Ирина Мутовчийская - Девятая столица

Присмотревшись к молодому человеку, я увидела, что он, ко всему прочему, еще и чем-то напуган. Помимо скорби по невесте, какие-то очень сильные эмоции тревожили его не на шутку.

– Лин, – обратился вдруг Е Сяо ко мне, – давай уедем отсюда! У меня есть деньги!

Предложение настолько возмутило меня, что я задохнулась от негодования.

– Я понимаю, – не обратив внимание на мое молчание, снова заговорил Е Сяо, – что мое предложение кажется тебе чудовищным, но пойми, и ты меня! Я не вынесу, просто не вынесу того, что ждет меня впереди. Похороны состоятся, как только полиция разрешит. Я не могу туда пойти, но и не пойти не могу.

Е Сяо вдруг разрыдался, а я смягчилась. Невозможно злиться на человека, который так любил мою подругу.

– Нет. Ты успокоишься и поймешь, что идти надо обязательно, – наставительно проговорила я, – мы вместе пойдем!

– с тобой? – вдруг закричал Е Сяо, – ты хочешь, чтобы он уничтожил меня, так же, как и ее? Оказывается, ты такая жестокая!

И мой одноклассник вдруг сорвался с места и убежал. А я осталась, озадаченная и опечаленная. Было такое впечатление, что со вчерашнего дня весь мир сошел с ума. Кремация Ли Юн Хуа должна была состояться в четверг, а в среду вечером мне позвонил Е Сяо. Представившись, он долго молчал и вздыхал в трубку. Я уже решила, что он боится завтрашней кремации и попыталась его подбодрить, как вдруг он перебил меня на полуслове, и понес какую-то чушь. Послушав его несколько секунд, я с огорчением поняла, что он совершенно не слушал того, что я говорила.

– Лин, – вдруг обратился он ко мне, – я хочу повторить мое предложение. Давай уедем!

– Куда? – коротко спросила я. Спорить с человеком, находящемся в таком состоянии, было себе дороже, – ты уже продумал маршрут?

– Давай уедем в Америку! У меня там есть родственники!

– А у меня нет. Спокойной ночи Е Сяо.

– Ну, что же, – обреченно прошептал несчастный, – ты только что подписала мне смертный приговор.

Успокоив несчастного жениха, я прервала разговор и, вернувшись, домой, попыталась заснуть. Рассказ об опасности, мнимой или настоящей, прозвучал уже второй раз, а я не успела расспросить об этом Е Сяо. Наступил, и ушел в прошлое, день похорон Ли Юн Хуан. Е Сяо стоял рядом с родителями и родственниками Ли Юн и даже не обернулся ко мне, когда церемония подошла к концу. Я уже давно перестала вникать в суть действа этого театра абсурда, но отношение Е Сяо оказалось последней каплей. Расстроившись, я даже не пошла на поминки. Прошло еще дня три и вот ночью, примерно часа в два, у меня вдруг зазвонил телефон.

Вернее, началось опять все с См-с. «Он не стоит тебя, и поэтому он погибнет. А ведь ты могла спасти его!». Девять раз приходило ко мне это См-с. Кто бы ни был таинственный отправитель, жестокости было ему не занимать и, по-моему, он был безумен.

У меня был телефон Е Сяо, однако, как я не старалась, трубку никто не поднял. Конечно же, я знала, где жил мой бывший одноклассник. Е Сяо жил со старенькими родителями, которые не чаяли в нем души. Кружа по комнате, я никак не могла решить, что же мне делать. Ехать к Е Сяо домой? А вдруг все нормально, и я просто перепугаю пожилых людей!? Но и не поехать я не могла, мысль, что я каким-то образом замешана в кошмаре, который происходит вокруг меня, не давала мне покоя. Правда, было бы хорошо, если бы хоть кто-нибудь все-таки объяснил, в чем я виновата. Решившись, я оседлала железного друга и двинулась в путь. Е Сяо жил в соседнем хутуне, и уже через пять минут я была около его дома. Окна комнаты Е Сяо мерцали мягким светом, однако окна родителей были темны. Побродив по двору, я, наконец, решилась и постучала в окно. Никто не отзывался. Конечно, Е Сяо мог заснуть под телевизор и не услышать меня, однако уехать, не разобравшись, я уже не могла. Подойдя к домику, я тихонько постучала. Не дождавшись ответа, я постучала вновь, но результат был тот же. Никто не отвечал. Толкнув дверь, ибо она была не заперта, я вошла. Переходя из комнаты в комнату, я стучала во все двери, прежде чем войти, но комнаты были пусты. Последняя комната была открыта, оттуда лился свет. Кресло, где сидел человек, находилось по центру. Вокруг него стояли телевизор, ноутбук и сотовый телефон на подставке. Сотовый был в центре. Все три прибора светились одинаковым, молочно-голубым, цветом. Когда я вошла в комнату, Е Сяо был еще жив. Как я теперь понимаю, его спасли бусы из нефрита, которые были на шее (благослови Будда новую мужскую моду). Мне показалось, что на всех трех экранах я видела женское лицо, но стоило мне зайти, как все три источника изображения покрылись голубой рябью. Я остановилась перед другом, но Е Сяо даже не думал ко мне поворачиваться.

