Владимир Леонов - В Раю снег не идет. Исторический роман

Сила этих двух знамений имела великое значение для Египта. Змея был символом царской власти и украшала корону фараона, а Нил обожествлялся египтянами.

И то, что простой пастуший посох обращался в огромного змея, а затем в посох, свидетельствовало красноречиво о том, что змей, символ владык Египта, становился просто забавой в руках Моисея. Это должно было произвести огромное впечатление на евреев, но еще больше – на египтян. А превращение воды в Ниле – главном кормилице Египта – усиливало состояние страха и безвыходности у фараона.

Знамение в виде проказы и ее мгновенного излечения также должно было повергнуть и евреев и египтян в ужас – это страшное заболевание считалось неизлечимым.

Но Моисей продолжает отказываться и прибегает к последнему имеющемуся у него аргументу – он напоминает Богу о своем физическом недостатке и том, что он не является искусным оратором и вряд ли сможет убедить в чем-нибудь евреев или фараона

И сказал Моисей :

– Прости меня, Господь, но человек я не речистый – ни со вчера, ни с третьего дня, когда ты заговорил со служителем Своим, ибо я косноязычен и заикаюсь.

Но услышал ответ Бога:

– Кто дал уста человеку, и кто делает его немым или глухим, или зрячим или слепым – не Я ли, Бог?! Итак, иди, и Я буду повелевать устами твоими и укажу тебе, что говорить.

И снова Моисей сопротивляется, говоря:

– Прости меня, Господи, но пошли того, кого Ты всегда посылаешь.

И три дня подряд убеждает Бог Моисея принять на себя миссию пророка и вождя нации, а тот отказывается, напоминая в ответ, что он, во-первых, заикается, во-вторых, за годы пастушеской жизни привык к одиночеству и отвык от общения с людьми, а в – третьих – просто не умеет произносить речи и убеждать.

А горькая фраза будущего вождя: «…пошли того, кого Ты всегда посылаешь» – то есть кого угодно, но только не меня – открывает подлинный смысл ответа. Он в следующем: я слишком хорошо помню, как повели себя евреи после того, как я убил египтянина: вместо того чтобы поднять восстание, они начали осыпать меня попреками и в конце концов донесли на меня фараону – их невозможно вывести из рабства потому, что они стали рабами по самому своему образу мышления.

Само косноязычие и заикание Моисея в глазах Бога было не недостатком, а достоинством – в этом случае, сама гладкая речь Моисея должна была восприниматься как чудо, доказательством того, что его устами говорит Всевышний; и что следует разделять дар красноречия и мудрость и понимать, что эти два качества редко проявляются в одном человеке в одинаковой степени.

Наконец Бог говорит решающее:

– Не чудеса, Моисей, творимые тобой при Моем участии, будут доказательством подлинности твоей миссии, а слова, передававшиеся из уст в уста с времен Иакова, станут главным знамением, что ты Мой посланец.

И ставит окончательную точку в длительном разговоре:

– Ведь знаю Я, что Аарон, брат твой, левит, он будет говорить. И будешь говорить ему, а Я буду влагать слова в уста его. И будет так: он тебе будет устами, а ты будешь ему вместо Всесильного. И посох этот возьми в руку свою, ибо им ты будешь творить все эти знамения.

Поняв, что Бог закончил разговор, Моисей спускается с Синая, возвращается в дом своего тестя Иофора и сообщает ему о своем намерении направиться в Египет.

– Иофор, – сказал Моисей, войдя в шатер священника, – сегодня со мной говорил Бог. Он избрал меня, и теперь я пророк Его. Он так и сказал: «По воле воле ты пойдешь в Египте; и выведи из этого царства народ Мой, сынов Израилевых». И Он подтвердил: «Я всегда буду с тобой»

И далее Моисей подробно рассказал о встрече с Предвечным, которая длилась три дня.

– Так ли это? – с недоверием взглянул на зятя Рагуил. – В своей жизни я видел немало людей, которые называли себя пророками. Но все они оказывались просто безумцами, бесноватыми.

В подтверждение подлинности своих слов Моисей протянул Иофору свой пастуший посох.

– Сейчас он превратится в змея! – Моисей швырнул посох на циновку.

Посох превратился в змея, и тот, извиваясь и зашипв, пополз к священнику.

– Отгони его от меня, – испуганно проговорил Рагуил. – Всю жизнь терпеть не мог этих гадов.

Моисей схватил змея за хвост, и он вновь стал посохом.

– Этот посох не только превращается в змея, – продолжал пророк, – он символ, знак власти над душами. Это знамение мне дал Бог, чтобы я освободил свой народ от рабства.

В этот момент в комнату быстро вошла Сепфора. Она услышала разговор, подбежала к Моисею и, упав на колени, с тревогой заговорила:

– Подумай, Моисей, муж он любимый! Ты едва не бредишь! О каком горящем кусте ты говоришь? Какие язвы ты исцеляешь? Какую воду собираешься превратить в кровь. Ты давно стал пастухом, одиноким отшельником. Сорок лет пасешь стада моего отца и никогда не говорил о своих соплеменниках. Я думала, ты забыл о них.

– Моисей с удивлением смотрел на Сепфору: он никогда не видел свою жену такой встревоженной и растерянной.

– Супруг мой и повелитель, – дрогнувшим голосом продолжала Сепфора, – у тебя семья. Подумай о ней. Ты хочешь бросить все, нажитое за столько лет, и отправиться неизвестно зачем? Ты напоминаешь мне чародея, который выдувает из уст пламя на базарной площади.

Моисей резко кинул посох на ковер, тот вновь превратился в змея и угрожающе зашипел.

– И что ты хочешь этим доказать? – Сепфора уже плакала.

Моисей молчал, а змей подполз к Сепфоре, поднял голову и укусил ее за ногу. Сепфора стала синеть и закатывать глаза, в горле что – то забулькало.

– Что ты делаешь, Моисей? – закричал Рагуил. – Твоя жена умирает!

Пророк схватил змея за хвост, снова превратив в посох. Приложил свою ладонь на укус.

Сепфора открыла глаза, удивленно открыла глаз и тяжело вздохнула.

– Что произошло? – растерянно спросила она. – Зачем ты держишь мою ногу.

Тогда Моисей отпустил руку от раны – та исчезла.

– Это знамени Бога, – сказал он. – Уверен, теперь ты мне веришь.

– Дочь моя, тебе надо идти с мужем, – Рагуил внимательно смотрел на дочь. – Я хорошо изучил Моисея. Он – человек верный и упрямый. Перед ним могущественный Бог Израиля поставил цель, сделал его орудием Своего Промысла. Моисей дал слово, что освободить евреев из рабства, и он обязательно это сделает.

Утром следующего дня Моисей и его семья отправились в дорогу. Обреченно побрели по красной земле Мадиама ослы, на которых были нагружены теплые вещи и еда.

Моисей шел первым, крепко держа в руках магический посох. В памяти держал цепко слова Творца: «Помни о всех чудесах, которые Я поручил тебе совершить и сделай их на глазах фараона». Не забывал Моисей и о предупреждении Всесильного о том, что фараон «ожесточит свое сердце», а затем и сам Бог ожесточит сердце фараона; тот отпустит евреев не сразу, а лишь после того, как на Египет обрушатся жесточайшее бедствие, и самым решающим будет, когда Бог поразит сына, первенца фараона: «…и вот убиваю Я твоего сына, твоего первенца».