Дмитрий Останин - По загадочным тропам Урала

Нельзя надивиться его красотой,
Бегущей на берег волною,
Холодною, чистой, прозрачной водой,
Бездонной его глубиною.

В местах этих дивных, красив как Амур,
Чья сила не знала предела,
Жил юноша славный по имени Тур,
Весёлый, удалый и смелый.

Любил он всем сердцем родные края,
Где солнечный луч отражая,
Байкал, на исходе минувшего дня,
Искрит, красотой поражая.

Однажды, решил он отправиться в путь,
Увидеть далёкие земли,
На прелести мира большого взглянуть,
С его чудесами со всеми.

Но бросить нигде он не мог якоря,
Ведь Родина, всё же дороже,
Домой потянула родная земля,
Быть странником вечным негоже.

Пройдя через нивы, леса и поля,
Степей безграничных просторы,
Увидел он там, где вставала заря,
Урала могучего горы.

И всё показалось знакомым, родным,
Берёзы, мохнатые ели,
И пели тихонько над лесом густым,
Синицы весёлые трели.

Но девичий плач его думы прервал,
На камне, под тенью берёзы,
Сидела она, и по юным щекам,
Катились тяжёлые слёзы.

Была несравненной её красота,
Но сердце охвачено горем,
Во взгляде печальном одна пустота,
Как бездна огромного моря.

Несчастную девушку звали Гояк,
Когда она имя назвала,
Пока голос эха совсем не иссяк,
Оно над горами звучало.

Спросил её Тур: В чём же горе твоё?
Быть может, помочь я сумею?
И с первого взгляда влюбился в неё,
Прекрасную, милую фею.

Поведала девушка горе своё,
Была она раньше счастлива,
Но зренья колдунья лишила её,
Коварною злобой гонима.

Тогда лишь прозреть её смогут глаза,
Когда ей придётся умыться,
Прозрачной, как девушки юной слеза,
Холодной и чистой водицей.

Нигде не найдётся на свете воды,
Прозрачней и чище Байкала,
И Тур, чтоб избавить Гояк из беды,
Пошёл на восток от Урала.

Сквозь топи болот и густые леса,
Бескрайней Сибири просторы,
А веры, надежды, любви паруса.
Тянули вперёд, через горы.

В долине родной, среди дремлющих скал,
Как чаша с водой голубою,
Раскрыл своё зеркало славный Байкал,
Встречая бегущей волною.

И Тур, поклонившись родимым местам,
В ладони воды набирает,
И с ней, по дремучим Сибирским лесам,
На запад к Уралу шагает.

Был трудный и долгий у юноши путь,
Ведь нужно идти осторожно,
Нельзя ни минуты присесть, отдохнуть,
А сердце колотит тревожно.

Целебную воду любимой своей,
Берёг больше жизни в дороге,
Забыв про усталость, шагал всё быстрей,
Надеясь на сильные ноги.

И вновь преграждает дорогу Урал,
Свои, поднимая вершины,
И девушку юную Тур отыскал,
В знакомой межгорной долине.

Гояк, не мечтая, о счастье своём,
Байкальской водою умылась,
И эхо от звонкого смеха кругом,
По чаще лесной прокатилось.

Увидела девушка солнечный свет,
И синего неба глубины,
Раскрыл перед нею Уральский хребет,
Родимых пейзажей картины.

Последняя капля Байкальской воды,
Из тонких ладоней упала,
Скрывая, вчерашнего горя следы,
Прекраснейшим озером стала.

Забились в груди молодые сердца,
Стрелой Купидона пробиты,
Останутся вместе они до конца,
Душою в единое слиты.

Как память о Туре и милой Гояк,
В межгорной долине Урала,
Есть озеро с чистой водой – Тургояк,
Зовут его братом Байкала.

Множество фактов научных на свете
Слышали взрослые, слышали дети,
Так попытайтесь себя испытать:
Самую древнюю гору назвать…
Эта вершина на южном Урале,
В мире о ней лишь недавно узнали,
С виду, ни чем не приметна она,
В море таёжном как остров видна.

Стала находкой она для науки,
Горы Уральские ей словно внуки
Силы небесные, силы земли,
Как ни старались, сравнять не смогли
Выступ, где склонны леса покрывают,
Лишь на макушке редеть начинают,
Где меж деревьев, покрытые мхом,
Чёрные глыбы выходят кругом.

Имя у этой горы – «Карандаш»,
В древности звали её «Кара – Таш»
Камень в себе она чёрный хранит,
Вестник древнейших эпох – израндит.
Помнит он эры рожденья планеты,
Знает периодов давних секреты,
Не было жизни, вокруг ни какой,
Мантией он образован земной.

Лавой из тела земли изливался,
Твёрже чем сталь на ветру закалялся,
Но постепенно, в движенье устал,
Плотной, тяжёлой породою стал.
Кто отколоть хоть кусочек пытался,
Знает, с каким он упорством держался,
Как при расколе, на силу в ответ,
Бронзовый вдруг загорается свет.

Многое с давних эпох поменялось,
Морем пространство вокруг заполнялось,
Вырос могучий Уральский хребет,
Рушится он миллионами лет,
Память об этом надёжно хранит,
Камень, который зовут израндит,
Сердце древнейшей горы «Карандаш»,
Ей, четырёх миллиардов не дашь.

Где речка течёт Киселёвка,
Не многие знают из вас,
Но было бы как-то неловко,
О ней не упомнить сейчас.

Ведь там, где она протекает,
Покрытая лесом гора,
На склоне горы той зияет,
Глубокая очень нора.

Там корни деревьев свисают,
Над чёрной бездонной дырой,
И жуткие мысли витают,
При входе в пещерный покой.

Как в бездну, в пустое пространство,
Провала воронка идёт,
В Плутона волшебное царство,
Наклонный колодец ведёт.

Небесную синь закрывает,
Сомкнувшийся каменный свод,
И в мёртвую тьму погружает,
Идущий в глубины проход.

При свете фонарика видно,
Как он расширяется в зал,
Названье его очевидно,
Вид каменных стен предсказал:

Летучие мыши там ловко,
На стенах холодных висят,
С округи они на зимовку,
В сырую пещеру летят.