– Зачем ты пришла, – огорошил меня вопросом Е Сяо, голос его звучал сонно, – мне было так хорошо!

– Я пришла тебя спасти! – ответила я, однако уверенности в моем голосе не было.

– Моя кукла, – вдруг закричал Е Сяо совершенно детским голосом, – не забирайте мою куклу! Почему сестре можно иметь куклу, а мне нет?

Я подскочила к Е Сяо и начала его трясти. Однако парень все больше и больше впадал в блаженный транс.

Вдруг в тишине я услышала приглушенные стоны. Сориентировавшись, я пошла на звук и нашла в пристройке двух связанных стариков. Рты у них не были заткнуты, но они были так слабы, что уже даже не могли стонать. Освободив стариков, напоив их чаем и согрев, я хотела вызвать полицию, но они мне этого не разрешили. Говорила мать, отец потерял дар речи, онемев от горя.

– Е Сяо всегда был чудесным сыном, преданным, добрым, послушным. Странности с ним начались в ночь смерти невесты. Из его комнаты все время слышались звуки разговора, песни, а однажды даже звуки драки. Однако когда мы заходили к сыну, чтобы благословить его на крепкий сон, все оказывалось в порядке. Сегодня с утра, не переставая звонил телефон. А потом произошло вот что, в комнату родителей, не постучав, зашел сын. Он был возбужден и полон решимости. Е Сяо разговаривал детским голосом, и требовал свою куклу. Старики принялись взывать к его разуму, тогда сын неожиданно попытался убить их. Даже не так. Е Сяо изо всех сил боролся с внутренним убийцей, который приказывал ему разделаться с родителями, но борьба была не равной. С каждой минутой он все больше превращался в того маленького мальчика, чьи родители выбросили его любимую куклу на помойку. Черная и белая сторона боролись до изнеможения, И. вышла ничья. Е Сяо связал родителей и вынес в пристройку. Он не смог убить их, но ночной воздух быстро сделал бы это за него. Ведь родители Е Сяо были уже очень стары. Мама несчастного молодого человека замолчала, молчала и я.

Вдруг из комнаты Е Сяо донесся крик, и я бросилась туда. Вбежав в комнату, я остолбенела и хотела броситься назад, но дверь за мной захлопнулась. мне не оставалось ничего, как встретиться с ужасом лицом к лицу. Лучи от телевизора, ноутбука и сотового телефона скрестились на гигантской кукле, голова которой подпирала потолок. Помните, мне показалось, что на экранах я видела женское лицо? Я ошиблась. То, что я приняла за женщину, было всего лишь куклой. Крик Е Сяо не был криком боли. Е Сяо кричал от восторга. Называя куклу именем умершей невесты, он тянулся к ней всем телом. Взглянув на куклу, я поняла, почему восемь лет назад Е Сяо выбрал не меня, а Ли. Лицо куклы было грубо намалеванной копией моей подруги. Кукла шарила руками по полу и расшвыривала мебель, а глаза ее незряче смотрели в пустоту. Е Сяо кричал, махал руками, кидался кукле под ноги, но все было тщетно. Кукла аккуратно обходила его, но в то же время отчаянно искала. Я уже решила, что все обойдется. Как в сказке, утром запоет петух и нечистая сила сгинет! Но не тут-то было. Театр ужасов набирал силу. Вдруг, тоненько закричав Е Сяо рванул нефритовые бусы с шеи. Бусины посыпали на пол, а кукла вдруг прозрела. Наклонившись над Е Сяо, она нежно взяла его на руки. Но ее объятья не имели ничего общего с материнскими. Это было объятья любовников. Кукла прижимала Е Сяо все сильнее и сильнее к себе. Хрустели и ломались позвонки, легкие лопались от недостатка кислорода. Однако с лица Е Сяо так и не сошла улыбка счастья. Смотреть на это не было сил. Когда все стихло, я открыла глаза. Огромная и ужасная кукла исчезла, а Е Сяо лежал на своей кровати и прижимал к груди маленькую куколку с лицом Ли Юн Хуа. Казалось, что он спит. Оглянувшись, я увидела, что мать, которая стояла в дверях все это время, идет ко мне.