Сергей Супремов - Робокол

– Господин моряк, я разрешаю вам остаться на «Робоколе», – неожиданно произнес капитан. – Есть условие… я капитан, здесь слушаются меня, и вы не забываете: «Робокол» – Небесный ковчег, что бы вы об этом ни думали и какую бы информацию ни узнали. Вы принимаете эти условия?

– Конечно, разумеется… – Рауль не знал, радостно ему или нет, но разволновался ужасно, как на бойцовской арене. Впереди маячило разочарование, поскольку судно с таким определением меньше всего походило на пиратскую шхуну. Однако сколько эмоций! Новости капитана как дождь обновления.

– Мое имя – Сострадательное Око. Партнеры зовут Коай, но для моряков – Капитан или Сострадательное Око. Не коротко, но понятно.

«Не коротко и непонятно», – тут же подумал Рауль. Разочарование подкралось ближе, и он ощутил горький, саднящий осадок, какой возникает, когда делаешь глупость, делаешь не в первый, а в десятый раз.

– Ты сказал, что веруешь, не так ли? – прогремел капитан и заглянул в лицо Рауля. Бедняге показалось, что он видит не добродушного белобородого мужчину, а другое существо. Что-то даже будто с хоботом. Парень отдернулся, зрение расфокусировалось, перед глазами все пошло пятнами, но затмение быстро прошло.

– Да-да, говорил… и что же, я верую.

Парню стало страшно, и он усилием воли снова поднял глаза на лицо капитана, которое выглядело теперь обычным, слегка строгим, но глаза выдавали то, что значилось в имени, – сострадание.

– Вижу и верю, ну-ну, – передразнил тот, но лицо уже не изменялось. Капитан хотел добавить что-то в виде наставления, даже поднял вверх указательный палец, но осекся и велел только распорядиться насчет каюты для нового матроса.

– Ту, где наш… покусанный юрист от фон Либена. На пару будут!

Капитан совершил над собой усилие, а так хотелось сразу расспросить бразильца про необитаемый остров. Но такого любопытства не стоило проявлять сразу. Подобные острова могли появляться на год, а то и полгода, пока не изменится температура течений. Потом их скрывает пучина и быстро размывает движением воды, так что никогда и не скажешь, что здесь существовала суша.

При встрече с Тасико Сострадательное Око помнил про остров и мог бы воскликнуть: есть почва, есть откуда взять! Но «небесный капитан» проявил выдержку и пообещал дать ответ позднее. Бразилец Рауль не входил в планы, не нужен был как моряк и по личным качествам был отнесен капитаном к разряду пресмыкающихся – невысокий класс животных, произволением Небес вступивших в людское царство. Однако капитан должен был выслушать любого просящего и оказать ему помощь, насколько мог. Что по-настоящему привлекло внимание босса – так это то, что парень не задал вопроса о жаловании и…

Просился на корабль, зная, что это мусоровоз!

Получалась интересно, так же, как с Дитером-Димой. «Бог весть где, в Германии, а корабль в Индийском океане, а ведь дострелила до него Аврора! Скоро станет известно, за что теперь скрывается…» Случай с бразильцем был похожим – «Робокол» на расстоянии незримыми лучами создала в уме молодого романтика «пиратский корабль», подстегнула искать в бескрайних водах непонятно что и наконец понять, что ищет морских разбойников. Но пиратов разыскивают те, кто хочет с ними расправиться, либо те… кто хочет пиратом стать.

«Пиратом так пиратом! – произнес про себя Сострадательное Око. – Назвался груздем, полезай в кузовок!»

– Хэндборо, – позвал он помощника, – загляни через час, как устроился новенький. Расскажи, дружище, бразильцу про наш распорядок и утреннее построение. Если же он заснул, то разбуди и предупреди: восход солнца у нас никто не пропускает. Еще посмотри, любезный, не очухался ли Дима. Завтра Япония, ему по земле походить надо, – и с улыбкой добавил: – А может, побегать…

– Я так мыслю, Коай, он попробует совершить побег! Ему здесь не нравится, к тому же, у Димы есть деньги, а на воде, сами знаете, деньги сильно тянут к суше.

– Да он просто не в курсе, как в океане можно тратить! – возразил капитан. – Я тебе давно говорил, что надо сделать каталог и перечислить, что где можно купить, по каким ценам. В Индийском океане столько чудес: и жемчуг, и перламутр, и какие только бриллианты не лежат на дне. Мы можем продавать дно! А что – луну ведь уже продают, а мы дном будем приторговывать, слышишь, Хэндборо?! Потом, дружище, сколько плавучих «райских уголков», пять или уже семь? Ты помнишь?

– Было пять, – тихо ответил Хэндборо, которого капитан всегда старался подколоть на недостатке коммерческой жилки.

Коай разошелся:

– Лион помнишь? И владельца «рая», он так и называется – «Лион парадайз». Он же и вправду львом был, все мы из животных сделаны, но ты посмотри, как точно он про себя-то узнал! На Лионе они насадили себе пальм, белого песка натаскали, ну, чем не рай? А каталога у них нет, какие же это богатые райские жители, если у них нет современного каталога?

– Это печатное издание, лицензия нужна, редакция… – бубнил Хэндборо.

– Представь, – не слушал его капитан, – «Лион парадайз» размещает у нас свою рекламу, ну, не самого рая, а, так сказать, услуг райских. Видел – у них флот, да нет – флотилия! Они возят друзей по островам Британской Виргинии, на Кубу. Хэндборо, честное слово, давай уже выступать с бизнес-предложением!

– Надо делать расчеты, цену мы их не знаем, ничего не знаем… – протестовал помощник.

– Так давай придумай цену, чтобы они обрадовались. Надо с готовой идеей приходить, а не спрашивать клиентов по пустякам, сколько стоит миля-час, сколько дополнительное полотенце, крем от загара. Интернет у нас есть – все там посмотришь.

– Времени нет, – выставил последний аргумент моряк, поникнув головой.

– У нас два бездельника на борту, один… ладно, про покусанного пока… другой вообще из ящериц пришел, ему еще дослужиться надо до нашего «мусоровоза».

– Что, мерзкой ящерицей? – с пренебрежением спросил Хэндборо.

– Успокойся, я шучу. Проклинаю себя, что говорю, кто кем был, много раз убеждался. Это тебе по дружбе… но парню надо поработать, а то крышу сорвет. Понимаешь?

Хэндборо утвердительно кивнул головой.

Бездельники толком друг с другом не познакомились. Лишь войдя в каюту, Рауль ужаснулся больничному запаху. Потом увидел на нижнем лежаке распластавшегося моряка, который то ли с кем разговаривал, то ли бредил. Новичок счел ниже достоинства знакомиться с невменяемым. Он вынул фотоаппарат, кинул сумку на верхнюю койку, осмотрелся и вышел наружу. Ему предстояло завязать с «пиратами» как можно больше знакомств и сделать снимки, которые надлежало отправить Элизии, вроде символа достигнутой цели. Что дальше, новичок представлял себе слабо, но, как и Дима, стал думать в сторону берега, «когда представится возможность».