности и испытывая при этом недостаток в съестных припасах, собрал общий совет и постановил на нем разойтись всем по своим домам. Если же Римляне нападут на какое-либо племя Белгов, то все должны спешить ему на помощь; они полагали с большей пользой вести войну в своих пределах, получая провиант и все нужное дома. Много содействовало этому решению среди прочих причин известие, что Дивитиак с войском Эдуев приближается к области Белловаков. Ничто не могло долее удержать Белловаков и заставить их остаться еще; они пошли защищать свои дома.

11. Решившись на это, они во вторую стражу ночи выходят из лагеря с шумом, безо всякого порядка, не признавая никакого начальства, ни распоряжения; каждый спешил сам по себе домой и шел, куда ему вздумалось. Таким образом, удаление Белгов более походило на бегство. Цезарю его лазутчики тотчас дали знать о происходившем; но ему такое действие со стороны Белгов казалось необъяснимым; он подозревал тут военную хитрость, а потому и пешему и конному войску не велел выходить из лагеря. На рассвете, получив более точные и подробные известия от передовых разъездов, Цезарь послал в погоню за неприятелем всю конницу, вверив ее начальству легатов К. Педия и Л. Аурункулея Котты, а легату Т. Лабиену велел идти за конницей с тремя легионами. Они нагнали задние ряды неприятеля, теснили их и били на пространстве многих миль; последний строй неприятеля наконец остановился и сильно и с успехом отражал натиск наших; но те из Белгов, которые были впереди, полагая себя вне опасности и не признавая ничьего над собой приказания, заботясь только о себе, услышав военные клики, разорвали свои ряды и искали спасения в бегстве. Таким образом, наши убивали врагов безо всякого сопротивления в течение всего дня. С наступлением сумерек по данному приказанию они оставили преследование и возвратились в лагерь.

12. На другой день Цезарь, не давая неприятелям опомниться от поражения и страха, повел войска в область Суессонов, граничившую с землей Ремов. Сделав длинный переход, он подошел к городу Новиодуну [2] Ныне Суассон, или Нойон. . Он пытался было овладеть этим городом внезапным нападением, узнав, что в нем малый гарнизон; но ширина рва и высота стены, несмотря на малочисленность осажденных, защитили на этот раз город. Тогда Цезарь укрепил лагерь, стал устраивать осадные машины и вообще готовиться к ведению правильной осады. Между тем в следующую ночь Суессоны, бежавшие вместе с другими от Римлян, вошли в город. Были приставлены к городу стенобитные орудия, сделаны насыпи и на них поставлены башни. Все эти осадные работы, которых Галлы прежде никогда не видали и даже не слыхали о них, и быстрота действий Римлян поразили ужасом Суессонов; они прислали к Цезарю послов с изъявлением покорности. При посредничестве Ремов, ходатайствовавших за них, им была дарована безопасность.

13. Цезарь взял в заложники детей именитейших граждан и даже двух сыновей царя Гальбы; обезоружив всех жителей города, он принял от Суессонов изъявление их покорности и повел войско против Белловаков. Они и сами собрались, и свое имущество отнесли в город Братуспантий. Цезарь еще находился от этого города на расстоянии в 5 миль, когда все старейшины Белловаков вышли к нему из города навстречу, протягивая к нему руки и объявляя, что они отдаются в полную его волю и не желают вести войну с народом Римским. Когда же Цезарь подошел к городу и у его стен расположился лагерем, то дети и женщины со стен протягивали к Римлянам руки, умоляя их о мире.

14. В защиту Белловаков Дивитиак (а он после удаления Белгов распустил войско Эдуев и возвратился к Цезарю) говорил следующее: «Белловаки постоянно были в союзе и в дружбе с Эдуями. Они были обмануты своими начальниками, которые уверили их, что Эдуи обращены Цезарем в рабство и терпят величайшее угнетение и притеснения всякого рода, и, следуя их внушениям, оставили союз с Эдуями и начали войну с Римлянами. Виновники ее, видя, причиной каких бедствий они были, бежали в Британию. Не только сами Белловаки, но за них Эдуи умоляют Цезаря быть в этом случае великодушным и милостивым. Послушав их мольбы, Цезарь упрочит приязнь Белловаков для Эдуев, а на их помощь и содействие они привыкли рассчитывать во всех войнах, которые им приходится вести».

15. Цезарь, желая почтить Дивитиака и Эдуев, уступил их просьбе и объявил Белловакам, что он принимает их покорность и ручается за их безопасность. Принимая в соображение, что это племя Белгов – самое значительное и многолюдное, Цезарь потребовал от него 600 заложников. Получив их, а также и отобрав оружие у жителей города, Цезарь оттуда двинулся в землю Амбианов; те без замедления изъявили совершенную покорность. За ними находились земли Нервиев; расспрашивая о свойствах этого народа и о его нравах, Цезарь узнал следующее: «Они не дозволяют к себе входа купцам, строжайше запрещая ввоз вина и прочих служащих к роскоши предметов; этим они желают предупредить расслабление нравственности и военной доблести. Это народ дикий, но храбрый. С негодованием и презрением отзываются они о прочих Белгах, виня их, что они, изменив примеру мужества, завещанному предками, покорились Римлянам, и утверждают, что никогда не отправят послов и не согласятся на мир на каких бы то ни было условиях».