Владимир Леонов - В Раю снег не идет. Исторический роман

На пути в страну египетскую Моисей испытал потрясение от яростной воли Бога, готового умертвить своего посланника, но не допустить пренебрежение им заповедей Всесильного…

Был вечер перед ночлегом, когда Моисей занялся устройством шатра. Неожиданно он покрылся потом, потом его прошиб сильный жар, закатились глаза, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Сепфира укрыла его теплыми накидками и напоила теплым вином, однако это не помогало. Моисей почти перестал дышать.

– За что Бог решил умертвить его? – мучилась вопросом Сепфора.

И вдруг догадалась, в чем причина болезни, угрожающей жизни Моисея, мужа ее. Он должен был сделать обрезание сыну на восьмой день и сделать это пока не закончился день.

«Умертвить его» – за то, что отодвинул исполнение Заповеди. Показать Моисею, что пренебрежение заповедью не прощается никому. Даже простому, обычному человеку. А Моисей – необычный человек, он пророк Бога, на него возложена миссия; он направляется в Египет, чтобы говорить с царем.

Он готов был умертвить Моисея и отказаться использовать его в качестве орудия Своей воли, потому что не собирался прощать ему уклонения от исполнения этой заповеди – обрезания плоти при рождении, – данной еще праотцу еврейского народа Аврааму, от которого Моисея отделяло более четырех столетий истории.

Чтобы умолить Бога послать Моисею исцеление, Сепфора сделала обрезание сыну, тем самым принеся его крайнюю плоть в жертву. И бог смилостивился над Моисеем, дал ему побороть недуг.

В то самое время, когда Моисей двинулся из Мадиама в сторону Египта, Бог явился во сне Аарону и велел отправиться навстречу Моисею.

Так братья встретились на той самой горе Синай, где Бог явился Моисею в Неопалимой купине: Моисей шел по пути в Египет – Аарон из пределов Египта навстречу: он жил в той земле.

Они не виделись к тому времени много лет. Аарону исполнилось восемьдесят три.

В молодости Моисей был необыкновенно статным и красивым. У него были черные, как уголь, вьющиеся волосы, породистый крупный нос, огромные очень темные глаза и крутой лоб. Он завораживал любого, кто видел его. Взгляд Моисея привлекал своей остротой и проницательностью

Аарон выглядел иначе: небольшой рост, почти лысая голова. И, в отличие от младшего брата, был всегда спокоен, как вода в кувшине. Голос Аарона был приятен, как бархат, а говорил он так просто и мягко, что каждое высказанное им слово трогало душу и зачастую убеждало слушателей в его правоте.

Он одинаково легко общался со знатью и черней, жрецами и ремесленниками.

Эти два родных человека были различны и в делах.

Моисей требовал и повелевал – Аарон старался убедить.

Моисей всегда видел горизонт, смотрел вдаль, пропуская детали и подробности, Аарон же был очень внимателен к ним.

Для Моисея народ был как единое существо – Аарон же воспринимал каждую семью и отдельную личность.

Моисею можно было только внимать и подчиняться – Аарону можно было и пожаловаться, и принести жалобу.

Моисей был над народом. И народ безоговорочно повиновался ему – Аарон был одним из людей этого народа.

Когда Аарон произносил речь, рядом обычно стоял Моисей, зорко следил за настроением толпы и что – то тайно нашептывал старшему брату.

В круг семьи в основном говорил Моисей. Речи давались ему с трудом. Он нередко подолгу подыскивал нужные слова, говорил всегда медленно и растянуто, но Аарон непременно слушал Моисея внимательно, никогда не перебивал его, частенько записывая за ним в листы папируса…

Однако истина такова, что и в Великих книгах и в памяти народа Моисей и Аарон стоят рядом, почти сливаясь в единую и грозную фигуру одного Пророка. Того, кто лишен человеческих черт и полностью принадлежал Богу…

Хотя Аарон и Моисей не виделись больше шестидесяти лет и превратились в убеленных сединами старцев, они мгновенно узнали друг друга, обнялись и расцеловались

Сепфора вынула из мешка хлеб, баранину, соленый сыр, кувшин с вином и расположила яства на траве.

Сыновья Гирсам и Елизер улеглись чуть поодаль и заснули.

– Итак, брат мой старший, говори, как живется в земле египетской, – попросил Моисей, когда мужчины возлегли на у еды.

– Плохо живется, – с горечью сказал Аарон. – С каждым днем народу тяжелее. Каторжные работы быстро сводят в могилы наших мужчин. Ужасно то, что наши дети забывают Бога, поклоняются идолам и, страшно подумать, что через три поколения евреи станут такими же язычниками, как египтяне.

Моисей задумчиво разлил вино по чашам, братья выпили и закусили терпкий напиток сушеной бараниной, смоченной в чесночном соусе.

– Бог говорил со мной, – после небольшой паузы заговорил Моисей. – Я и сейчас с трудом верю, но это именно так: Он послал меня в Египет освободить наш народ.

Аарон так опешил, что рука с сыром, поднесенная ко рту, застыла.

– Неужели это истинная правда? – наконец смог произнести он, отложив дрожащей рукой сыр на траву.

– Хотя и звучит странно, хотя я косноязычен и давно не был в Египте, но это истинная правда…

– …Прости, я не хотел тебя обидеть, – поторопился перебить Аарон.

– Вот так и произошло, что Он выбрал меня, – не обращая внимания на восклицание брата, продолжал Моисей. – и приказал тебе, Аарон, говорить моими словами. Освобождение евреев из рабства – цель не только моя, но и твоя. Недаром Всевышний призвал тебя. Он знает, что ты умеешь красноречиво говорить, умеешь убеждать. Мне без тебя не выполнить возложенную миссию. Знай же, нам покровительствует Предвечный. Он не оставит в беде нас и наши народ.

И Моисей подробно рассказал брату о своей трехдневной встрече с Богом.

– Конечно, не сомневайся, брат. Я выполню то, что повелевает наш Бог, – твердо сказал Аарон.

После принятия трапезы и отдыха, братья тронулись в путь. Сепфора подошла к Моисею и тихо сказала, чтобы не слышал Аарон:

– Моисей, муж мой единый, попроси у Бога, может он отпустит тебя домой? Освободить евреев сможет и один твой брат. Ты – шепелявишь, он – искусный оратор. Ты всю жизнь прожил вдали от Египта, он знает хорошо евреев и их жизнь. Он лучше тебя может исполнить волю Бога.

– Сепфора, все уже решено, – медленно ответил Моисей. – На то воля Бога, и я не могу ей противиться. Если ты устала, иди обратно. Я не держу тебя.

Сепфора заплакала.

– Это бремя – мое – продолжал Моисей. – Я не молод, хотел бы дожить свой век спокойно. Но Бог призвал именно меня.

Сепфора подняла взгляд на мужа, вытерла слезы и сказала:

– Я не покину тебя. Если Всевышний выбрал тебя, значит, ты достоин этой великой мисси. И Он верит в тебя, у Него есть на то причины.

Но подошел Аарон, слышавший разговор и сказал: