Леонид Огороднов - Скандинавская мифодрама. Обретение целостности

Асгард – Нифльхейм – Асгард

Асгард – Нифльхейм – Мидгард – Хель

С точки зрения современной нам психологии первый путь можно представить себе так: подростковый бунт, следующая за ним депрессия и покорное возвращение под родительское крыло. Второй путь предполагает возможность «встать на собственные ноги» (попадание в Мидгард), но карой за такое самоуправство является отлучение от родительской опеки, как правило, сопровождающееся страхом смерти.

В психотерапии такая альтернатива встречается часто: интериоризированная родительская фигура обещает либо послушание и вечное блаженство, либо смерть за непослушание. Внутренний ребенок в ответ на это давление жертвует собственными желаниями (отправляет их в Хель). В мифе, как и в жизни, такое поведение родителя вызвано собственным страхом смерти: Один, набирая эйнхериев в свое войско, пытается оттянуть неизбежный конец созданной им «империи». Эта экзистенциальная проблема. В психотерапии она разрешается путем выхода за пределы семейной системы. Например, в психодраме мы ищем момент, когда родительская угроза была реальна и изменяем ситуацию с помощью введения других, «лучших» родителей; в семейных расстановку по Берту Хеллингеру клиенту внушают, что долги он будет отдавать не родителям, а детям и т. д. В только что созданном Одином мире такая проблема неразрешима. Мы вернемся к ней, когда будем рассматривать миф Последней Битве (глава 9).

Творение миров завершается созданием пары оппозиционных миров – Альвхейма и Свартальвхейма.

Обитатели Свартальвхейма («дома темных альвов») – цверги или карлики, – участвуют в приключениях, описанных в нескольких мифах, где они достаточно хорошо охарактеризованы. Вот история их появления:

Затем сели боги на своих престолах и держали совет и вспомнили о карликах, что завелись в почве и глубоко в земле, подобно червям в мертвом теле. Карлики зародились сначала в теле Имира, были они и вправду червями. Но по воле богов они обрели человеческий разум и приняли облик людей. Живут они, однако ж, в земле и в камнях. Был старший Модсогнир («Высасывающий силы»), а второй – Дурин.

В мифах цверги выступают в качестве искусных ремесленников (они изготавливают атрибуты главных богов), они владеют магией, которая понадобилась им, например, для изготовления пут, сдерживающих чудовищного волка Фенрира. В некоторых мифах («Сага о Вёльсунгах») они выступают так же как хранители сокровищ. Жить они могут только под землей, при солнечном свете они превращаются в камень, чем однажды воспользовался Тор, не желающий выдавать свою любимую дочь замуж за карлика.

В отличие от цвергов, альвы не участвуют ни в одном мифологическом повествовании, поэтому их характер и функции можно доверить фантазии участников группы. О них известно следующее:

Тогда спросил Ганглери: «Много чудесного можешь ты поведать о небе. Что там еще есть замечательного, кроме источника?». Высокий отвечает: «Немало там великолепных обиталищ. Есть среди них одно – Альвхейм. Там обитают существа, называемые светлыми альвами. Темные альвы живут в земле, у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные – чернее смолы. <���…>

На южном краю неба есть чертог, что прекраснее всех и светлее самого солнца, зовется он Гимле. Он устоит и тогда, когда обрушится небо и погибнет земля, и во все времена будут жить в том чертоге хорошие и праведные люди. <���…> Тогда спросил Ганглери: «Что же будет защитой этому чертогу, когда пламя Сурта сожжет небеса и землю?». Высокий отвечает: «Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо – Видблаин, и, верно, на том небе и стоит этот чертог. Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы»

Об Альвхейме известно также, что он был отдан богами во владение Фрейру. Кеннинг (поэтическое описание) солнца «Сияние альвов» позволяет предположить, что альвы были божествами солярными.

Инсценизация и психотерапевтическое применение

Действующие лица

До убийства Имира:

Имир

Аудумла

Камни

Бури

Великаны (двое мужчин и женщина)

Бор

Бестла

Один, Вили, Вё

После убийства Имира:

Один, Вили, Вё

Великаны

Плоть Имира = земля

Череп Имира = небо

Мозг Имира = облака

Кровь Имира = океан

Кости Имира = горы

Веки Имира = ограда Мидгарда

Асы

Ваны

Люди (минимум двое)

Хель

Альвы

Карлики

Пространство действия: миры Иггдрасиля согласно схеме (глава 1).

Первое взаимодействие – Аудумла кормит родившегося Имира и вылизывает соленые камни. Из камней в течение трех дней появляется Бури. Динамика этой сцены в значительной степени зависит от доверия участников друг к другу, поскольку речь в ней идет о довольно интимных вещах. Ведущему может узнать, насколько комфортно чувствует себя Имир в роли новорожденного, Аудумла – в роли кормилицы, как Аудумла относится к Бури, каковы взаимоотношения между Бури и Имиром. Иногда эта сцена актуализирует у участников темы защищенности, безопасности и братско-сестринской конкуренции.

Несколько раз я сталкивался с ситуацией, когда Аудумла отказывалась кормить Имира. Как правило, ситуацию можно исправить, поменяв Имира и Аудумлу ролями, однако, если у участника, играющего роль Аудумлы, были в детстве серьезные нарушения в ролевом взаимодействии «кормящая мать – кормящийся ребенок», обмен ролями может и не сработать.

Вспоминается случай, когда участница, играющая роль Аудумлы, категорически отказывалась кормить Имира, говоря, что боится его и он ей противен. В роли Имира ее поведение приобретало черты независимости («Я – великан»), она говорила, что проживет и без Аудумлы. Наконец, под давлением общественности («Соленых камней»), которые заявили ей, что без молока Имир умрет, и она будет его убийцей, она согласилась кормить Имира, но со слезами сказала, что любить его все равно не сможет. (К слову сказать, именно такое отношение Аудумлы к Имиру («кормить должна, но любить не обязана») объяснило бы его «злобность»). На шеринге она рассказала, что таким было в детстве отношение ее матери к ней и таково же ее отношение к детям. Молодая мать в фантазиях видела красивое и ласковое дитя, а на деле оказалось, что за ребенком надо ухаживать, менять ему вонючие пеленки, да к тому же со временем он начал больно кусать ее за сосок во время кормления. Все это вызывало у матери участницы чувство брезгливости и страха с одной стороны, и вины за то, что она плохая мать – другой. Такое отношение к детям мать передала и участнице группы, которая в настоящий момент по возрасту «должна» бы уже родить, но мысль о том, что за ребенком придется ухаживать, ей противна. Обратная связь от рожавших участниц группы, рассказавших о похожих переживаниях после родов, была для исполнительницы роли Аудумлы большим облегчением.