Сергей Долженко - Страшные сказки. Брошенная кукла, Черное пятно, Девушка-призрак и др.

В класс пришел новенький. Невысокого роста, в казенном синем мундирчике, который выдают детям из бедных семей. Его посадили на заднюю парту и сразу же о нем забыли, поскольку на переменках он ни с кем не играл, разговаривать ни с кем не разговаривал, и даже на уроке на вопросы учительницы не отвечал. Он написал записку, где сказал, что не может говорить по болезни уже целый год. Ко всему, глаза его были постоянно скрыты за темными стеклами толстых очков, что он также объяснил в записке болезнью.

Странным был этот мальчик. Его никогда не видели в школьном буфете, в столовую на завтраки не ходил, мало того, когда все бежали домой, он оставался в школе за партой, и сидел, склонившись над своими тетрадками. По домашним заданиям был самым лучшим – почерк ровный, примеры решены без ошибок…

Проучился он так две недели, и на него дальше никто бы не обращал внимания, если бы не один случай.

Девочки расшалились на переменке, и одна из них случайно сбила с него очки. Извинившись, глянула ему в глаза, закричала и упала в обморок. Когда в медпункте очнулась от нашатырного спирта и её стали расспрашивать о причине обморока, ничего не ответила, а своим подругам сказала, что испугалась новенького мальчика – такие красные глаза у него были, что ей показалось даже, что у него вовсе нет глаз – одна кровь плещется меж веками.

Следующей насторожилась учительница – как бы она поздно ни уходила домой, мальчик оставался в школе, и, даже когда уборщица запирала класс, сидел с учебником на подоконнике.

Она вписала ему в дневник замечание для родителей, что мальчик, при его слабом здоровье, занимается чересчур много, и просила их придти в школу.

На приглашение никто не откликнулся. Тогда учительница решилась позвонить его родителям. Но кКаково же было её удивление, когда в школе на мальчика не оказалось никаких документов. Адрес ей пришлось разыскивать через городскую справочную.

После занятий, когда мальчик всё еще оставался в школе, она пошла к нему домой.

Дверь открыла печальная женщина в черном платке.

– Я хотела бы поговорить о вашем сыне, – сказала учительница.

– Вы опоздали, – ответила мать, – мой сын умер в прошлом году.

И она показала на большой фотопортрет в траурной рамке, с которого, улыбаясь, глядел тот самый усердный новичок, и без очков.

– Вы его можете увидеть хоть сейчас, – прошептала учительница, падая в обморок.

Не самое ужасное было в том, что мальчика из школы вывели санитары и отвезли в морг. И не в том, что он так хотел быть живым, и так хотел учиться, что, действительно, выбрался из могилы и пошел в школу. Самое ужасное – он продолжал отбиваться от санитаров с нечеловеческой силой, пока ему стальной проволокой не связали руки и ноги и не уложили обратно в гроб.

На центральной улице в старинном двухэтажном здании открыли новый магазин. Торговали в нем посудой. Стеклянной. Ничем бы он особенно от других магазинов не отличался, если бы не одна особенность – бокалы, вазы, хрусталь были лишь двух цветов: синего и красного. И цвета такие, что глаз завораживали – синий переливался от кобальтового и ночной синевы до нежно-лазоревого; красный – от тревожного, пугающего цвета бордо до розовой тающей дымки.

Естественно, о таком необычном магазине прослышали многие, и очереди там выстраивались огромные. Приезжали даже из других городов. Каждый хотел иметь у себя дома сервиз из такого стекла, хотя стоил он очень дорого.

А между тем, в городе и его окрестностях происходили непонятные убийства. Убивали молодых мужчин и женщин в возрасте от семнадцати до тридцати лет… Убивали всегда одинаково – топором или ножом. И всегда тела жертв во многих местах были проткнуты шилом. И еще: все ценности оставались на месте. Пусть рядом лежало золото, большие деньги – убийцы ничего не брали. Милиция растерялась. Неделю или две ничего не происходило, а потом раз – и три-четыре трупа в разных концах города. Причем все убитые никогда и знакомы друг с другом не были.

Приехали сыщики из самой Москвы, опросили и временно задержали всех мало-мальски подозреваемых. Никакого результата. Проходит определенное время и опять – разрубленные трупы, исколотые шилом.

Тогда сняли с занятий курсантов двух милицейских школ, переодели в штатское и расставили дежурить по всему городу. Тогда вроде бы всё затихло.

Один следователь, которого прислали в этот город на подмогу, прослышав о стекле редкой красоты, зашел в тот магазинчик.

Продавец, молодой парень с длинной челкой, скучающе объяснил, что завоза не было давно и остался один светильник. Следователь посмотрел на него и ничего особо привлекательного в нем не увидел – обыкновенное темно-синее стекло. И стал надсмехаться: перехвалили свой товар, на самом деле – обыкновенная помойная стекляшка. Продавец слушал, слушал его, потом подозвал ближе и тихо сказал:

– А на этот светильник нам не хватило.

– Чего не хватило?

– Вашего сердца! – ответил продавец, и, выхватив из-под прилавка топор, воткнул следователю в лоб.

Так это дело и раскрылось. Милицейского убивать не следовало – они дежурили по-двое, и второй с пистолетом ворвался в подсобку магазина как раз в тот момент, когда продавцы огромным шприцем вытягивали из убитого кровь – из вены для синего стекла, из сердца – для красного.

Семья Ванеевых – бабушка, мать, отец, их пятилетняя дочь – сидела поздним летним вечером у телевизора и смотрела чемпионат по фигурному катанию. Вдруг трансляция прерывается, в эфире появляется диктор в черном костюме, в черном галстуке и говорит:

– Внимание! Передаем чрезвычайное сообщение! Через пять минут в своей квартире будет убита семья Ванеевых! Не выключайте телевизор, следите за нашими дальнейшими сообщениями!

И снова стали транслировать чемпионат. Никто не понял в чем дело, а Ванеевым показалось, что они ослышались.

Вновь на экране появляется черный диктор и говорит:

– Внимание! Передаем чрезвычайное сообщение! Через три минуты будет убита семья Ванеевых! Не выключайте телевизор!

– Что за глупости! – сказал папа, но встревожился, запер двери на замки, закрыл окна, форточки… отослал спать дочку, а сам сел у телевизора.

Опять экран гаснет, и черный диктор равнодушным голосом говорит:

– Передаем последнее сообщение: через несколько секунд в своей квартире будет убита семья Ванеевых! Не выключайте телевизор!

Больше передачи не прерывались до самого конца.

Наутро соседи Ванеевых, которые тоже слышали это сообщение, постучались к ним, но безуспешно – никто не открывал. На всякий случай вызвали милицию. Дверь взломали, и увидели, что семья Ванеевых задушена!